Створ был шире плота раза в два. Так что ребята попали в него точно. И плот, конечно же, в воздух не взлетел: слишком он для этого был тяжелым, и скорость у него была не такая уж большая. Но он и не перевернулся. Все-таки скользнув бревнами по верхнему бревну плотинки, он всем своим весом ухнул в пенистую воду, подняв, как победный салют, фонтан брызг.
Ребята побросали лопатки и изо всех сил вцепились в веревки. Палуба пропала под водой, потом вынырнула – и плот еще несколько раз сильно качнулся на воде, как огромный поплавок.
– Вот это прыжок! – заорал Пашка. – Как будто через порог!
– Ну и сравнил, – хмыкнул Саня. – Через порог только дети прыгают.
– Да я не тот порог имею в виду! Порог на какой-нибудь великой сибирской реке. Знаешь, что это такое? Это огромное каменное препятствие. И, представляешь, по таким рекам тоже плоты сплавляются. Совсем как мы, – с гордым видом завершил Пашка.
Саня, конечно, не удержался от смеха.
– Значит, мы покорители великой реки? – спросил он.
– Во всяком случае, среди моих знакомых никто еще на плоту с водопада не прыгал, – заметил Пашка.
Он был очень доволен, что препятствие, которое по его вине могло стать окончательным пунктом путешествия, было пройдено благополучно. Саня хитро покосился на Пашку:
– А дальше по реке ты ни про что не забыл?
– Дальше, Чибис, гарантирована ширина и плавное течение, – вздохнул Пашка. – Даже неинтересно. Начиная с этого места, речка расширяется, и скоро мы приблизимся к Караваеву с обратной стороны. Посмотри, вон фабричная труба виднеется.
И правда, над низким берегом далеко на горизонте торчала вверх тоненькая черточка. Наверное, до нее было километров пять.
Все эти пять километров ребята так старательно занимались приведением плота в порядок после прыжка на плотинке, что казалось, они готовятся к торжественной встрече в порту. С музыкой и овациями. Но это они просто заботились о своем любимце. И Саня, и Пашка давно уже относились к плоту как к живому существу.
Как прическа, была поправлена крыша на хижине, еще туже прикручена к бревнам палуба, осмотрены все узлы. Были замечены и потери: во время прыжка куда-то подевались деревянные лопатки. Странное дело, ведь они не должны были утонуть. Но Пашка сказал:
– Мы могли ими так махнуть, что они и на берег улетели.
Да что лопатки! Разве это потеря? Главное, что ребята вырвались, можно сказать, на финишную прямую. Поворотов почти не было, и они видели, как медленно приближается спица караваевской трубы, и знали, что завтра, скорее всего, плавание будет завершено.
Если бы не воспоминания о недавно пережитых приключениях, то вполне возможно, что на глаза Пашки и Сани выступили бы слезы сожаления. И каждый из них делал бы вид, что это нечаянные брызги воды от рулевого весла…
Вечером, сидя у костра, Пашка не раз вскакивал и, взмахивая руками, повторял полет плота. Это приключение запало ему в душу больше всего. А Саня уже размышлял об изменении конструкции плота. Неужели нельзя сделать плот-вездеход? Ведь даже на знакомом отрезке реки Пашка не все предусмотрел. А что же их ждет там, куда они поплывут в следующем году? Может, сделать плот разборным? Или более легким, на резиновых понтонах? Или… Бесконечные варианты все приходили и приходили Сане в голову и оставили его в покое только под утро.
А вот место последней швартовки Пашка, оказывается, знал досконально. Потому что это место имело точный адрес: у самой окраины Караваева, под мостом, они привязали плот к толстой свае. И Пашка скомандовал Сане:
– Никуда мы не пойдем – плот сторожить надо. Что ж, звони отцу, сообщай об окончании плавания. А он пусть моему сообщит. А мой – соседу. Видал, какую я информационную цепочку придумал? Дядя Степа через два часа здесь будет.
– Милиционер, что ли? – испугался Саня.
– Какой еще милиционер? – удивился Пашка. – А!.. Да нет, так моего соседа зовут. Который тракторист. Тоже длинный, между прочим.
«Цепочка» сработала. Хоть и не через два, а через три часа приехал на тракторе Пашкин сосед. Эти часы ребята тоже провели не зря: разобрали мачты, смотали парус. А вот хижину убирать не стали.
– Без хижины будет совсем некрасиво, – вздохнул Пашка. – И так жалко плот уродовать.
Трактор спустился прямо к воде. На его прицепе были опущены все борта, и по доскам, наклонно положенным на прицеп, два папы, два путешественника и дядя Степа затолкали плот наверх. Погрузка прошла успешно: для пятерых мужчин это оказалось несложно.
– Ну, и куда мы его, а, Робинзоны? – спросил Пашкин отец.
– На лесопилку, – засмеялся дядя Степа.
– Ну и шуточки у тебя! – одернул его тот. – У ребят такое событие, а ты…
– А куда его еще? – удивился дядя Степа.
– Давайте к нам в дачный поселок, – предложил Санин папа. – Как памятник. Ставят же на площадях памятники танкам.
– Так то бездействующие памятники! – наперебой воскликнули ребята. – А плот у нас многоразовый. Мы только недостатки его исправим – и опять в путь.
О сроках второго путешествия они предусмотрительно умолчали. На всякий случай. А вдруг оно случится совсем скоро?
– Интересно, какой недостаток у дерева? – хмыкнул дядя Степа. – Плывет себе и плывет.
– Один недостаток. Маленький, – сказал Саня.
– И какой же это маленький недостаток? – спросил папа.
– Не недостаток маленький, – засмеялся Саня. – Плот маленький! В будущем мы обязательно большой сделаем.
– Океанский? Как у Тура Хейердала? – спросил папа.
– А почему бы и нет? – в один голос ответили Саня и Пашка.
