— Айрина и Кристина сегодня выходные. Они одеваются наверху.
Литтлджон пришел к тому же заключению: со второго этажа слышались голоса и звуки шагов. Спустилась Айрин. Она тоже выглядела удивленной ранним визитом.
— Вы — ранняя птица, суперинтендант.
Снова! Литтлджон задумался, когда дом Тисдейлов придет в нормальное состояние.
— Я вас надолго не задержу. Просто пришел узнать о передвижениях каждого в ночь, когда убили вашего отца.
Шаги наверху прошествовали по направлению к двери, а потом остановились, словно кто-то прислушивался. Кристина закричала:
— Кто там?
Ответила Айрин.
— Суперинтендант Литтлджон, Крис.
— Ранняя птица.
Метафоры Тисдейлов оригинальностью не страдали. Крис спустилась вниз. Она и Айрин были уже полностью одеты. Айрин поправила халат Барбары, чтобы было меньше видно горло и грудь. Все три девушки стояли рядом в ожидании вопросов Литтлджона.
— Кто там?
Это был слабый голос миссис Тисдейл. Айрин крикнула от подножия лестницы:
— Суперинтендант Литтлджон, мама. Не беспокойся. Он не к тебе.
— Правда, суперинтендант?
— Да.
— Он говорит, что ты не нужна здесь, мама.
— Что?
— Он не хочет тебя беспокоить.
— Он — ранняя птица.
Айрин не ответила, и миссис Тисдейл замолчала.
— Я зашел узнать, где вы все были вечером, когда ваш отец уехал.
Снова зазвонил дверной звонок. Дверь открыла Айрин, одетая в голубой костюм. Это был молочник, и девушка вернулась с тремя бутылками молока, которые она затем поставила на стол среди остатков завтрака.
— Простите за беспорядок в доме, суперинтендант. Все вверх дном.
— Я все понимаю, мисс Тисдейл. Я просто хочу узнать, где вы все были, а потом уйду. Извините за вторжение, но эти рутинные вопросы достаточно важны. Не расстраивайте свою маму.
Кристина, не сказавшая ни слова, а только поздоровавшаяся с Литтлджоном, исчезла где-то в комнатах позади гостиной. Барбара сидела в кресле-качалке. В 50 лет она будет копией своей матери: ленивая, неряшливая, легкомысленная.
Айрин явно хотелось побыстрее закончить разговор и убрать суперинтенданта из неубранного дома.
— Сделаю все, чтобы вам помочь.
— Полагаю, ваши отец и мать были здесь в семь часов, а затем отец уехал.
— Да. Так сказала мама. Они были одни. Мы все попрощались с отцом и ушли.
— Хорошо. Мисс Барбара?
Барбара прекратила раскачиваться. Айрин снова поправила ее халат.
— Я была в Халстоне. У Алекса был выходной и мы поехали в «Синий кабан» поужинать. Отсюда мы ушли около четырех. Тогда я и попрощалась с папой.
Айрин сказал, что ушла в церковь на службу, начинавшуюся в 6.30. Дом она покинула в 6.15.
Как написал Литтлджон в своем блокноте, он был слегка удивлен, какого друга выбрала себе Айрин. Говорили, что он букмекер. Должно быть, у него хороший вкус: Айрин выглядела самой привлекательной из трех дочерей.
Вернулась Кристина.
— Мы ездили в Экселби. Это в нескольких милях отсюда. Там мы остановились на чай в «Единороге» и начали собираться назад после семи часов. Когда я вернулась, отец уже уехал. Это было около девяти часов. Я только оставила записку маме, что буду поздно, и снова ушла.
Алекс, конечно, подтвердит слова Барбары, священник — Айрин, а зубной врач Гарри отвез Кристину в «Единорог».
— То есть когда вашему отцу пора было уезжать, в доме были только он и ваша мама?
— Да.
Все дяди и тети были активными прихожанами, и навестить их стоило только после службы. В этом Айрин была уверена.
— Дядя Сэм — дьякон в Бетесде, и там была юбилейная служба. Из церкви его невозможно было вытащить. Тетя Хлоя и дядя Вальтер были там же. Дядя Бертрам — органист в церкви Святого Чада, куда я хожу. Он тоже был на службе.
Суперинтендант представил себе дядю Бертрама с полыхающим носом за клавиатурой органа.
— Когда вы вернулись домой, мисс Айрин?
— В восемь часов после службы. Я договорилась встретиться с Джо в 8.30
— Ваша мама была здесь?
— Нет. Она отправилась повидать дедушку. Она всегда навещает его по воскресеньям.
— Когда она вернулась домой?
— Точно не знаю. Я вернулась после одиннадцати, она уже легла, поэтому я не стала ее беспокоить.
— Мисс Кристина, ваша мама была дома около девяти часов?
— Нет. В доме было темно, а я почти сразу ушла.
— Итак, вы все вернулись поздно, и ваша мама уже легла спать.
Все трое с ним согласились. Литтлджон поблагодарил всех за ответы и извинился. Когда он дошел до двери магазина, то услышал, как они возбужденно болтают друг с другом.
Владелец соседнего отеля стоял возле двери, курил, наслаждался воздухом и наблюдал за прохожими.
— Доброе утро, — сказал он.
Литтлджон тоже поздоровался и спросил, где найти гараж Тратчли. В телефоном разговоре Кромвель упомянул счет за бензин.
— За углом первый поворот направо. Это убийство Тисдейла — твердый орешек? Никогда бы не поверил. Такой хороший человек. Надеюсь, он не совершил самоубийство? Я бы его не осудил.
— Почему?
— Семья обеспечила ему собачью жизнь. Моего родственника в «Лебеде» вы уже расспрашивали. Они считали себя на голову выше бедного Джима и дали ему это понять.
Мистер Тинкер прикурил новую сигарету от окурка предыдущей и швырнул его далеко на дорогу.
— Это вызывало у меня отвращение.
На этот раз он плюнул точно на дорогу.
— Мистер Тинкер, вы знаете, когда он уехал в воскресенье вечером?
— Около семи, полагаю. Думаю, что было примерно семь часов, потому что я слушал программу по радио. Она закончилась в семь часов, и я вышел в задний двор подышать воздухом. У нас один двор, но разные ворота и постройки. Джим как раз выводил машину из гаража и пытался ее завести. Это всегда была непросто — машина ведь не новая. Он завел двигатель и уехал. Жена была с ним. Он обычно отвозил ее к отцу по воскресеньям, а затем уезжал.
— Вы видели, как вернулась миссис Тисдейл?
— Нет, но слышал. Она вернулась примерно без четверти одиннадцать. Стены здесь нетолстые, поэтому мы можем многое слышать.
— Это обычное время, когда она возвращалась?
— Нет. Обычно это было около десяти. В этот раз она запоздала.
— Вы уверены во времени?
