Странно, но Саня забыл этот эпизод. Наверное, подробности путешествия самого Тура Хейердала были для него важнее.
– Ну, и что случилось? – спросил он.
– У самой современной палатки от мороза заклинило молнию, и путешественник не мог в нее забраться. Чуть не замерз. А когда поплыл на надувной лодке, то острый край льдины проколол ее, и она стала тонуть. А вместе с ней, конечно, и путешественник. Еле успел на сдувшейся лодке добраться до берега. Вот он и понял, что не все достижения прогресса полезные. С тех пор он стал пользоваться старинным опытом эскимосов: от ветра укрывался в пещере, вырытой в плотном снегу, а плавал на деревянном каяке – это такая старинная эскимосская лодка. В снежной пещере, между прочим, не так и холодно. Даже от какой-нибудь спиртовки температура внутри вполне пригодна для жизни.
– А целлофан наш – тоже достижение прогресса, – заметил Саня. – Чем бы мы без него хижину накрыли?
– Придумали бы что-нибудь, – сказал Пашка. – Хотя зачем придумывать? В деревнях давным-давно крышу крыли соломой. Мы бы тоже могли так сделать. Связали бы плотненькие снопы и накрыли ими крышу. Нет, Чибис, всегда можно обойтись без достижений прогресса! Хотя бы для обычной жизни.
И тут зазвонил телефон. Ребята даже рассмеялись: он словно напоминал о себе – достижении прогресса!
– Ну, что там у вас? – беспокойно спросил папа. – Гроза?
– Да мы уже спим, – спокойно ответил Саня. – И ничуточки не промокли. И поужинали, и чаю попили. Спокойной ночи!
Саня боялся, что папа предложит вернуться. Но он только сказал:
– Ладно, держитесь там… Спокойной ночи.
Молодец папа! Саня так и сказал Пашке:
– Доверяет нам. Молодец.
– Похвалил отца, – хмыкнул Пашка. – Хотя, Чибис, я тоже так считаю. Предки у тебя молодцы. Ладно мои – я же и в походы ходил, и вообще… За меня они не боятся. А вот твои… Не каждые городские родители отпустят ребенка в такое путешествие!
Пашка даже не понял сразу, какую смешную вещь сказал. Самым серьезным тоном! А Саня хрюкнул от неожиданного смеха:
– Ну спасибо! Ребенком меня обозвал! Сейчас раскапризничаюсь и попрошу колыбельную песенку перед сном.
– От моего голоса ты вряд ли уснешь, – проворчал Пашка. – И музыкального слуха у меня нет. Слушай шум дождя – получше всякой колыбельной будет. А про ребенка я так, машинально сказал. Для родителей мы все равно дети, – вздохнул он. – Даже если самостоятельные. Ну, спи, Чибис. Гром и молния – наша колыбельная.
Но ребята еще долго переговаривались. Помолчат-помолчат, а потом кто-нибудь из них все-таки что-нибудь да и скажет. То о завтрашней погоде, то о клеве после дождя, то о расстоянии, которое проплыли, то о воде – не будет ли она завтра холодной? Постепенно фразы их становились реже. И вскоре тишину хижины нарушал лишь шум дождя и редкие раскаты грома, которые все-таки становились глуше.
Глава 10
Добывание огня
Два солнца над рекой. – Зверский аппетит. – Главная ошибка горе-путешественников. – Достижения технического прогресса все-таки иногда помогают. – Чудо всегда состоит из случайностей.
Утром Саня проснулся от всплеска воды. Пашки в каюте не было. Услышав фырканье и продолжающиеся всплески, Саня понял, что Пашка купается.
– Чибис, хватит дрыхнуть! – крикнул он. – Водичка – как парное молоко!
Щурясь от яркого солнечного света, Саня выполз на палубу. Пашка плавал, нырял, и по его виду, как по термометру, можно было определить, что вода действительно теплая. Не холодная, во всяком случае. Саня тоже решил искупаться. За компанию, конечно. У него еще не появилось привычки купаться по утрам. Но, окунувшись в воду, он не пожалел об этом. И сон прошел, и настроение сразу стало бодрым.
Парус над плотом чуть шевелился под слабым ветерком. Он уже совершенно высох. Казалось, над рекой светят два солнца: одно на ярком синем небе, второе – на парусе. И нарисованная волна покачивалась от ветерка, словно стремилась куда-то вдаль. Звала волна в дорогу.
Одевшись и жуя что-то на ходу, Пашка поспешил на берег.
– Аппетит зверский! – сказал он. – Хотя я никогда с утра есть не хотел. Сейчас, кажется, прикончим половину припасов. – И тут до Сани донесся вопль: – Черт! Мы же вчера спички у костра забыли! Спешили быстрей перебежать к плоту – и забыли!
Саня подбежал к вчерашнему кострищу. Оно было совершенно безжизненным – даже маленького тлеющего уголька не уцелело после ночного дождя. Пашка на всякий случай раскопал мокрую золу, но напрасно. Костер погас полностью, до самой последней искорки. А на траве лежали два размокших коробка спичек.
– Вот и позавтракали! – пробормотал он. – Попили чайку! Получается, мы без огня остались? Как какое-нибудь племя в каменном веке?
– Может, спички просушить на солнце? – неуверенно предложил Саня. – Смотри, головки у них не очень размокли… Может, сработают, когда высохнут?
– Когда еще они высохнут! – сокрушенно махнул рукой Пашка. – Не очень-то я уверен, что они зажгутся, даже когда высохнут. Эх мы, горе-путешественники! Самых элементарных правил не знаем! Сохранение огня – прежде всего…
Спички все-таки разложили на палубе, укрыв со всех сторон одеждой, чтобы не сдуло их ветерком. Пусть сохнут – вдруг подарят в конце концов огонь. Но что делать сейчас?
– Ладно, Чибис, – вздохнув, сказал Пашка. – Будем считать, что судьба послала нам еще одно испытание. Первое, то есть грозу, мы преодолели. А сейчас не менее сложное… Надо добыть огонь.
– Как же его добудешь? – удивился Саня. – Как древние люди, что ли? Тереть палочкой о палочку? Я помню, по телевизору показывали такой конкурс – кто добудет огонь при помощи древнего приспособления. Ни у кого не получилось. А мы даже не знаем, как такое приспособление сделать…
– Да, трением мы ничего не добьемся, – согласился Пашка. – Я как-то тоже пытался это сделать. Ничего не вышло. Поэтому нечего и время терять. Надо что-то другое придумать. Не может быть, чтобы современный человек без спичек бессильным оказался… Но что придумать?
Он смотрел на солнце, словно просил помощи у всемогущего светила, как первобытный человек.
– Думай, Чибис! – сказал Пашка. – Испытания не только для рук, но и для мозгов. У тебя нет какого-нибудь стекла увеличительного? Вот было бы хорошо, если б у кого-нибудь из нас было плохое зрение! Сейчас бы очками направили солнечный луч на сухой мох – может, и появился бы огонек.
Увеличительного стекла у Сани не было. Как и у Пашки – иначе он не спрашивал бы об этом. Пашка отрезал кусочек целлофана от крыши хижины, набрал в него воды и попытался этой водяной линзой заменить увеличительное стекло. Но солнечный лучик, проходя сквозь воду, был слабеньким и дрожал. Направить его на древесину так, чтобы он обладал прожигающей силой, не получалось.
Пашка промучился несколько минут и выдохнул:
