* * *
Не ожидала, что вот так встречу его через пару лет. Наверняка, это был он! Александр. Тот, о ком все мои мысли. Тот, кем я дышала два года назад. Тот, кто превратил в кусок льда моё сердце.
Алекс выглядел совершенно иначе, говорил по-другому, двигался настолько стремительно, что невозможно уследить глазами. Но это был он! Как же иначе? Я была в этом совершенно уверена. Он вернулся!!!
Прислонившись к холодной и влажной стене потайного грота, я пыталась остудить свой разгорячённый разум и тело, по которому прямо от сердца разливалось жаркое пламя. Вдруг услышала сильный грохот, будто сами скалы трещали от ударов друг о друга, и отчётливо ощутила толчок от стены грота, о которую опиралась. Где-то посыпались камни, с жутким треском и ужасающим скрипом ломались деревья. Возникло ощущение, что неведомые исполины вышли на битву, потому что ничто на земле не может издавать столько шума.
Всё стихло так же резко, как и началось. Тяжело дыша от пережитого волнения, я выбралась наружу и стремительно помчалась туда, откуда только что доносились звуки сражения. Это было совсем близко. Пролетев всего сотню метров, внезапно застыла от абсурдности представшей передо мною картины.
В лесу словно бы пронеслась локальная буря, ломая всё, что попадалось ей на пути. Несколько деревьев были повалены, взрыта земля, обнажая тысячетонную скальную плиту, и несколько тел, похожих на человеческие, в позах совершенно не совместимых с жизнью. Всё вокруг щедро забрызгано буро-чёрной кровью.
Среди всего этого абсурда огромный чёрный зверь — теперь я уже совершенно не сомневалась, что это был Александр. Он был поистине великолепен: могучее тело, словно пружина готовое к броску, длинная чёрная шерсть отливающая серебром в лучах солнца, мощные лапы, широкая грудь, грозное рычание.
Потрясённая увиденной картиной, я застыла на месте, словно парализованная. Моя грудь бешено вздымалась то ли от сумасшедшего бега, то ли от ужасного зрелища. Не имея сил произнести ни слова, я наблюдала за тем, как мгновенно оборотень принял человеческий облик, и, обернув вокруг торса что-то вроде набедренной повязки, повернулся ко мне.
Да, я не ошиблась. Это был Александр, во всём великолепии своей ужасающей красоты. Тело, без единого грамма жира, налитые силой мышцы, уверенные движения свидетельствовали о том, что он был сейчас в самой наилучшей форме, но волосы, отросшие до плеч, растительность на лице говорили, что он ведёт полудикую жизнь. Обжигающе холодный взгляд любимых тёмно-серых глаз из-под густых бровей казался ледяным, ни тени улыбки на лице, ни доброго слова. Он даже не смотрел на меня, настороженно вглядываясь во что-то, находящееся выше по склону.
— Алекс… — выдавила я из пересохшего горла, и двинулась к нему, сделав всего один шаг, как вдруг он мгновенно остановил меня, выбросив вперёд руку в останавливающем жесте, и прошипел:
— Стой на месте!
Не смея двинуться, я застыла, вперив испуганный взгляд в его холодное лицо.
— Ты ли это? — только и смогла вымолвить я, как вдруг он прыгнул так резко и стремительно, с треском врезавшись во что-то прямо над моей головой. Испуганно я присела и закрыла голову руками. Не успевая уследить за происходящим, я услышала грохот падения чего-то твёрдого с высоты и, оглянувшись, вскочила и увидела барахтающиеся на земле тела. Алекс наконец придавил остервенело бьющегося противника и моментально с громким хрустом сломал ему шею. Увидев всё своими глазами, я без сил опустилась на зелёный мох, и, пытаясь справиться с подступившим к горлу комком тошноты, ртом хватала воздух.
Тело Алекса было забрызгано пятнами крови, из угла рта стекала алая струйка. Прерывисто вздохнув, я выговорила дрожа:
— У тебя кровь…
— Это не моя, — послышался сухой ответ, и я увидела, что его зубы были красными от крови.
— Ты их всех… убил, — пролепетала я, поперхнувшись словами.
— Ты очень наблюдательна, — проговорил он колко, стаскивая части трупов в одну большую кучу и сгребая туда же прошлогодние листья, щедро политые бурыми и коричневыми пятнами. Через несколько секунд в куче тел запылал огонь, быстро распространяясь, словно тела были облиты горючей жидкостью. Трупы с треском воспламенялись один за другим, распространяя вокруг жутко вонючий дым, и мгновенно исчезали в пламени очищающего землю огня.
— Это были вампиры? — запоздало вздрогнув от ужаса, спросила я.
— Я удивляюсь твоей проницательности! — съязвил он, и больше ничего не говоря, продолжал зачищать место битвы, чтобы оно не выглядело больше кадром из фильма ужасов. Очевидно, что он был очень зол, но я не могла понять причины этого. Наблюдая за его лёгкими быстрыми движениями, я убеждалась, что совсем не знаю его.
Он изменился до неузнаваемости, стал другим не только внешне — вырос, возмужал, но и внутренне — словно на месте души у него образовался несгибаемый стальной стержень. Сможем ли мы быть вместе? Зная того милого мальчика, доброго и ранимого, которого я всем сердцем любила и продолжала всегда любить, я не узнавала его теперь.
Того мальчика больше нет. Теперь это взрослый мужчина, хмурый и холодный, с совершенно сложившимся жёстким характером. Как я это поняла? По очень прямой спине, по сверканию ледяных глаз, по отточенности движений. Сплюнув кровь вампира прямо в огонь, Александр подошёл ко мне и вперив в моё лицо взгляд почти чёрных глаз.
Некоторое время он с прищуром смотрел из-под длинных ресниц, отчего его глаза казались ещё более колючими, потом с подозрением оглядел меня всю с ног до головы, словно не доверяя мне и моим словам или сомневаясь в моих умственных способностях, затем холодно спросил:
— Какого чёрта ты тут делаешь?
Часть 1. Глава 1. Возвращение в стаю
Александр
— Иди спокойно. Не оглядывайся по сторонам, — тихо проговорил отец, когда мы вошли в селение волков. Задумчивое отрешённое выражение лица, нервное подрагивание пальцев рук, неровное дыхание и разогнавшееся сердце — всё выдавало в нём сильное волнение. Такого не было никогда. Святослав всегда был спокоен, сдержан, уверен в себе, сердце его билось ровно, дыхание не срывалось. Но не теперь — по прошествии стольких лет он, наконец, возвращался домой — блудный сын, предатель.
Добирались до селения на перекладных несколько дней. Последний десяток километров и вовсе прошли пешком. И по мере приближения к родному дому отца клинило всё сильней.
— А то, что будет? — поинтересовался я беспечно.
— Здесь недолюбливают пришлых, — отозвался он глухо.
— Думаешь, нам здесь будут не слишком рады? — ляпнул я просто по глупому желанию съязвить,
— Не понимаю, почему нас не встречают… — пробормотал отец глухо. — В прежние времена чужаков перехватывали уже на подходе к селу.
