– А я не умею пользоваться человеческой доверчивостью, – ответила Аська, но встретилась с грозным Филиным взглядом и сразу же согласилась: – Спрошу, конечно. Только вы не стойте истуканами, в гости же пришли. Усаживайтесь на травку.
– Правильно, приглашай, Аська-Таська, гостей. Будем пировать, – сказал вернувшийся старик. – А то ко мне в последние годы уж никто и не ходит.
– А Коля Липов? – спросил Филя.
– Ну, разве только Николай. Да Гена еще… Но этот – лучше бы и не приходил!
Хорошо, что Филя уже уселся на травку! Иначе он обязательно приземлился бы на заднее место от такого известия.
«Гена! Не так много в Коктебеле Ген… – пронеслось в его голове. – Ай да Коля, вот кто настоящий простофиля! И ведь уверен, что, кроме него, никто не знает про камень!»
– Дыню надо есть со всхлипом, – тем временем учил Аську Иван Фролович. – Вот так.
И он с шумом втянул в себя сочную мякоть. У Аськи получилось, конечно же, с первого раза. Она провела губами вдоль дольки – и от куска дыни враз ничего не осталось.
– Молодец! – похвалил старик. – И Тася дыньку будет. Ну-ка, дай ей кусочек на пальчике. Обязательно слижет.
«Как будто Аська одна в гости пришла, – обиженно подумал Филя. – Ну и ладно. А я потихонечку вопросы буду вставлять».
Филя передал дынные дольки растерянным Ане и Дане.
«Им не дашь в руки, так и без угощения останутся», – подумал он.
– Хорошо, когда друзья заходят, – сказал Филя. – Я, конечно, не про нас говорю. Мы ведь только что с вами познакомились. Я имею в виду Колю и Гену.
Старик встрепенулся:
– Что? Какие еще друзья? Да у меня всю жизнь друзей-то не было! Характер у меня тяжелый. Вот, Тася только и терпит меня… Николай – этот по работе заходил. Отцом моим интересовался, а мне это приятно. Долг я свой сыновний исполнил, рассказал все, что помнил. А Генка-сосед… Выгнал я его! Чтоб больше и духу его тут не было.
– Странно, вот вы говорите про свой плохой характер, – сквозь всхлипы над дыней пробормотала Аська, – а ведь кошки плохих людей не любят. И плохие люди не дарят людям самое дорогое. А вы даже не хвастаетесь этим. Вы подарили в музей кошкину статуэтку с камнем, да? Так вот, я как глянула на этот камень, сразу стала в сто раз добрее. Честное слово! А виноград как надо есть? Тоже со всхлипом?
Старик почему-то полез пальцем за стекло очков. Может, глаза у него зачесались?..
– Виноград… Лучше сразу есть по нескольку штук, сколько в рот напихаешь. Тогда вкусней, – сказал он и глубоко вздохнул.
И прищурился, вглядываясь в Аську.
– Точно так ела, – тихо проговорил старик. – Сестренка моя, Тася, двойняшка. Все время что-то жевала. И такая же бойкая была, говорливая.
Аська перестала жевать и тихо спросила:
– Она умерла?
– Снаряд во время войны в наш дом попал. Никого не осталось. А я вот, старый дурак, кошку Таськой кличу. Смех и грех…
– И ничего нет в этом смешного и грешного! – воскликнула Аська. – Кошке нравится имя? Значит, оно самое правильное. Кошка никогда-никогда не обманет! И ее не обманешь.
Иван Фролович, уже не таясь, вытер слезу.
– Ой, что это вы плачете? – забеспокоилась Аська. – Наверное, я глупости всякие болтаю. Лучше расскажите нам про камень. Вы не знаете, где тот, который вашему папе подарил Волошин? Наверное, если б я еще и его увидела, то сразу бы стала лучше всех на свете! Ой, что это я сказала? Разве можно быть лучше всех на свете? И зачем? Нет, я просто бы стала лучше, чем сейчас, не в сто, а в тысячу раз.
«Вот простота! – чуть не взвыл Филя. – Болтушка. Сейчас старик разозлится…»
Но Иван Фролович, наоборот, развеселился. Он даже засмеялся, вытирая слезы. Заметно было, что смех для него – очень непривычное занятие.
– Так тебе понравился кошкин глаз? – спросил он. – Значит, и правда, добрый камень…
Филя удивился хорошему настроению старика.
«Пока Аська его веселит, надо спрашивать. А, рискну!» – решил он.
– А почему Гену Испанцем зовут?
Филя спросил и замер. А вдруг старик разозлится? Или окажется, что его сосед Гена – не Испанец, а совсем другой человек?
Улыбка исчезла с лица Ивана Фроловича.
– Испанцем? – переспросил старик. – А это его бандитская кличка. Правда, сначала обыкновенное детское прозвище было. Бандитом-то он не сразу стал. Рос на моих глазах – нормальный мальчонка поначалу был. Он ведь и правда испанец по отцу-покойнику. Вы, наверно, уже и не знаете – перед войной к нам испанских детей привезли, когда у них в Испании своя война была. Генкин отец – из тех испанцев. Генка теперь всем говорит, что скоро в Испанию уедет. Знает, что там обманом не проживет, вот и старается здесь побольше денег накопить. Ведь умеет же украшения делать – так нет, не любит он честных денег. Бандит и есть бандит.
– Знаете, дедушка, – осторожно вставила Аня, – чтобы называть человека бандитом, доказательства нужны. А иначе это просто оскорбление.
– Оскорбление? Для Генки? – возмутился Иван Фролович. – Да ему это как почетное звание! Знаешь, сколько он людей обманул? Десятки! Только обманом всю жизнь и жил. Прямо провалиться от стыда хотелось из-за такого соседа. Приедут сюда люди отдыхать, Генка выберет кого подоверчивей, и давай обещать. То камень драгоценный какой-нибудь особенный, то дачу. Возьмет деньги, а потом говорит: извините, цены уже другие. Еще столько же надо. Люди деньги обратно требуют, а Генка: извините, потрачены.
– А как же люди верят ему? – удивился Филя.
– А он хитрый. Уговорит кого из знакомых, чтоб ему рекомендацию сделали – похвалили то есть. Отказать-то не каждый может: все-таки сосед… – Старик махнул рукой. – Да что мы про эту мразь говорим! Не стоит он того. Обидел он меня, до слез обидел. Пришел совсем недавно… Камень ему нужен! Говорит, отец мой с помощью этого камня людей обманывал, а теперь пора и ему, Генке, так же обманывать. Тьфу! Мой отец не обманывал людей, а служил им. Песнями своими служил. А ты – мошенник и вор! А вот это ты видел? Я лучше и этот камень Николаю в музей подарю! – Старик сложил из пальцев фигу, направив ее в сторону соседского дома. – Извини, Таська-Аська, разозлился я… – И он закашлялся.
Кашель все сильнее и сильнее разбирал старика. Девчонки уже и воды ему принесли, но ничего не помогало. Только умолкнет – через минуту снова кашляет. Наконец он слабо махнул рукой:
– Полежать мне надо… А вы приходите ко мне, приходите. Не обиделись на старика за плохой характер, а?
И он, продолжая кашлять на ходу, скрылся в доме. Кошка сразу же побежала за ним.
– Вы расслышали его последние слова? – почти беззвучно прошептал Филя, когда ребята вышли за калитку. – Расслышали?! Он сказал: «И этот камень подарю»! Значит…
