А ведь гастроли – неотъемлемая, важная часть жизни дуэта. Возможно, когда-нибудь это изменится, но сейчас Элис Эмон не могла представить свою жизнь без дуэта с Полом, репетиций, выступлений, записи альбома, гастролей, музыки. Музыки, музыки, музыки….
Она шла к этому всю сознательную жизнь. Скорее всего, начало было положено в бессознательном возрасте, когда двухлетняя малышка шлёпала ладошками по скрипке бабушки, задевая струны, вслушиваясь в скребущие звуки, или забиралась на колени родственницы, преподающей в консерватории, чтобы посмотреть, как быстро бегают пальцы по белым и чёрным клавишам фортепиано. Когда, будучи совсем малышкой, впервые вышла на пустующую сцену концертного зала консерватории и с колотящимся сердечком смотрела на роспись на потолке, свисающие люстры и главное – ряды кресел для зрителей. Уже тогда, не умея толком формулировать свои мысли и желания, она поняла, её будущее – сцена. Скорее всего, именно в те дни появилась уверенность, что безусловно главным – константой всей её жизни – станет музыка.
Элис Эмон стремилась к тому, чего достигла, к жизни, которая складывалась здесь и сейчас, и не позволила бы никаким обстоятельствам помешать ей. Организму, не желающему приспосабливаться к новым реалиям. Психике, страдающей от перегрузок.
Ничему! И всё-таки Элис понимала – без Пола ей пришлось бы в десятки, сотни раз тяжелее.
Какое-то время после окончания академии Элис и Пол продолжали жить в «студенческой» квартирке в любимом районе Марлебон, довольствуясь небольшими квадратными метрами, пока вопрос переезда не стал по-настоящему актуальным. Они собирались разъехаться, к тому времени дуэт начал прилично зарабатывать. Не баснословные гонорары, но Пол мог себе позволить аренду отдельного жилья, а у Элис такой проблемы не существовало вовсе.
После пары месяцев неудачных поисков Элис попалась двухэтажная, просторная по их меркам, квартира в районе вокзала Паддингтон. Прямая ветка от Паддингтона в Хитроу стала огромной удачей с тем ритмом жизни, который только-только начал выстраиваться у молодых музыкантов. Она переехала, оставив старую, уютную квартирку Полу в единоличное пользование, пока он не подыщет подходящее новому статусу жильё.
Через неделю Элис буквально валилась с ног от недосыпа, сходя с ума от тишины нового жилища. Каждую ночь без сна таращилась в потолок, сновала, как акула, по спальне, гостиной на втором этаже, устраивалась спать в свободной комнате, решив, что этот интерьер приятней глазу, под утро сидела на кухне, уставившись невидящим взглядом на белую, безликую стену.
Тогда же состоялся концерт в Эдинбурге. Элис за кулисами едва стояла на ногах, игнорируя обеспокоенные взгляды Пола и Аделы Гиббс. Голова раскалывалась, руки предательски тряслись, глаза закрывались помимо воли, казалось, она уснёт как дикая зебра, стоя.
Тем не менее, Элис Эмон вышла на сцену первой, по обыкновению с королевской осанкой, безупречной посадкой головы, царственными жестами. Сорвала своим видом полагающиеся ей аплодисменты, улыбнулась временно стоящему в тени Полу, позволяющему лучшей части дуэта блистать. И отыграла программу безупречно, без единой помарки. Звуки, льющиеся со сцены, придавали сил, уверенности, будоражили нервные окончания, взрывали прямой эфир, сознание зрителей и самой Элис.
Она помнила каждое мгновение выступления. Помнила мальчика лет десяти, с восторгом ловившего каждый звук, и его сестру, совсем малышку, крутившую головой по сторонам, а к концу концерта уснувшую. Помнила седовласую старушку в строгом наряде, парня с взлохмаченной головой, девушку на соседнем кресле, пытающуюся вслушаться в происходящее, время от времени морща нос. Помнила всё, кроме того, как скатилась вниз, стоило только зайти со сцены за тяжёлые кулисы.
Элис пришла в себя довольно быстро, извинилась за доставленное беспокойство перед устроителями представления, отказалась от врачебной помощи. Наедине с Аделой поклялась, что не беременная, и понуро согласилась наведаться в клинику. Пол же по возвращению из Эдинбурга, где он с удовольствием посетил знаменитый замок, насладился окрестными видами и местной кухней, проводил Элис от вокзала домой, деловито осмотрел квартиру и совершенно будничным тоном спросил:
– Слышал, ты ищешь соседку?
Пока Элис моргала, туго соображая, что хочет сказать друг, он продолжил:
– Возьми меня. Я аккуратный, чистоплотный, не громкий, воспитанный.
Глава 38
Так Элис Эмон и Пол Бридель продолжили жить на одной территории, невольно подтверждая полуофициальную версию, что они влюблённая пара. Время от времени выбирались в магазины, ходили в камерные ресторанчики, чередуя предпочтения друг друга: индийскую, азиатскую кухню или традиционную европейскую. Сидели в пабах, иногда напивались, встречались с общими друзьями, которых становилось месяц от месяца больше, посещали светские рауты. И даже ездили в гости в родительские дома друг друга. Элис с удовольствием гостила в особняке под Женевой у семейства Бридель. Пол стал желанным гостем и любимцем Анны Эмон.
Пол по-прежнему менял подружек, большую часть которых Элис не видела никогда в жизни, как и не знала, что именно он говорил им, почему информация о сластолюбивых приключениях соседа не проникала в прессу. Впрочем, кажется, в последнее время что-то менялось. Пол всё чаще заикался о ком-то «особенном», «человеке, который много значит».
Элис побродила по пустой квартире, встретила курьера, разложила продукты, прикинула, что приготовить на ужин – идти в ресторан совсем не хотелось. Отправилась в душ, стоило, наконец, привести себя в порядок. Сегодня – особенный день, напомнила она себе.
Прилетал Арттери, всего на неделю. Они не виделись несколько месяцев, со дня Благодарения, тогда Элис прилетала к нему в Чикаго. Праздник не был особенным для Элис и Арттери, оба родились и выросли в другой культуре, но именно в эти дни совпали выходные в их графиках. Элис преодолела океан, чтобы встретиться со своим мужчиной.
С чего начался их роман? Этого Элис Эмон не могла сказать. Всё получилось спонтанно, не по её воле, она была лишь пассивным наблюдателем собственной жизни в тот момент, несмотря на то, что в полной мере осознавала всё, что происходит.
Когда Арттери посадил растерянную Элис в свой автомобиль, припаркованный в двадцати минутах от Колумбийского университета, она уже узнала – он опоздал на церемонию вручения молодым спортсменам заслуженной награды и заехал в надежде застать приятелей, отпраздновать канун Рождества. Выдалась возможность оттянуться в Нью-Йорке, почему нет? Встреча с Элли изменила планы человека-медведя. С видимым удовольствием он ринулся исполнять её просьбу.
Ниагарский водопад в тот раз Элис так и не увидела, зато насладилась видом Атлантического океана – пугающе тёмно-серого, накатывающего гремящими волнами на песчаный берег Лонг Айленда. Она подошла близко к кромке вдруг замершего океана, не расслышала в порывах ветра окрик Арттери, а через секунду волна стремительно начала накатывать на неестественно светлый песок. Элис оказалась в руках человека-медведя. Двумя шагами он преодолел расстояние от волны, попавшей ему на ноги, хлестанув по джинсам.
