– Я подумаю. Хорошо?
– И все дела разрешать тоже не обязательно. Только какие считаешь нужными. Остальные отложить можно. На неопределенное время.
Я кивнула.
– И еще желают, чтобы на совете ты присутствовала, – продолжил царь. – Уповают на твою мудрость и рассудительность.
Я не стала выспрашивать, за что такая честь – не важно уже. Опять кивнула в ответ.
– Это тоже не обязательно. И не на каждом совете можешь… Если не хочешь…
Я понимала, Дмитрий пришел не за этим. Но разговор не заладился. Я тоже засунула руки в карманы. На мне был мой первый васильковый сарафан. Уже изрядно потрепанный. Да и постирать не мешало бы. Домового бабкиного здесь не было. А горничные этот наряд королевским не считали и чисткой обошли. Видимо, особого распоряжения ждали. Тот самый сарафан, в котором я у Яги ходила, на Горыныче летала, с Бесом общалась. Жалко, что последнее воспоминание обо мне сохранится в не слишком живописном виде. Карманы пустовали. Все сокровища розданы. Я нервно теребила пустоту и какие-то крошки-пылинки, выудила тонкую пластину, похожую на… Точно, чешуйка русалки Сюзанны.
– Даже в этом простом сарафане у тебя горделивый и царственный вид, – с задумчивым видом Дмитрий сделал мне комплимент.
– Забава говорила – красна изба пирогами, а царица делами, – ответила я.
– Дел твоих тоже на династию цариц хватит. – Он улыбнулся. – Трисемнадцатому царству вовек лучшей царицы не сыскать.
– Так только кажется, – тихо возразила я, нервно теребя чешуйку.
– Не уходи, – просто сказал Митя.
«Ну что ты тискаешь меня? И тискаешь, и мнешь», – раздался незнакомый голос.
– Что? – переспросила я.
– Не уходи, – повторил Митя громче.
– Нет, я не это… Ты слышишь? – переспросила у мужа. Только этого не хватало. Сначала отравительницы, потом Бес, теперь еще и голоса слышу.
«Ну разумеется, он не слышит! – недовольно проворчал голос. – Ты же меня в руках держишь? Ты и слышишь. И вообще, в ухо меня вложи, а то до тебя пока доорешься – охрипнешь».
– Ты… ты кто? – запинаясь, выговорила я.
– Даш? С тобой все хорошо? – осторожно поинтересовался Дмитрий, внимательно оглядывая меня как полоумную.
«Ой, ну вот, ненормальная, – заворчал голос. – Чего ты вслух-то лопочешь, я и так твои мысли слышу, как свои собственные».
«Правда?» – подумала я с усилием, чтобы не проговориться.
«Правда-правда! – подтвердил голос. И раздраженно добавил: – Чешуйка я русалочья. Правду ото лжи отличаю. Припоминаешь? Вот и хорошо. Вот и ладненько. Вот и молодец. Теперь челюсть с пола подбери. Вслух со мной не разговаривай, а в ухо положить не забудь. Вопросы будут – обращайся».
Я оторопело кивнула, еще не очень понимая, что происходит, и осознавая, что Митька вот-вот кинется за доктором.
«Вот времена пошли, – брюзжала чешуйка. – Все этой молодежи объяснять надо. Раньше из-за меня войны шли, русалок косяками истребляли, а теперь, чего со мной делать – учить надо».
Если она сейчас не замолкнет, у меня не только ее услугами воспользоваться не получится, но и собственную адекватность доказывать придется.
«Все-все – молчу! Ишь, чувствительная какая!»
Дмитрий все еще ждал ответа.
– Да, хорошо. Голова болит немного. – Я провела рукой по лбу, по волосам, украдкой засовывая радужную чешуйку в ухо. – Погода меняется. К дождю, наверное. Или бури магнитные, – назвала я извечную причину алкоголиков, не желавших признавать собственную слабость.
– Послать за доктором? – Митя заботливо помог спуститься с подоконника, усадил на диван.
– Нет, нормально уже все, – отмахнулась я. – Так что ты говорил?
Митя отошел от меня, облокотился на комод.
– Когда я рассказал тебе, что проход не закрыт… Почему ты не вернулась в свой мир?
Я пожала плечами.
– Хотела посмотреть, чем все закончится.
«Врешь», – отозвалась чешуйка.
«Кажется, ты должна идентифицировать правдивость моего собеседника, а не мою. И вообще, рекомендовала бы помалкивать», – раздраженно подумала я.
«Молчу-молчу! Как скажешь!» – пообещала болтушка.
– А сейчас хочешь уйти? – Митя кивнул в сторону собранной сумки.
Я посмотрела прямо в его глаза.
– Развязка наступила, во всех основных действиях я участие приняла, здесь больше никому и ни за чем не нужна.
– Верно. Никому не нужна. Только мне, – добавил Дмитрий.
Я покачала головой.
– Для чего была нужна, все выполнила. Царство у тебя осталось. Ну а я? Я свободна. – Впервые я произнесла вслух то, что терзало меня уже долгое время. От этого стало еще тоскливее.
Сразу же для Беса приготовили, и к Яге он шастал, видел, что я, как дурочка, влюбляюсь по уши – перестраховывались, вдруг скандал подниму и замуж добровольно не пойду! А я пошла – радостно и вприпрыжку. Если бы не Василиса, я бы до самого полнолуния ничего не ведала. Заснула бы на брачном ложе – а проснулась у Беса в преисподней.
– Я знаю, я совершил много ошибок… – с нажимом произнес Митя. – Но все не так, как ты думаешь.
– Не так? – Я вскинула брови. – То есть это не ты лгал и обманывал меня все время, не ты предал и собирался отправить в преисподнюю?
– Нет! – гаркнул Дмитрий. – Не собирался! Я собирался назначить преемника, отказаться от царства и уехать с тобой подальше отсюда! А не сказал ничего – волновать не хотел. Ты вспомни! Я сам тебе проход показал. И возможность выбора предоставил. Между прочим, отпустить тебя и знать, что никогда больше не увижу, мне было – как половину сердца оторвать! Это не считая мелких неприятностей: исцарапанных Тимофеем стрельцов и разнесенной Бабой-ягой в щепки конюшни. Не желали они тогда дом свой покидать.
Я, насупившись, молчала, хотя в душе искренне веселилась, представив кошачью атаку на стрельцов и радость мимоходом освобожденных заключенных. Трисемнадцатое царство совсем без мест предварительного заключения осталось. Сначала Горыныч порезвился, затем Яга постаралась.
Митя продолжал:
– Я свою вину признаю. Надо было сразу тебе все сказать. – Он нервно провел рукой по волосам. – Но не до того было. На тебя и так неприятности, как из хлопушки конфетти, сыпались. У меня ватага невест дворец разносила. Бояре дочек своих всеми средствами пропихивали и власть делили. Яга мухлевала. Бес на горизонте маячил. А я за тобой, как хвост, ходил, как охранник личный. Из вида старался не упускать, чтобы ты опять куда-нибудь не вляпалась. В очередную ловушку не попала. Царь в телохранителях у девчонки.
Я невольно хихикнула.
Дмитрий тяжело вздохнул и спокойно добавил:
