«Нас полетело трое, – вспоминал Лейн. – Мы думали, что всего лишь посмотрим на это местечко. Напишем полевой отчет и отвезем боссу. Мы понятия не имели, что Хайблайн уже заключил сделку с Тедом Киршем, владельцем “Солнечной долины”. На самом деле, мы отправились только потому, что Тед не мог решить, кому из нас он способен доверить свою покупку».
К этому времени, а дело было в 1983 году, Кирш с Вудрифом уже давно разошлись и Кирш собирался отойти от дел. Предложение Хайблайна его заинтересовало, но он колебался. Они несколько раз созванивались, и наконец Кирш согласился, чтобы Хайблайн выслал своих людей взглянуть на ферму.
Лейн и двое его коллег пробыли в городе три дня. Каждый вечер один из них обедал с семьей Кирша. «Мы не могли понять, зачем мы ходим к нему поодиночке, – вспоминал Лейн. – Почему бы нам не поужинать всем вместе разом?» Тогда он не догадывался, что приглашение на ужин на самом деле было собеседованием при приеме на работу, которая в итоге досталась ему.
Кирш продал Хайблайну «Солнечную долину», и Лейн от имени «Melridge» управлял ей в течение нескольких лет. В итоге корпорация продала акций и облигаций на сорок миллионов долларов – такую оценку аудиторы дали цветочным фермам, приобретенным Хайблайном. Местные цветоводы до сих пор вспоминают, как финансисты «Melridge» приезжали в город для оценки «Солнечной долины». «Они стояли на краю поля и пытались определить стоимость каждой посеянной луковицы, – рассказывал один из фермеров. – К концу сезона луковицы идут на компост. Деньги приносят только цветы. Эти люди вообще ничего не понимали в цветоводстве». В конце концов пирамида развалилась. Компания подала на банкротство, акционеры обратились в суд и выиграли процесс. Хайблайна обвинили в мошенничестве, он скрывался, был арестован и в итоге в 1997 году на пять лет сел в тюрьму.
Последствия падения «Melridge» на «Солнечной долине» сказались не так сильно. Когда в конце 1980-х годов корпорация обанкротилась, ее вместе с некоторыми другими активами Хайблайна выкупила инвестиционная компания. Вроде бы не самые плохие новости, но Лейн запомнил эти годы как худшие, что переживала компания. «Почти два года были настоящим адом, – вспоминал он. – Мы были одним из подразделений, которое приносило деньги, но все они шли на оплату огромного количества долгов, взятых еще Хайблайном. В конце концов новые владельцы тоже обанкротились». Десятилетиями просуществовав как скромное, но приносящее прибыль семейное предприятие, «Солнечная долина» банкротилась второй раз за три года.
Лейн помнит, как он пытался договориться с банковскими юристами, занимавшимися банкротством, чтобы те оставляли достаточно денег на зарплату его сотрудникам. В то время ему было всего лишь тридцать, но от него зависели десятки людей. «Они заморозили все наши счета, – вспоминал он, – в начале февраля, как раз перед Днем святого Валентина. Я пытался убедить их, что так делать нельзя. Мы должны хорошо относиться к работникам. Если мы не сможем платить людям, у нас не будет цветов к празднику, тогда-то и начнутся настоящие проблемы. Наконец я не выдержал: “Вы, ребята, на двадцатом этаже уютного офиса в центре Портленда считаете, что можете лишить людей денег. Но они тут совершенно ни при чем. К четырем дня соберется сотня людей, недоумевающих, где их зарплата. Если они не получат свое, я не смогу поручиться, что с вашими активами ничего не станет. Все, что у вас есть, – это четыреста тысяч квадратных метров стекла. Понимаете? Оранжереи – это стеклянные дома. Я не могу обещать, что к концу дня в них останется целым хотя бы одно стекло”».
После долгой паузы юристы согласились выплатить деньги, и в тот вечер Лейн смог раздать рабочим чеки с зарплатой. «Тогда банки еще работали в субботу по утрам, – вспоминал Лейн. – Так что мы отпустили всех сотрудников, чтобы они смогли сбегать и обналичить свои чеки
[34]. Потом я созвал их и сообщил, что компания переживает тяжелые времена. Я сказал, что сам не знаю, буду ли стоять тут перед ними через неделю. Это покажет только время».
Лейн заключил сделку о партнерстве с двумя крупными голландскими поставщиками луковиц, и они выкупили компанию из банкротства. Постепенно Лейну с сотрудниками удалось вытащить компанию из финансовых проблем. На сегодняшний день «Солнечная долина» – обширный агрокомплекс, включающий четыре хозяйства в Калифорнии, где работают сотни работников, ежемесячно отгружающих миллионы стеблей. Компания продолжает держаться на все тех же четырех столпах: цветах, людях, земле и теплицах. И, как всегда, Лейн предан им всей душой.
Пока «Солнечная долина» меняла владельцев, банкротилась и снова богатела, техническая революция сильно изменила цветочную индустрию. Когда Лейн упоминал о сборе климатических данных, чтобы подобрать подходящее место для выращивания лилий, для него это была обыденная процедура, важность которой понятна любому здравомыслящему человеку. Однако сам факт, что на комбинацию нужных факторов – температуры, осадков, продолжительности светового дня – начали обращать внимание, стал огромным шагом в развитии цветочной индустрии (и добиться этого было гораздо сложнее, чем сказать). В XX веке, пока Дон Гарибальди выращивал свои фиалки, а Лесли Вудриф распылял над лилиями пыльцу, наука о растениях настолько шагнула вперед, что позволила молодому голландцу, приехавшему в Орегон, собрать погодные данные и выбрать подходящее место для разведения луковичных, даже не ступив ногой на землю Калифорнии. Люди вроде Лейна и его начальства получили возможность, пользуясь накопленными знаниями, искать надежные и дешевые места для выращивания цветов по всему миру. А развитие грузовых воздушных перевозок позволило не беспокоиться, если поблизости не окажется рынка продаж.
Даже удивительно, сколько знаний, которыми сейчас пользуются цветоводы, было собрано в прошлом веке. Еще в начале 1900-х годов не было четкого представления о генах, понимания, что такое доминантные и рецессивные признаки
[35]. Селекционеры постепенно решали проблемы производителей, выводя сорта, устойчивые к болезням и вредителям, менее требовательные к условиям и, как в случае Star Gazer, с качествами, облегчающими сбор, упаковку и транспортировку. Однако люди, занимающиеся коммерческим цветоводством, тоже были новаторами: они внедряли технологии, позволяющие растить цветы выше и стройнее, регулировать цветение вне зависимости от сезона и доставлять флористам растения без поврежденных лепестков и пятен на листьях.
Два популярных цветка – гвоздики и хризантемы – получили такое широкое распространение не столько из-за любви покупателей, сколько из-за возможности выращивать их круглый год. Как только поставки стали стабильными, флористы тем или иным способом начали включать гвоздики и хризантемы в любые цветочные композиции, начиная с букетов ко Дню святого Валентина и заканчивая украшениями на осенние праздники. Виной всему стало открытие в 1920-х годах фотопериода.
