Хитрость Фили удалась на сто процентов. Даже о музее уже не было сказано ни слова. Ясно было, что сегодня планируется вечерняя прогулка по набережной. Папы вздохнули и пошли, не сговариваясь, купаться. Наверное, подальше от женских разговоров об украшениях. Филя только услышал, как его папа у самой воды вздохнул:
– Боюсь, что эти глупости под солнышком нам предстоит слушать каждый день после вечерних прогулок по набережной…
«Предстоит, еще как предстоит! – усмехнулся Филя. – Но чем бы наши мамы ни тешились, лишь бы нам не мешали».
Он готов был выслушивать глупости под солнышком целыми днями. Лишь бы вечерами иметь возможность прогуливаться в толпе, выискивая над ней торчащие головы Гулливеров. Днем, конечно, тоже. Но в вечерних сумерках следить легче.
Филя улегся на песочек рядом с Даней и услышал, как тот проворчал:
– Ну и довольная у тебя физиономия! Лучше посмотри, какая афишка появилась на доске объявлений. Говорил же я тебе, что у певца здесь свои дела. Концерт. А ты придумываешь приключения на пустом месте… Глупости все это!
И Даня спокойно надвинул кепку на глаза. Что-то слишком часто слышал сегодня Филя это слово – «глупости»…
За крайней палаткой красовался щит с новеньким плакатом. Даже издалека можно было прочесть: «Единственный концерт Филиппа Приколова. Летний кинотеатр Дома творчества писателей». Дата и время. Вспомнив, какое сегодня число, Филя легко подсчитал, что до концерта осталось три дня.
Аня с Аськой тоже смотрели на афишку и о чем-то таинственно перешептывались.
«У этих тоже глупости в голове, – подумал Филя. – Небось мечтают на концерт попасть, чтобы в классе девчонкам хвастаться».
– А вот и не глупости! – воскликнул Филя, даже не заметив, что и сам повторил это слово. – Если концерт не сегодня, и не завтра, и даже не послезавтра, значит, у Прикола этого и без концерта есть здесь дела! Не зря же он заранее вызвал дополнительного телохранителя. А концерт так, для маскировки!
– Отдыхать он приехал, – отмахнулся Даня.
– Может быть, может быть, – задумчиво пробормотал Филя. – Все может быть… Отдыхать всем надо. И необязательно Приколу на какие-нибудь Багамы летать. Может, он тоже Коктебель любит. Я не против. Но с концертиком своим он нам помог…
– Чем он так тебе помог? – удивленно сдвинул с лица кепку Даня.
– Ошибку он допустил, что так рано афишку повесил, вот чем, – усмехнулся Филя. – Неужели не боится, что за ним сейчас фанатки станут следить?
И он хитренько посмотрел в сторону Ани и Аськи.
Глава VI
Статуэтка без головы
– Что нравится мне в диком способе отдыха, – сказал Филя, брызнув укушенным помидором прямо на Данин живот, – это полная свобода в смысле еды. Быстрая и здоровая пища. Бульон с яйцом, пюре из порошка, помидорчики, колбаска… И берешь, сколько хочешь. Много или мало, родители не следят. Не заставляют. Дикий шведский стол, если можно так выразиться.
– Выразиться можно. – Даня вытер живот кепкой. – Брызгаться нельзя. Вообще-то помидор удобнее разрезать и есть кусочками, а не откусывать от целого.
– А можно вообще не откусывать, – стала учить их Аська. – Можно брать такие помидоры, которые помещаются во рту сразу, и жевать их уже внутри. Так вкуснее. Я и яйцо вареное не раздавливаю в бульоне, чтоб за ним по чашке не гоняться, а тоже во рту раскусываю. И кусочки колбаски лучше брать потолще: легче шкурка отделяется…
Свои слова Аська сопровождала демонстрацией. Во рту у нее быстренько исчезали те самые продукты, о которых она говорила.
– Этот возьми. – Филя подвинул к ней помидор размером с небольшой арбуз. – А то затеряется.
Аська рисковать не стала. Помидоров было много – самых разных размеров.
Ребята не замечали, что за ними молча и с улыбками наблюдают взрослые.
– С завтрашнего дня будем обедать в кафе, – сказал Лев Николаевич. – Не нравятся мне эти рассуждения о быстрой и здоровой пище…
Филя даже испугался. Он подумал, что если ходить обедать на набережную, то этим могут и ограничиться их прогулки. Пошли, поели, вернулись. Попробуй потом объясни родителям, зачем им снова понадобилось на набережную.
Но мамы дружно воспротивились предложению Льва Николаевича.
– Да в этих кафе можно отравиться! Дорого и невкусно! Какая трата драгоценного времени! Да мы вам будем вкуснее готовить! Это только в первый день так получилось, на скорую руку! – хором запричитали они.
Лев Николаевич лишь устало отмахнулся. Его вид словно говорил: делайте, что хотите. Не мое это дело – пропитанием заниматься.
– Странно, – сказала Аня-большая, – вот Ася с Аней – близняшки, а ведут себя по-разному абсолютно во всем.
Наверное, это было сказано, чтобы увести разговор от неприятной темы про обеды в кафе.
– Особенно в еде, да? – засмеялась Лена Кошкина. – Это точно! Ася у нас никогда не страдала отсутствием аппетита. А выглядит более тощей, чем Аня. Мы с самого их детства этому удивляемся – близняшки, а похожи только внешне. Аню всегда приходится заставлять есть. Аську – никогда, она сама просит. Вы заметили, у нее даже рот до ушей, как у Буратино! Аня задумчивая, спокойная, рассудительная. Ася – болтушка, шустряшка, не сидит на месте ни секунды.
Аня вздохнула, нехотя прихлебывая бульон. Аська стрельнула глазками в сторону мамы, быстренько дожевывая очередной кусочек пищи. Наверное, девчонки слышали разговоры о своей похожести-непохожести тысячу раз и относились к ним совершенно равнодушно.
Филя вздохнул. Какие бессмысленные взрослые беседы! Про еду, про близняшек… Ну какая разница, большой у Аськи рот или маленький? У всякого человека – своя внешность. Вот Филя, например, не очень высокий, даже, можно сказать, маленький, а Даня – довольно-таки… У Фили голова большая и круглая, как шар, а у Дани – обыкновенная, овальная. Ну, и что тут обсуждать? Скука смертная!
Из-за скуки и от нечего делать Филя даже успел заметить странную вещь. Про Аню взрослые почему-то слушали спокойно, словно ее черты характера – задумчивая, рассудительная – были положительными. А когда сказали про Аську, что она болтушка и шустряшка, к тому же еще и ест беспрерывно, – все усмехнулись как по команде.
Филе даже обидно стало за Аську. И вообще обидно. И что это за родители такие? Привезли своих детей в Коктебель, а сами уселись вокруг раскладного столика, будто на одной из кухонь своих квартир, и болтают про глупости. «А у вас? Ой-ой-ой… А у нас! Представляете! Ай-ай-ай!..» Филя просто терпеть не мог таких разговоров. И ладно бы еще про украшения всякие, про драгоценные камни. А то сплетничают про своих же детей. Сами хуже всякой Аськи, и ее же болтушкой называют! И ведь разговор этот будет длиться бесконечно, а где-нибудь на набережной, возможно, уже происходит что-то интересное… Как известно, под лежачий камень вода не течет. Если торчать здесь, среди палаток, то разве можно что-то узнать, увидеть, услышать?
