Вечером мы все собрались в гостиной (так мы называем наш шатер) и на этот раз чокнулись не воображаемыми, а самыми настоящими стаканчиками. Сегодня мы все станем частью этой планеты биологически.
Осталось две проблемы: воздух и энергия. Обе уже решаются – завод по сжижению атмосферного кислорода проектируют (а пока регенерируем использованный воздух), электричество добывают ветряки. Если бы еще можно было солнечные батареи использовать… Да, закаты тут красивые, облака обалденные, но без облаков энергии было бы куда больше.
* * *
Яна думала, что как только установят шатер, жизнь наладится. Появится место, где можно будет посидеть, поваляться, поговорить. Сделать вид, что это просто вечерние встречи с друзьями после работы. И спать там будет удобнее, это вам не сон в скафандрах.
Но почему-то не сложилось.
В шатре было тепло и сухо, но не было чувства безопасности. Яна все время кожей ощущала, что от непонятной неизвестной планеты, чуть прикрытой атмосферой от космоса, их всех отделяет кусок брезента, облепленного скотчем. Да, это не просто брезент, это супер-пупер-брезент и особый-преособый скотч, но спокойствия это не прибавляло.
Никому не удавалось расслабиться, все жались по углам и максимально оттягивали время вечернего сбора.
А тут еще и ЧП случилось. В положенное время Виктор и Антуан не вернулись из шахты.
Они были их главными разведчиками, именно они бурили шурфы, именно они обнаружили ледник, который теперь их всех поил.
Ребят нашли. Благо они жестко выполняли инструкцию и оставляли метки на камнях. За ними пошел сам Фриц.
Потом он рассказывал, что у него чуть не остановилось сердце, когда он увидел их лежащими на камнях. Но даже в этот страшный момент он не смог не поразиться красоте подземного царства, которое открыли наши разведчики.
Кстати, они были живы. С ними все было хорошо.
Фриц разбудил их. Виктор и Антуан рассказали, что нашли эту огромную пещеру и решили ее разведать. Осмотрели всю, просветили стены, проверили на радиацию, взяли пробы всего, что только можно, а потом просто присели на минуточку, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. И не заметили, как отрубились.
Виктор, когда рассказывал о пещере, смеялся. Яна смотрела на него и наслаждалась. До нее вдруг дошло, что она вообще забыла, как это – человек смеется.
А Антуан уверял, что последний раз он так высыпался на Земле. При упоминании родной планеты на Яну накатила черная тоска. Честно говоря, она испугалась. Эти приступы неясного страха становились все чаще и сильнее. И даже осознание, что завтра наконец начинается ее настоящая работа, совсем не вдохновляло.
Дневник Яны
40-й день.
Виктор и Антуан нашли огромную подземную пещеру. По фотографиям – ничего особенного. Обычная каверна в твердой породе. Но все, кто ходил туда на разведку, возвращались в восторге, рассказывали о каком-то «духе места» и даже «ауре».
По-моему, абсолютная чушь! И очень раздражают все эти бесконечные экскурсии в пещеру! У нас полно настоящих проблем!
…
Как же я благодарна Фрицу, что он затащил меня в этот грот! Я не хотела, у меня трещит по швам график биологических экспериментов. Но он очень настаивал, говорил, что нужен анализ специалиста.
Там… Не могу подобрать более точного слова, чем «аура». Любой человек, попав сюда, успокаивается и расслабляется. Некоторые садятся и просто смотрят. Некоторые ходят и прикасаются к стенкам (странное занятие, если учесть, что все в скафандрах и тактильные ощущения недоступны). Фриц даже заподозрил, что тут какой-то наркотический газ, который как-то просачивается через скафандры. Я проверила все, что только смогла, – воздух ничем не отличается от того, который на поверхности. Никаких примесей. Параллельно физики измеряли разные поля. Радиационный фон даже ниже, чем естественный фон на Земле. Есть слабое электромагнитное поле неясного происхождения, но ключевое слово «слабое». В любом земном городе поля на порядки мощнее. В общем, никаких объективно детектируемых опасностей.
А вот субъективно…
Возвращаешься другим человеком. Я после пещеры за два часа закончила подготовку грунта, на которую планировала убить три смены. Все остальные тоже работают бодрее, а главное – веселее. Варя воспряла, бегает между нами, проводит какое-то анкетирование. И никто не злится, все отвечают.
41-й день.
Сегодня впервые за все пребывание на Земле-2 отлично выспалась.
* * *
Яна колдовала над грядками. Земного грунта было немного, каждый килограмм она расфасовала в отдельный пакет, каждое семечко осторожно поместила на строго заданную глубину, над каждым будущим ростком установила индивидуальный дозатор. Через два часа начало ломить спину.
Надевать скафандр не хотелось, поэтому Яна натянула кислородную маску, выждала в шлюзе, пока не загорится зеленый, и вышла из «оранжереи» на «улицу». Место будущего палаточного города пустовало. Палатки, которые, как помнила Яна, уже давно полагалось установить, валялись, как шкуры огромных брезентовых динозавров.
Кое-где копошились строители – большинство, как и Яна, без скафандров, только в масках – но без особого энтузиазма. Яна сняла с пояса коммуникатор и набрала код Фрица. Связи не было. Яна не удивилась – сквозь породу радиосигнал не проходил, а Фриц все чаще забирался под землю. С научными целями, разумеется.
Как и вся остальная команда. У всех вдруг нашлись дела под землей. Причем не обязательно в пещере, которую обнаружили Виктор и Антуан. Рядом нашлись несколько каверн поменьше, между ними доброхоты пробили туннели.
В свободное от работы время.
Яна вспомнила, как месяц назад все валились с ног после четырехчасовой смены, вздохнула и набрала дежурного.
– Так внизу все, – в голосе Петры звучала зависть. – У них там что-то вроде летучки.
– А меня почему не позвали? – удивилась Яна.
– Так там что-то… инженерное.
* * *
Дежурная ошибалась. Проблема, которую жарко обсуждали почти всей экспедицией, выходила далеко за рамки инженерии. В небольшом гроте, который геологи умудрились загерметизировать и накачать почти земным воздухом, кипел спор.
Возражал только Фриц. Все остальные были заодно.
– Да лучше тут!
– Конечно! И надежнее!
– Да тут хоть метеоритный дождь, хоть что…
– Тихо вы! – Фриц пытался остановить обсуждение, но его голос не пробивался через общий гул.
И тут вступила Мари:
– Тихо! Говорит капитан!
Ее звонкий голос в замкнутом пространстве так ударил по барабанным перепонкам, что все мгновенно затихли.
