Йен старался не вспоминать, как Энди называла отца «гангстером» и шутила по поводу трупов, похороненных на заднем дворе его виллы в районе Бель-Эйр.
Вернувшись в вестибюль отеля, он зарегистрировался на стойке регистрации, где клерк заверил, что номер почти готов. Найдя уединенное кресло, Йен проверил сообщения на смартфоне.
Ожидая своего самолета, Энди поделилась на «Фейсбуке» несколькими фотографиями с родительских выходных. Разумеется, в подписях ничего не говорилось о мертвых поэтах в затопленных крутых автомобилях.
Встреча с миссис Генри, любимой школьной учительницей!
Отец против дочери в стикболе. Чья команда выиграла? Никогда не скажу.
Очередной замечательный родительский уик-энд в Гленлейке!
Ощущение когнитивного диссонанса только усугубилось: Йен не понимал, успокоила ли его беззаботность ее сообщений или встревожило то, что она не упомянула о большой тайне кампуса.
На телефон наконец-то пришло сообщение, что номер готов. Он забрал вещи из камеры хранения, поднялся на лифте на двенадцатый этаж и вошел в номер, из окон которого виднелась набережная. Переоделся, захватил небольшую пачку визиток и вновь спустился в вестибюль. Повесив на шею бейдж, сделал умное лицо и вошел в выставочный зал.
Будучи скромным региональным шоу, эта выставка не имела общемирового размаха, однако участники до сих пор торговали и обсуждали всё: дорогие марочные вина, напитки массового спроса и крепкий алкоголь; а также бокалы, салфетки для коктейлей, открывалки для бутылок, насадки для дозирования вина, аэраторы
[34], зубочистки для оливок и вишенки, фирменные футболки, фартуки и так далее. Йен, однако, проигнорировал их всех, сделав ставку на своего нового поставщика.
Он нашел Престона Брандта в маленькой палатке со скромной вывеской на стойках и драпировке, представлявшей его компанию: «Группа Брандта: винтажные и коллекционные дистилляты».
Пытаясь извлечь выгоду из последних новинок, Йен азартно поиграл на бирже и приобрел довольно много уникального ассортимента, несмотря на высокую начальную стоимость. Единственная проблема заключалась в том, что клиенты почему-то не спешили приобщаться к винтажным напиткам.
Занятый размещением достойной музея подборки биттеров, бальзамов, вермутов, рома, водки, джина и виски, Престон, однако, заметил его приближение.
— Как дела в Сент-Луисе?
— Оставляют желать лучшего, потому-то отчасти я и заявился сюда, — признался Йен. — В моих магазинах ваш ассортимент смотрится потрясающе, мои продавцы говорят, что эти бутылки дают повод к началу разговоров, однако, к сожалению, дальше этого не идет.
— Как странно, — Престон удивленно поднял брови. — Дела у нас здесь, в Чикаго, идут хорошо, не говоря уже о Нью-Йорке, Сан-Франциско и Сиэтле. У нас покупают товар некоторые фирменные бары, специализирующиеся на коктейлях, платят большие деньги… совсем не похоже на хилые оптовые продажи бурбона лет шестьдесят назад.
— Наши коктейль-бары пока еще только набирают популярность, но я делаю ставку на увеличение числа богатых клиентов, предпочитающих эксклюзивную выпивку.
— А вы выставили нашу продукцию на видное место?
— В первых рядах закрытых витрин с первоклассным скотчем и сигарами.
— Закройте-ка глаза.
Озадаченный, Йен выполнил просьбу. Он услышал, как горлышко бутылки звякнуло по бокалу и в него с бульканьем что-то полилось.
— Открывайте, — разрешил Престон, вручив ему хрустальный бокал с плескавшейся на дне янтарной жидкостью. — Попробуйте. Держу пари, вы еще не пробовали ничего подобного.
Йен поднес бокал к губам и сделал глоток. Это был вкус бурбона, но не тот бархатный и мягкий, из уникальных замшелых бочек, что пользовался нынче бешеной популярностью. И послевкусие знакомое, однако он затруднялся назвать марку. И, если уж быть до конца честным, вкус напитка казался даже банальным.
— Ну и что это?
— «Олд Форестер» пятьдесят третьего года.
— Да, похоже, в этом бокале драгоценная заначка из бара моего дедушки, — подавив усмешку, оценил Йен.
С важным видом Престон извлек спрятанную бутылку и поставил ее на стойку, чтобы Йен смог полюбоваться на винтажную этикетку и оригинальный ценник.
— Они у вас будут продаваться одна за другой. Все дело в тонкостях продажи. Сегодня делают бурбоны и получше, но вы же не продаете им лучший бурбон. Вы продаете впечатление: питейное путешествие в машине времени. Покупатель оценит, каким был вкус в давние годы.
Сделав второй глоток, Йен признал, что вид старой бутылки разжигал воображение, невольно облагородив и вкус первого глотка.
— Народ готов платить сотни долларов за один винтажный коктейль в дегустационных залах. Такой продукт, по определению, ограничен изданием. Имеется больше, чем вы можете подумать, однако цены отнюдь не понизятся.
— То есть, по сути, вы имеете в виду, что это вопрос воспитания.
— В следующий приезд в Сент-Луис я могу запланировать встречу с вашей командой, — заявил Престон, схватив второй бокал и плеснув себе порцию «Олд Форестера». — Приеду и с удовольствием проведу тренинг с вашим персоналом. Продавать так продавать. В какой-то момент надо начинать серьезно вкалывать.
Йен признавал его правоту, но время кредита Саймона неумолимо тикало. Долго ли еще придется вкалывать? И долго еще удастся скрывать финансовые проблемы от Энди?
Так же долго, как она хранила свой секрет…
— Похоже, отличный план. Я покажу вам свои магазины и угощу вас ужином.
— Прекрасно, — сказал Престон, и они сдвинули бокалы. — За встречу в Сент-Луисе!
Глава 9
— Просто не верится, что все эти годы труп Далласа Уокера торчал в своей крутой тачке на дне Лумиса! — воскликнула Джорджина, с недоверием взирая на Энди и пропустив выезд с Ламберт-филд на трассу I-70.
Еще несколько дней назад Джорджина предложила встретить подругу в Сент-Луисе, сказав, что ей все равно нужно тащиться в Сентрал-Вест-Энд на встречу с клиентом. Хотя на самом деле ей не терпелось узнать свежие сплетни из Гленлейка. Энди не смогла отделаться отчетом по телефону и так же без толку пыталась объяснить, почему предпочла бы воспользоваться такси.
— Поразительно, правда?
— До умопомрачения.
Почему-то все выходные Энди не испытывала такой острой тревоги, как сейчас. Ей хотелось думать, что нервы разыгрались из-за резкого разворота Джорджины или из-за того, как лихо та лавировала на своем белоснежном «Рендж Ровере» между машинами, но пересказ событий сделал факт возвращения Далласа из небытия гораздо более реальным.
