Фриц и Яна с облегчением переглянулись. Они, в отличие от сына, заметили обращение «мама».
А Галик продолжал:
– У меня не подростковый кризис, я просто хочу вернуться туда!
Во рту у Яны пересохло.
– К звездам, планетам… – Галик вскочил и принялся размахивать руками, не в силах подобрать слава. – Вообще… в большой мир! Надо только найти выход! Вы же знаете, где он?
Яне показалось, что она превратилась в каменную статую.
Фриц мечтательно смотрел в стену:
– Да, там было хорошо.
«Ты не помогаешь!» – мысленно крикнула Яна.
– Мы, когда Новый Город проектировали, – продолжил Фриц, – там нужно было большой зал построить. Мари… твоя мама очень хотела. И идея состояла в том, чтобы прямо по центру стеклянного потолка виделось сгущение звезд, за которым – наше солнце.
– Я не знала, – вырвалось у Яны.
– Там было такое изящное решение, я тебе покажу, – сказал Фриц Галику.
Галик буквально вцепился в отца, Яна давно не видела его таким воодушевленным.
– Папа, ты же знаешь, как устроена ракета? Папа, ты же поможешь мне ее построить?
– У тебя Виллиса есть, – засмеялся Фриц.
– Ты поможешь нам ее построить? – не отставал Галик. – Тогда мы вместе улетим отсюда. Как я раньше не додумался, что отсюда можно улететь! Это же такой простой выход!
Яне стало страшно. Она буквально на секунду представила себе, как Галик с Виллисой улетают, а она остается на Острове.
– Выхода нет, – сипло сказала Яна. – Это финал…
Но Галик уже несся в свою комнату. Фриц глянул на Яну и успокаивающе потрепал по руке.
– Не волнуйся, полноценную ракету они не осилят, – сказал Фриц.
– А вдруг?! – голос все еще не слушался Яну.
– Кроме Домашнего Очага, отсюда нет никакого выхода, – спокойно поставил точку Фриц.
А Яна подумала, как страшно это прозвучало.
«Нет. Никакого. Выхода».
* * *
Традиции требовали, чтобы на утро после Нового года все жители собирались на площади под огромной елкой. Ровно в десять утра. Не позже, не раньше.
Когда Галик был маленьким, он обожал этот день. От бунгало он летел на огромной скорости, чтобы найти и свой подарок, и подарки для родителей.
Сегодня Яна первый раз пришла к елке одна. Галик потребовал от Фрица прочитать ему курс аэродинамики. Весь. И сейчас же.
На площади было шумно, но Беня уже собрал вокруг себя детей и уже рассказывал свою любимую сказку:
– И вот Белоснежка откусила яблоко и упала замертво.
Вихрастый Кай тут же откусил свое карамельное яблоко и упал, для верности вывалив в сторону язык. Дети захохотали.
– А потом она лежала в хрустальном гробу. И к ней пришел принц, поцеловал ее, и она ожила. И жили они долго и счастливо.
Смешная рыжая Дафна подскочила к Каю, чмокнула его в щеку и скомандовала:
– Вставай! Пошли жить долго и счастливо!
Кай уже собрался уходить, но Беня его остановил.
– Что сказать надо? – сурово спросил Беня.
– Спасибо мудрой ведьме, ведь без нее Белоснежка не дождалась бы своего принца, – оттарабанил Кай.
– Вот, – проворчал Беня, – запомните детишки, старшие всегда знают лучше. А если вам кажется, что они делают что-то плохое, то надо просто подождать. И вы увидите, что мы всегда правы.
«И правда, – подумала Яна, – старшие всегда правы. И не нужно ничего менять».
Яне стало легко, груз, который этой ночью свалился ей на спину, исчез. Она глубоко вдохнула и расправила плечи.
Кай и Дафна смешно поклонились, Беня вручил им по конфете. Яна искренне похлопала артистам.
– Мама, у меня телескоп! – вдруг заорал ей в ухо Галик.
Яна чуть не подпрыгнула сначала от неожиданности, а потом от счастья. «Мама» – как это, оказывается, важно.
Фриц все-таки уговорил сына прийти к елке, поскольку знал, что новогодний подарок – это всегда что-то очень нужное.
Яна смотрела на сына и любовалась, как вспыхнуло от счастья его лицо, как задрожала от переполняющих его эмоций губа, как нервно он сдирал обертку с подарка, как прижимал к себе коробку.
Подошедшие к Яне старейшины тоже улыбались, глядя на Галика.
– Он успокоится, – сказал Седой. – Все успокаиваются.
«И толстый Роджер тоже успокоился», – подумала Яна.
– Он у тебя хороший, – сказала Тыча.
– Тут все хорошие, – вздохнула Яна, – плохие сюда не попадают.
И подумала, что толстый Роджер, наверное, тоже был хорошим. И Беня.
Тыча, будто почувствовав Янины сомнения, улыбнулась и похлопала ее по руке.
– Все будет хорошо, – сказала она. – Просто поверь нам. Все будет… правильно.
– Старшие всегда правы, – подняв палец, резюмировал Беня.
Под елкой стоял визг, дети вытаскивали свои подарки, взрослые подыгрывали им. Для всех это был один из самых любимых дней в году. День, когда можно просто наслаждаться подаренной жизнью.
«Старшие всегда правы, – думала Яна. – Можно не волноваться. Они знают, что делают».
– Маам, мы собирать телескоп! – закричал ей Галик.
«Но я ведь тоже старшая, – вдруг дошло до Яны. – Я тоже должна быть всегда права?»
Яна испугалась этих мыслей. И на нее тут же снова навалилась тяжесть.
* * *
Фриц и Галик монтировали телескоп прямо на берегу моря. Фриц уже привинчивал последнюю ножку, Галик нетерпеливо скакал рядом.
– Ты ее не увидишь, – сказал Фриц.
– Посмотрим, – упрямо гнул Галик. – Дело же в оптике, да? Я что-нибудь придумаю.
– Она очень далеко отсюда, свет летит от нее много тысяч лет. Даже если мы увидим свет той звезды, этот свет родился там задолго до нашего прилета.
Фриц проверил устойчивости телескопа и посмотрел в окуляр:
– Нужно настраивать.
– Какая она? – вдруг спросил Галик.
– Звезда как звезда, – ответил Фриц.
– Нет. Мама.
Фриц замер.
– У тебя ее улыбка, – сказал Фриц. – Она… красивая. Смелая. Она самая яркая женщина, которую я знал.
– Ты любил ее?
– Очень.
– Скучаешь?
Фриц криво усмехнулся.
– Она бы здесь не выжила. Я рад, что она осталась там, – честно ответил он и повернул телескоп. – Надо смотреть в этом направлении.
