И Петич шел. Даже, сам того не замечая, принюхивался к воздуху потому что подумал о собаке. Подумал, и сразу пошевелил ноздрями. Будто распознавал в густоте разных запахов одно-единственное направление - к камню.
Вразнобой зазвенели колокола, и Петич увидел на колоколенке фигуры двух человек. Один из них поочередно трогал языки колоколов, прислушиваясь после каждого удара к долгому звуку. Рядом с ним, наклонив голову, стоял отец Николай. Петич растерялся на секунду: ведь он был виден сверху как на ладони. Разве можно попадаться на глаза священнику?
Он метнулся с дорожки в густую траву, подхватил какую-то старую раму от детского велосипеда. А что, пусть думает тот, кто его увидит, будто он подыскивает на пустыре для ремонта велосипеда какую-то недостающую деталь. Хоть, правда, и глуповато это выглядит, но на всякий случай отмазка есть. Мало ли мальчишек бродит по заброшенным свалкам!
Так, полусогнувшись, Петич добрался до самой стены церкви. Здесь уже его нельзя было увидеть с колокольни. Правда, хмуро покосились на него две старушки в черных одеждах, который вышли из ворот. Что это за мальчишка бродит у самых стен? Но Петич и тут нашелся.
- Не место здесь всякому металлолому, - пробормотал он, всем своим видом показывая, что собирается оттащить подальше от церкви старую раму.
Старушки одобрительно закивали и пошли по дорожке. А Петичу только того и надо было. Он шмыгнул за угол и стал ждать. Раму-спасительницу он на всякий случай не выпускал из рук. Мало ли кто ещё попадется на глаза. Точнее - он кому-нибудь попадется.
За невысокой стеной раздавались удары молотка: наверное, в церкви шел ремонт. Петич заметил: вот и обвалившаяся штукатурка ждет своего часа. Наверное, много забот сейчас у отца Николая.
"Вот и занимался бы своим ремонтом, - подумал Петич. - А его, видите ли, камни с неба заинтересовали..."
Он дошел до железной, наглухо закрытой двери. Вдоль стены была узенькая щелочка, к которой он и приник. С другой стороны сверху зашаркали шаги: два человека, тихо переговариваясь, спускались по каменным ступенькам колокольни. Петич напряг слух.
- Истинно малиновым будет звон, - довольно крякнул отец Николай, ступая на землю.
- Что и говорить, - пробасил незнакомец, - моим звоном уже пол-Москвы полнится. Во многих новых храмах настраивал эту музыку. Жалко, шум современного города заглушает её. Но, как говорится, имеющий уши да услышит.
- Да, в наше время трудно человеку расслышать не только звон, но и слово Божие, - поддержал своего собеседника священник. - И уши, и взгляд свой надо настраивать, как вы - колокола. А главное - душу...
- Ну, тут-то вы на помощь людям и приходите. Слово пастыря сейчас важнее хлеба насущного, - басил незнакомец.
Петич слушал этот не совсем понятный разговор с раздражением. Неужели добавился в их историю ещё один таинственный незнакомец? Неужели придется устанавливать слежку ещё за одним типом? Вдруг отец Николай уже передал кому-нибудь камень? Сразу столько вопросов завертелось в Петичевой голове, что она даже закружилась от напряжения. Хорошо еще, что "сладкая парочка" по ту сторону стены остановилась как раз напротив и продолжила свой разговор.
- Знаете, что мне особенно по душе, уважаемый Федор Михайлович? продолжил отец Николай. - Все окрестное население в храм потянулась. Видели бы вы, что здесь творилось на Пасху! Святили куличи, яйца, целыми семьями, потоком народ шел, и на Всенощной полон храм был!
- Все-таки, отец Николай, много в этом от моды, - не разделил радости священника незнакомец. - Освятить куличи - это ещё не истинная вера. Праздник, думает обыватель, все идут в церковь - почему бы и мне не сходить?
- Может быть, может быть, - проговорил священник. - Но, уважаемый Федор Михайлович, с малого и начинается великое. С обычного, обыденного. Люди привыкнуть должны и к храму, и к звону колоколов. А от привычки и истинная вера начнется.
- Странно слышать это от священника, - удивился басистый. - Привычки? Мне кажется, наоборот, церковь должна удивлять, поражать людей отличием от обыденной жизни.
- Это поверхностный взгляд, дорогой Федор Михайлович, - добродушнно рассмеялся отец Николай. - Не обижайтесь, что я так говорю. Церковь должна стать для людей частью их жизни - вот в чем заключается маленькое чудо. Понимаете, когда люди почувствуют, что вера - это жизнь, когда увидят, что на этом краеугольном камне и стоит наша церковь, - то их не надо будет заманивать сюда ни красотой храма, ни малиновым звоном. Сами почувствуют потребность прийти сюда.
Петич чуть не подпрыгнул от этих слов. Даже ржавую раму с трудом удержал в руках. Еще мгновение - и звякнула бы она прямо по стене, и пришлось бы Петичу рвануть отсюда со всех ног. Камень! О нем говорит священник! Столько непонятных слов произнес, а метеорит все же назвал так просто, обычно. Только почему "краеугольный"?
"Ах, да, - сам себе объяснил Петич, - ведь я же и не видел его ни разу! Наверное, метеорит и не круглый вовсе - мало ли что с ним случилось во время падения. Оплавился причудливо, ударился о землю, вот и стал краеугольным! Вот, оказывается, для чего священнику метеорит. Вмонтирует его в основание церкви и будет показывать людям, как чудо".
У Петича даже в горле пересохло. Он был уверен, что отец Николай и сейчас держит метеорит в руках, показывает своему собеседнику. Петич постарался заглянуть в щель, но увидел только краешек церковного двора. Но он чувствовал, чувствовал, что камень совсем рядом! Не зря же так часто забилось сердце - наверное, ударов двести в минуту!
Как только отец Николай с незнакомцем отошли от стены, сердце Петича стало успокаиваться. Ясно - расстояние до камня ведь увеличивалось.
Вот сейчас бы сюда художника! Подвести к воротам и сказать: "Заходите и забирайте свой метеорит". Пусть бы убедился, что не надо так доверяться даже старым друзьям.
"Интересно, - подумал Петич, - а как это отец Николай не боится, что художник потом узнает о его проделках? Что ж, дело уже будет сделано, и как-нибудь уговорит его священник не забирать обратно метеорит. Как же, ведь он теперь будет служить людям, притягивать их к церкви... Вот хитрюга этот отец Николай!"
Петич уже готов был броситься со всех ног прочь от церкви, чтобы быстрее сообщить Вильке результаты своего стремительного расследования. Но что-то удерживало его на месте. Все-таки... Если честно признаться самому себе, этими результатами Петич не был доволен до конца. Он хотел большего. Хотел полной, окончательной победы! Такой уж у него был характер. К тому же он привык добиваться результата после каких-то действий. А тут: пришел, подслушал - и все? Нет, не девчонка он какая-нибудь, чтобы только подслушивать! Если уж ему так повезло, что он застал в церкви отца Николая, да еще, скорее всего, с камнем, - не попытаться ли... У Петича даже похолодело внутри от такой смелой мысли. Попытаться прямо сейчас выкрасть камень? Он испугался собственного нахальства. Но страх страхом, а руки и ноги - похоже, независимо от своего хозяина - уже действовали.
