Проклятие. Тут важно не выдать свою неосведомленность. Юнгер мало что знал о проклятии – только то, что мастер Чжао проклял всех своих тварей разом за грех какой-то одной. Дрессировка есть система наказаний и поощрений… Мастер Чжао явно отдает предпочтение наказаниям.
– Вы сможете убедиться в моей правоте, уважаемые. Уже сегодня. Когда я дам вакцину ее ребенку, – Юнгер кивнул на застывшую с опущенной головой полукровку. – Я дам вакцину вам всем. Но я хочу кое-что взамен.
– Чего ты хочешь от нас, барон? Чан-шэн-яо? – Тин, старшая из сестер, раскрыла в облаке пара ладонь, на которой лежал отобранный у Юнгера пузырек с рубиновым эликсиром. Прическу Тин венчал не только костяной гребень, но и маленький веер, украшенный черными и перламутровыми жемчужинами и искусственными цветками из шелка.
– Можно сказать и так, – Юнгер слегка улыбнулся. Голос старшей сестры прозвучал впервые, и сразу взволнованно и просительно. Это значит, он обретал над сестрами власть.
– Это все, что у нас есть – Тин кивнула младшей, Нуо. Та слезла с камня, забрала у Тин пузырек и отдала Юнгеру.
– Я благодарю Посвященных, – отозвался Юнгер с поклоном. – Но этого недостаточно для моих целей.
– Ты хочешь умереть еще раз, барон? – Нуо ощерила нарисованный алый рот.
– Не следует грубить гостю, – одернула ее Тин и посмотрела долгим взглядом на Юнгера. – Хорошо ли ты знаешь, что такое чан-шэн-яо, барон? Смотри на меня.
Барон послушно поднял глаза, и она пришпилила их своим внимательным взглядом, как двух лазурно-голубых бабочек тонкой, острой иглой.
– О да, я знаю. Мне ли не знать! – из зрачков Юнгера на Тин уставился бес. Он был безумен, этот бес. Он считал, что управляет сейчас ее волей. – Чан-шэн-яо – живая вода. Эликсир вечной жизни. Красная киноварь. Содержится в крови таких, как вы, тварей. В крови лис-оборотней.
Она кивнула, простив ему слово «твари»: пока он смотрит на нее, пусть говорит от души, от сердца.
– Всего две капли – в каждой из нас, – уточнила Тин. – И эти капли выходят только в час нашей смерти – из сосков или глаз. А умираем мы редко. Очень редко, барон. Мне, например, восемь сотен лет. Поэтому то, что ты держишь сейчас в руках, мы собирали веками. Последние слезы наших сестер.
– Я знаю и это. В моей лаборатории есть экземпляр – лисичка вроде вас, но попроще. Мы выкачали из нее столько крови, что можно было бы залить еще одно Лисье озеро, но не выделили даже крошечную каплю чан-шэн-яо. Но все равно ее кровь пригодилась. – Юнгер хихикнул. – С ее помощью мы вывели таких же тварей, как вы. Мы вывели оборотней, чтобы они стали нашими медоносными пчелами. Вот только они, умирая, не выделяют живую воду. Только черную, мертвую…
– И как зовут эту лисичку попроще, которую ты держишь в плену?
– Почем я знаю. Ее номер – восемьдесят четыре.
Старейшины клана переглянулись.
– Ты говоришь, что нашего чан-шэн-яо мало для твоих целей, – продолжила Тин. – Позволь узнать, какие у тебя цели, барон.
– О, я хочу править миром. – Барон опять захихикал; Тин понимала, что это живший внутри него бес щекочет его своим тонким, голым хвостом. – При помощи эликсира я оживлю терракотовых воинов императора Цинь Шихуана, возглавлю их войско и буду непобедим. А вы мне в этом поможете. В обмен на вакцину.
– Чего ты хочешь от нас?
