– Я не знаю, что у тебя с душой, только Баба-яга зря суетиться не станет. За пятьсот-то лет что-нибудь да придумала. – Василиса взяла из корзинки пирожок и задумчиво принялась его жевать. – Так что, может, и лучше было бы, если бы я твоего Дмитрия прибила. От мужиков никакой пользы, одни расстройства и морщины. В нашем с тобой случае еще и скоропостижная гибель.
Ее цинизм и безразличие меня не успокоили. В голове не укладывалось, что Яга, как овцу, готовила меня в жертву. А Митька? Как он, он-то как мог?! Мне не хватало воздуха, по спине бежали ледяные мурашки. Василиса сочувствующе на меня поглядела и сунула в руку стакан. Я залпом выпила. Какая Аксинья предусмотрительная, и нам бутылочку настойки положила! Только мне сейчас в пору стакан водки, и вырубиться на фиг.
– Сколько будут твою свадьбу праздновать? – поинтересовалась Василиса.
– Завтра, наверное, успокоятся, – предположила я. В голове вертелись совсем другие мысли. Все верно, Василиса не лжет. Вот о чем спорили бабка с Митей в тронном зале, вот почему у всех царей Трисемнадцатого царства по две жены. Отдай первую Бесу, женись еще раз и живи спокойно.
– Значит, послезавтра мне голову отрубят, – безразлично заметила моя собеседница.
Для человека, ожидающего смертной казни, она казалась слишком безмятежной. Может, спасения ждала? Может, надеялась, что возлюбленный явится на вороном коне и ускачут они от этого кошмара?
– А где твой Филя?
– А черт его знает, – пожала плечами Василиса. – В бегах. Он как узнал, что дело наше провалилось, остатки моих украшений сгреб и сбежал.
– А ты? У вас же любовь?
– У нас? Это у меня любовь, а у него все проще! Говорю же, использовал и выкинул. Его связь со мной недоказуема, мне одной за все ответ держать.
Стало совсем тоскливо. Хотелось сесть на кучу соломы рядом с пленницей и завыть на луну. Помешала Аксинья.
– Государыня, время идет, спохватятся!
– Ну, прощай, государыня Дарья. – Василиса Прекрасная даже сделала попытку улыбнуться.
Может, моя судьба сейчас и неизвестно в чьих руках, но уж Василисе я помочь смогу.
– Аксинья, как там стражники? – шепнула я.
– Как-как, – передразнила девочка. – Перепились все. Моя бутылка, поди, не первая, на благодатную почву легла.
– Вот и славно. – План моментально созрел в голове. Я обернулась к Василисе. – Иди в соседнее стойло. Я закричу, позову всех, притворюсь, что ты меня ударила и сбежала. Как только они сюда явятся, ты уходи, беги отсюда.
– Так ведь завтра протрезвеют и выяснится, что это ты помогла мне сбежать, – уточнила Василиса, но с пола поднялась.
– Завтра не до этого будет. За меня не беспокойся.
Аксинья осуждающе покачала головой, но ничего не сказала и помогла во всем. Спектакль разыграли как по нотам. Захмелевшие стрельцы явились полным составом защищать свою государыню, потом кинулись обыскивать конюшни, но Василисы и след простыл. Напоследок они еще в ногах валялись и «матушкой-заступницей» меня называли – я им пообещала не говорить, что преступница умудрилась меня ударить, на пол повалить, да и убить могла, пока они хлестали вино. А то не сносить им головы. Мы решили вообще не говорить, что я тут была.
Глава 34
На празднике моего отсутствия не заметили. Народ продолжал отмечать эпохальное событие. Митька с Фролом Авдеевичем лихо отплясывали в центре, счастливая Яга хлопала в ладоши, а потом, разрумянившись, как девушка, пошла в пляс. Пока спина у карги старой не заболела, танцевала знатно.
Груз правды, свалившийся на меня сегодня, отделял от всеобщего веселья глухой, непробиваемой стеной. Кое-как натянув на себя улыбку, я стояла в толпе, не понимая, что происходит вокруг. В дом на краю города, где мы провели последнюю ночь, ехать отказалась. Сославшись на усталость, отправилась к себе. Не могла я остаться с Митькой наедине, боялась не сдержаться и оказаться в конюшне, на месте Василисы – как цареубийца. Уж я-то не промахнусь.
Митя настаивать не стал и ничего не заподозрил. Был нежным, любящим, как обычно, только теперь это будило во мне приступы злобы и раздражения. Каков лицемер?! Закрывшись в собственной спальне, разодрала на клочья праздничный царский наряд, и на меня накатили усталость и апатия. Сердце сжалось в маленький комочек и почти не трепыхалось, тупая боль каменной плитой придавила к кровати. Я ощущала ее физически, даже в кончиках пальцев. Так пролежала остаток ночи, не шевелилась, просто ждала, когда за окном взойдет солнце. Наступит новый день.
Со временем музыка смолкла, видимо, даже самые стойкие гости напраздновались и подались по домам. Меня никто не беспокоил. Было бы неплохо, если бы про меня совсем забыли. Но рано или поздно все равно придется выйти и столкнуться с проблемами лицом к лицу. Вот так, даже в сказке не бывает хороших концовок. Впрочем, это тоже еще не конец.
Надев на себя строгое фиолетовое платье, очередной шедевр великого портного, и корону, которую мне не суждено носить долго, я отправилась искать супруга. Один из охранявших меня стрельцов вызвался проводить в государевы покои. Во дворце царили тишина и порядок. Все последствия широкого гулянья уже ликвидировали. Караульные пропустили меня без лишних слов.
Апартаменты Дмитрия почти ничем не отличались от моих. Роспись на стенах немного в других тонах. Ковры, похожая мебель, только комнат побольше. В первой стояло множество стульев и скамеек, она, видимо, предназначалась для собраний. Во второй красивый письменный стол и только пара кресел, зато мягких и удобных. Здесь государь проводил личные приемы.
«Видимо, до спальни я не доберусь», – подумала грустно.
Митька со счастливой улыбкой вышел из-за стола мне навстречу, я холодно поцеловала его в щеку и без приглашения села в одно из кресел. От прикосновения к его коже по телу прокатилась волна тепла. Я хотела к нему в объятия. Вот наплевать на все! Я хочу на ручки! Ну как он так мог со мной поступить? Ну почему?
– Как ты себя чувствуешь? – интересовался Митя. Мне хотелось закричать: «Паршиво!»
– Ты долго спала. – Я хотела сказать: «Жалею, что проснулась!»
Но я легко улыбалась в ответ. На это уходили все силы, но я улыбалась.
– Вели послать за Ягой, разговор есть, – сказала любимому, глядя в глаза, такие синие и волнующие.
– Я думал, ты будешь рада избавиться от ее опеки, – пожал плечами Дмитрий, но отдал приказ. – Ты теперь царица, сама можешь распоряжаться всем в этом дворце и государстве.
– Всем? – Я не сводила с него глаз.
– Всем. – Он встал сзади моего кресла и обнял за плечи. Я чувствовала, как он целует меня в макушку, и понимала, что еще секунда – и я не смогу сдержать слез.
– Тогда я хочу видеть договор твоего прапрадеда Данилы с Бесом из преисподней.
Моя фраза повисла в воздухе, в комнате наступило гробовое молчание. Казалось, даже наши сердца не бьются. Дмитрий сел в кресло напротив, теперь настала его очередь не сводить с меня глаз. Он размышлял.
