– Ничего не медленно, – не согласился он. – Ты книгу вспомни! Сколько Тур Хейердал строил свой плот? А у нас хоть и не океанический, но тоже времени требует! Я думал, мы месяц провозимся, а смотри – сегодня уже к хижине приступим.
– Мне кажется, это самое трудное, – вздохнул Саня.
– Ты что? – удивился Пашка. – Самое трудное сделано. А хижина… Мы же не дом собираемся строить. Чтобы только от дождя спасала. А я, между прочим, дома несколько корзин сам сплел из ивовых прутьев. Так что навыки у меня есть. А вдвоем мы за полдня справимся. Максимум – завтра закончим!
– Прутики такие тоненькие, – засомневался Саня. – Из них очень долго плести хижину. Это не корзина.
– Та же корзина, – махнул рукой неунывающий Пашка. – Только побольше. Вставай, Чибис, нечего рассиживаться. Будем плести корзинку для нашего с тобой жилья!
Пашка и на этот раз сначала принялся за работу, а уже по ходу дела объяснял Сане, что и с какой целью он делает.
С приготовлением прутьев Сане было все понятно. Ребята прошли вдоль берега, нарезали из ивовых кустов побольше тоненьких гибких веток. Но потом Саня уже только следил за Пашкой – конечно, помогая ему при этом. В той части плота, которая оставалась свободной от настила, Пашка между бревнами долотом выдолбил отверстия. Потом вбил в них недлинные толстые палки, которые на этот раз вырубил из сосновых сучьев.
– Это основание хижины, то есть каркас, – пояснял он. – Главное, что требуется: чтобы он прочно стоял в бревнах. И высокая хижина нам ни к чему. Лишь бы сидя в ней поместиться. А уже эти торчащие вертикально в бревнах палки мы будем оплетать прутьями. От этого палки только прочнее станут держаться.
И Пашка принялся плести. Не такое уж это сложное дело оказалось! Прутья совсем не были похожи на стержни от ручек, с которыми Саня тренировался в Москве. Они скорее напоминали веревки – так гибко обхватывали палки. Сначала переплетался между палками, как змейка, один прутик, и кончик его засовывался между бревнами плота. Потом сверху – еще один. Начиная с третьего прутика их концы уже засовывались в какую-нибудь щель между нижними. И так далее, то есть выше и выше. Одна стена выросла буквально за полчаса.
– Видал, – довольно сказал Пашка. – А ты говоришь, медленно. Сейчас стены сплетем, потом крышу сделаем.
– А как? – машинально спросил Саня. – Из таких же прутьев?
– Зачем? Они дождь пропустят. Сначала мы привяжем сверху к стенам штук десять ореховых палок. А их накроем уже сосновыми ветками. Но, наверное, без целлофана не обойтись. Придется применить достижение прогресса, чтобы дождь сквозь нашу крышу не проникал. Все-таки ветки ветками, а воду они пропустят. Я завтра привезу кусок целлофана, и мы накроем наш домик.
Сане все больше и больше нравилось плетение хижины. Прутик за прутиком, прутик за прутиком. Приятно было наблюдать, как растут стены! Даже время шло незаметно. И Пашка был доволен.
– Первый раз в жизни такую одинаковую и монотонную работу делаю с удовольствием, – приговаривал он. – Почти как грядку полоть, а приятно! Что значит для себя трудиться…
Когда стены хижины были готовы, ребята вырезали в ореховых кустах десять палок и привязали их сверху крест-накрест. Это был каркас крыши, похожий на шахматную доску. В квадратики между палками было удобно вставлять густые сосновые ветки, сломанные с маленьких сосенок. Крыша получилась красивая, напоминающая причудливый парик. Такие же ветки были постелены и на пол хижины. Осталось только накрыть «парик» целлофаном и на пол поверх веток постелить старое одеяло или кусок брезента.
– Подыщем что-нибудь дома, – сказал Пашка. – У меня, кстати, старая палатка есть, уже ненужная. Положим ее на ветки, да еще и одеяла возьмем. Надо же будет ночью укрываться.
– А что, мы будем ночью спать? – удивился Саня. – А если на мель наскочим? Или в берег врежемся?
Пашка улыбнулся:
– А как же без сна? Только, я думаю, мы не на ходу спать будем. Зачем нам ночью плыть? Хотя, если ты так хочешь, можно попробовать… Но, скорее всего, предки этот вопрос не упустят. Обязательно спросят, как мы ночевать собираемся. Вот и успокоим их. К вечеру мы будем выбирать место для швартовки, привязывать плот к какому-нибудь дереву… На берегу костерок разожжем, поужинаем, а спать будем в хижине. Утречком – дальше в путь.
Действительно, Саня не продумал такой важный вопрос, как ночевка. Не плыть же, в самом деле, в темноте! Это у Тура Хейердала в океане не было другого выхода: останавливаться там было ни к чему. А на реке можно и остановку сделать. Ночью плыть, ничего не видя, не очень интересно…
До вечера, то есть до возвращения домой, оставалось время. И неугомонный Пашка придумал еще одно занятие.
– Плот почти готов, – сказал он. – Руль есть, палуба есть, хижина. Завтра доделаем крышу, внутренность… А вот парус? Ты же хотел парус. И знаешь, Чибис, я книгу перелистывал – такой красивый плот «Кон-Тики»… И все из-за паруса. Конечно, надо и нам его сделать. Чисто символический, для красоты. На «Кон-Тики» он делался просто: две мачты в виде треугольника связывались вверху, к ним крепилась поперечина – рея, а на ней висел парус. Вот и мы так сделаем. Прямо сейчас! А завтра уже привяжем какую-нибудь холстину. И изобразим на ней тоже Кон-Тики. Чтобы понятно было, что мы пример берем не с кого-нибудь, а с Тура Хейердала!
Пришлось пожертвовать еще одной тоненькой березкой. Разделив ее ствол на две одинаковые палки длиной около двух метров, Пашка старательно обстругал их ножом и так же, при помощи долота, «вмонтировал» их в основание плота – между бревнами. Потом подсадил Саню к себе на плечи, и тот связал наклоненные друг к другу мачты вверху. Но после этого мачты все равно стояли, пошатываясь вперед и назад. Надо было каким-то образом их укрепить дополнительно.
– Растяжки! – догадался Саня. – На «Кон-Тики» по всему плоту везде были растяжки из канатов. Они держали и мачты, и рею, и парус.
– Молодец, Чибис, – похвалил Пашка. – Внимательно читал книгу. И фотки в ней, конечно, смотрел. Я уже думал еще две палки к мачтам присобачивать – в виде пирамидки ее сделать. А растяжки – это совсем по-морскому. Конечно же, ведь все древние корабли были опутаны всякими канатами, как сетями! Для прочности мачт и других приспособлений.
Веревки едва хватило. Одним ее отрезком скрепленные вверху мачты накрепко привязали к носу плота. А другим, натянув его уже изо всех сил, – к чурбаку, к которому на корме крепился руль. Мачты застыли как вкопанные.
– Вот это другое дело, – довольно сказал Пашка. – Теперь можно и настоящий парус привязывать. К тому же можно еще больше мачты укрепить – привязать дополнительные четыре растяжки к угловым бревнам плота. Но это ни к чему. Во-первых, наш парус будет не таким уж большим, особенно не нагрузит мачты. А во-вторых, плот маленький. Запутаемся мы в этих канатах… То и дело головой будем цепляться.
Даже без паруса плот теперь выглядел вполне настоящим. Внушительный вид ему придавали сегодняшние постройки: палуба, хижина и мачты с растяжками-канатами.