Барон фон Юнгер поморщился:
– Глупый вопрос. Для начала вы укажете мне на того, кто сам готовит чан-шэн-яо – не по капле, как вы, его жалкие ручные зверушки, а сколько угодно. На того, кто прожил тысячу жизней и имеет тысячу лиц. Понимаете, о ком я? – Тонкий смех барона летучей мышью заметался между сводами грота. – Вы укажете мне на даоса, мастера Чжао.
– Ты ведь сам сказал: у мастера Чжао тысяча лиц. И никто не знает, чье лицо он выбрал на этот раз. Мастер Чжао явит себя сам, когда сочтет нужным. Так было всегда.
– А на этот раз все будет иначе! – резко выкрикнул Юнгер. Тин уже его отпустила, но он все пялился на нее, воображая, что подчиняет ее волю гипнозом, пучил глаза, похожие на голубых мотыльков, запутавшихся в паутине кровеносных сосудов. – На этот раз вы мне укажете на даоса. Вы не можете не знать, где искать собственного хозяина! А еще вы покажете мне святилище – Усыпальницу глиняных воинов. Настоящую усыпальницу, а не чертову нору, набитую грязным золотом! Там и золота уже нет, там нет вообще ничего!
– Не следует повышать голос в Гроте Посвященных, барон, – спокойно сказала Тин. – Это непочтительно. Ведь ты уже знаешь, что делает младшая сестра с теми, кто не проявляет почтения.
Барон фон Юнгер быстро опустил голову. Вот тварь, соскочила. А ведь уже болталась на гипнотическом крючке его взгляда. Ну ничего, для первого раза неплохо: в конце концов, ему удалось, хоть и ненадолго, подчинить своей воле старшую, вожака стаи…
Тем временем старшая отвернулась от Юнгера, будто утратив к нему интерес. За нее продолжила средняя:
– Даже если бы мы хотели, мы не смогли бы помочь тебе в твоем деле, барон. Мы – хранительницы, но мы лишь запутываем следы. – Биюй тоже повернулась спиной.
– Мы не знаем, где скрывается наш хозяин, – подхватила Нуо. – И не ведаем, как найти вход в Усыпальницу глиняных воинов. Это знала только Аньли, самая старшая из сестер, ее мать, – Нуо изящной маленькой ручкой махнула в сторону Лизы. – Сорок лет назад Аньли указала вход людям. За ее предательство мастер Чжао покарал весь наш род.
– Где сейчас эта Аньли?
Нуо пожала точеным голым плечом.
– Нам откуда знать? Мы изгнали ее из Стаи.
– Значит, вы не можете мне помочь?
– Увы.
– Я не верю.
Нуо скользнула по нему скучающим взглядом:
– Твое право, барон. Ты не веришь нам, а мы не верим тебе. Мы не верим, что твоя вакцина поможет нашим детенышам.
– Что ж, мои слова несложно проверить, – улыбнулся барон. – Рядом с гротом меня уже должен ждать мой слуга с единственной дозой вакцины. Я отдам ее вашей племяннице-полукровке, – Юнгер кивнул на Лизу. – Безвозмездно. Из чистого милосердия. Если средство поможет ее умирающей дочери – значит, я честен. В таком случае я буду рассчитывать на вашу ответную честность. Вы поможете мне найти мастера Чжао и глиняных воинов – а я избавлю от проклятия весь ваш род. Я готов даже стать вашим новым хозяином. Великодушным, в отличие от даоса.
Они вышли из грота. Лама ждал у входа – как и приказано, в облике тигра.
– Дай вакцину, – Юнгер протянул руку ладонью вверх.
Предполагалось, что тигр потрется о его ногу и положит на ладонь ампулу, которую держит в пасти. А потом на глазах у лисичек-сестричек совершит переход, чтобы они убедились – барон повелевает почти такой же, как они, тварью.
Тот действительно выгнул спину и совершил переход – но ампулу ему в руку не положил. Идиот. Испортил такой момент.
