Но у ворот не было ни рабочих, ни охраны. Сидели только на скамейке две старушки в черном. К ним и бросилась Вилька.
- Ой, а куда это отца Николая повезли? - жалобным голоском спросила она. - Он сказал, что целый день здесь будет...
- Будет, будет, - успокоила её одна из старушек. - Раз сказал, значит, будет. Через полчаса обещал вернуться. Он ещё никого не обманывал... А вы про воскресную школу хотели узнать?
Вилька закивала и вернулась к ребятам.
- Слышали? Обещал вернуться.
Петич махнул рукой:
- Так все преступники говорят, когда их арестовывают. Уверяют, что они не виновны, что это недоразумение. А милиция им в ответ: разберемся, спокойно, гражданин. Вот и уехали разбираться. Конечно, священник бабкам этим напудрил мозги - мол, вернусь скоро. Ждите. Пишите письма.
Каким-то обреченным и виноватым голосом Ларик произнес:
- Все. Опоздали. Слишком явные улики против священника. Во-первых, "Якубович", наверное, все свои подозрения милиции красочно изложил. Во-вторых, свидетели, конечно же, нашлись. Даже вы видели его во дворе как раз во время кражи. А уж мамаши, которые из окон выглядывали... Так что отец Николай, скорее всего, все-таки обманул старушек. Не вернется он через полчаса.
- А чего ты переживаешь? - спросил Петич. - То тебе хочется, чтобы ученый плакал из-за своего друга-преступника, то сам всхлипываешь от жалости. Так ему и надо, вот что я скажу. Ты, Ларион, лучше себя пожалей. Выглядели мы в этой истории как котята слепые. Туда сунулись, сюда сунулись - везде ошибки, везде опоздания. Как в школе!
- Как на вокзале, - поправила его Вилька. - Говорит же Ларик: опоздали.
- Ну, а если так, - чуть не заорал, выплескивая всю свою обиду, Петич, - то сдаю я свой билетик обратно! Тем более что поезд ушел!
И, не оглядываясь, он пошел по знакомой тропинке. Вилька, а за ней и Ларик побрели следом. Они и правда напоминали отставших от поезда пассажиров.
Глава IV. СКОЛЬКО В МОСКВЕ ОБЕЗЬЯННИКОВ?
Странный этот русский язык, если разобраться! Думаешь одно, говоришь, как оказывается, чуть-чуть другое, а уж понимают тебя... Совсем по-третьему. Вот так получилось и со словом "опоздали".
Ларик, конечно же, имел в виду, что они не успели поговорить с отцом Николаем до его ареста. Хотя, скорее всего, это не арест. Просто пригласили священника на допрос. Не обязательно сразу арестовывают и в тюрьму сажают.
А Петич решил, что "опоздали" - значит, вообще оказались не у дел. Преступника забрали в милицию, и ему ничего не остается, как признать свою вину. Конец истории.
Когда ребята прощались, Ларик попытался было объяснить, что дело, скорее всего, вовсе не закончено. Самое интересное, по его мнению, впереди. Но Петич и слушать ничего не хотел.
- Я же сказал, - махнул он рукой, - хватит с меня этих штучек. Я знал, что священник виноват. Его и арестовали. Ты почему-то думаешь по-другому. Не буду мешать твоему компьютеру. - Петич постучал Ларика по голове. Мягкой посадки твоим батарейкам.
- Бывают в жизни и полосы невезения, - философски изрекла Вилька и уточнила: - Нашего невезения. Я надеюсь, у Ганнибала будет все в порядке. Еще сходим к нему в гости, подержим метеорит в руках. А я сегодня поеду с мамой покупки к школе делать. Не самое противное занятие, надо сказать. Хоть везде и очереди, народу полно - а все равно приятно покупать обновки.
Ларик пожал плечами. Ничего приятного в том, чтобы бродить по магазинам или вещевым рынкам, он не видел.
- Звонить, если что? - на всякий случай спросил он.
- А если что? - вяло переспросил Петич. - Не обманывай себя, Ларион. Все кончено. Я имею в виду эту историю. А звонить - звони. Не поссорились же мы, в конце концов. Пока.
В лифте Ларик сунул руку в карман и вздрогнул. Да как же он забыл об этой бумажке! Ни за что не разошлись бы по домам Вилька с Петичем, пока бы не расшифровали её. Сейчас как-то и неудобно одному этим заниматься... А если в этой надписи кроется что-нибудь сверхсекретное? Конечно, Ларику очень хотелось быстрее расшифровать эти значки. Но делать это одному, после всех неудач... Нечестно это было по отношению к друзьям.
Но нетерпение было таким невыносимым, что Ларик решил схитрить. Сейчас он в одиночку постарается расшифровать текст, а потом, когда придут к нему друзья, притворится, что делает это впервые.
"Ничего плохохо в этом нет", - подумал Ларик.
Тем более - хватит Вильке и Петичу разочарований! А если эти строчки просто бессмысленный набор букв? Об этом узнавать лучше одному. Неудачу переживать в одиночку проще.
Остап заскулил от радости, увидев хозяина на пороге. Взгляд собаки можно было прочесть лучше, чем любой, самый простой шифр.
"Эх, ты, - читалось в нем. - Сам гуляешь... А я?"
Ларик чмокнул губами, указав на дверь своей комнаты, и Остап первым бросился туда. Он понял, что сейчас предстоит трудная мыслительная работа. После которой, скорее всего, его ждет награда в виде продолжительной и дальней прогулки. Он сразу же устроился на коврике, провожая Ларика взглядом, одобрительно моргнул глазами, когда тот сел за компьютер. И дураку понятно, что компьютер - вещь нужная и даже необходимая. К тому же Остапу очень нравился цокающий звук клавиш. Похоже чирикала одна малюсенькая птичка на даче, и под это чириканье Остапу особенно сладко дремалось в тенечке под кустом.
Ларик положил перед собой бумажку с буквами, включил компьютер, переключил клавиатуру на латинский шрифт и переписал с бумажки на экран короткий сплошной текст:
j,tpmzyybrytxtnystitcnyflwfnm
И ещё одну строчку, которая в компьютере "Якубовича" была написана чуть ниже:
nhblwfnjujdjctvyflwfnmcytubhb
Эта абракадабра кого угодно ввергла бы в уныние. Но только не Ларика. Наоборот, он... усмехнулся! Неужели все так просто? Оказывается, зря он так радовался, когда изобрел новый шифр. И то, что Петич его не разгадал, ещё не означает, что шифр этот какой-то сложный. Выходит, пользуются им все кому не лень! Даже фотографии метеоритов этим шифром подписывают.
Ларик переключил клавиатуру на русский шрифт, а клавиши стал нажимать так, как будто писал латинскими буквами. И на экране появилась расшифровка:
обезьянникнечетныешестнадцать
тридцатоговосемнадцатьснегири
От жары или от волнения у Ларика по лбу побежали струйки пота. Ладони стали мокрыми, будто он вымыл руки и не вытер их полотенцем. Неужели так жарко? Он взглянул на Остапа. Пес спокойно смотрел на хозяина.
"Долго ты ещё будешь чирикать?" - говорил его взгляд.
Нет, выдержать такое в одиночку Ларик не мог. Да просто права не имел! И он метнулся к телефону.
- Ну, что еще? - раздался ленивый чавкающий голос Петича. - Я ем.
