Во-вторых, я не помнила ее у скомороха. Она осталась с Золушкой и, пока никого не было, воспользовавшись случаем, отравила ее. И в-третьих, Василиса была в трактире, да еще с мужчиной. Значит, она имела возможность отравить меня и Забаву, если бы мальчик не оказался таким любопытным. Василиса или ее сообщник могли незаметно подсыпать отраву в стаканы. Когда я заходила к ней в гости, у нее кто-то был. Она… Бубенчик, точно! Василиса передала за занавеску бубенчик. Ее сообщник – шут из балагана. Так, все сходится. Нападали на меня как раз двое, мужчина и женщина. Пока шло представление во дворце и сама Василиса сидела на виду у всех, ее сообщник отравил Аленушку, она сопротивлялась и оторвала бубенчик с костюма, который и нашли в руке у девушки. Аксинья сосчитала, одного шута не хватало на сцене. Василиса живет во дворце, умудрилась выкрасть улику – бубенчик, и передала своему помощнику, чтобы того не заподозрили. Как раз в момент передачи я и пришла к ней в гости. В трактире, увидев нас с Забавой, она решила убрать сразу двух невест. Но ей помешал любопытный официант. Сегодня на представлении в балагане выступали все шуты, и у всех бубенчики были на месте. Аксинья посчитала, и конфеты…
Меня опять «щелкнуло». У Золушки Марфа развернула конфету, а в ней ничего не оказалось. Пустой фантик. Надо было тогда спросить у нее, где она конфету подобрала. Вот все и сошлось. Интересно, кто у них тут ордера на аресты выписывает? Царь, поди?
Только улики косвенные. Стопроцентных доказательств нет. Надо, конечно, все рассказать Бабе-яге и Митьке, но я на них злилась и совсем не хотела делиться с этими заговорщиками результатами, как мне казалось, удачно проведенного расследования. К тому же была вероятность, что они не отнесутся к моим умственным изысканиям серьезно. Надо самой придумать, как преступницу на чистую воду вывести. Солнце перевалило за полдень, и стена терема больше не спасала от палящих лучей. Феня, закончив работу, удалился в неизвестном направлении. Пугало безмятежно дремало. В избушке на курьих ножках, наверное, прохладно. Интересно, она не будет возражать против гостей? Одолеваемая любопытством и жарой, я тихонечко подошла к домику. В школе меня не учили разговаривать с ногастыми домиками, я вообще не была уверена, что избушки на курьих ножках разговаривают. Как с ней Яга общается, тоже неизвестно. Поэтому начать я решила традиционно, как с собакой или кошкой:
– Привет, – и нежно погладила ее по бревну.
Избушка легонько качнулась и свесила деревянную лестницу.
– Заходи, раз пришла, – отчетливо услышала я. – Не верти головой, меня слышат только те, с кем беседу веду.
Это хорошо, что она сразу прояснила ситуацию. А то я уже печально подумала о галлюцинациях.
Я вскарабкалась по ступенькам и зашла внутрь. А чего? Пригласили ведь. В доме было мило и чисто. Единственная комната, два окна на разные стороны, печь. Посередине огромное гнездо, в нем три разноцветных яйца внушительных размеров. Страусиных яиц я никогда не видела, но они бы точно обзавидовались.
– Как там Ягуша? Буянит? – лениво поинтересовалась изба.
– Да нет, успокоилась. Совет у них с Митькой. – Я внимательно разглядывала интерьер. Скамейки под окнами, цветок на окне, веник березовый, котелок чугунный и прочие мелочи русского быта.
– А, чем бы ни тешилась, лишь бы не орала, – небрежно высказала пожелания моя собеседница – Не люблю шума!
– Как путешествие прошло? – светски поинтересовалась я, присаживаясь на пол возле гнезда.
– Отлично! – В голосе избы послышался интерес. – Ух, я тебе скажу, погуляла я вдоволь. И на народ поглядела, и себя показала. А то сидела тут у Яги как в тюрьме. Нет, у Яги хорошо, как на квартирнике у барда, но и мир поглядеть надо. Что я здесь окромя ее огорода видела? Кроме Фени и пугала никакого общества. А там…
Дальше понеслось повествование о невиданных чудесах, чужедальних странах, об их неслыханных обитателях. Рассказ в моих замечаниях не нуждался. «Да ты что?» и «Здорово!» собеседницу вполне устраивало. Видать, я задала избушке вопрос, который она мечтала услышать, и теперь радостно и с удовольствием вещала о своем вояже. Я рассматривала яйца. Гладкие, разноцветные, с радужными переливами. Аккуратно размещенные в пушистом сене, заботливо обложенные множеством подушечек. Яга ругалась и ворчала, но о будущем потомстве заботилась. У родной мамаши я особого радения об отпрысках не заметила.
– … ну, ухаживал он, конечно, умереть – не встать, – томным голосом вещала рассказчица. – Я прямо млела и таяла. Влюбилась в него как кошка, в огонь и в воду за ним пошла бы. Но оказался, как и все, сбег, еще и часть моей крыши с собой прихватил.
Я пропустила, о ком именно рассказывала избушка, переспрашивать же казалось как-то неудобно. А она все продолжала:
– В общем, пустилась я в погоню. Во-первых, крышу свою вернуть. Во-вторых, фасад его начистить. А в-третьих, я все равно в ту сторону собиралась. Переплываю я Царь-реку брассом, чувствую тяжесть. Ну точно, к вечеру вон эти появились. Делать нечего, пришлось домой возвращаться.
Как-то мне было неловко слушать интимные подробности из личной жизни деревянной постройки, я не знала, куда спрятать глаза.
– Ну ничего, вылупятся уже скоро, а там я второе путешествие начну, – поделилась планами изба.
Вот тут я сделаю вид, будто этого не слышала. В гнезде что-то блеснуло, сначала я решила, что монетка, но обнаружила очень забавный камушек. Ярко-красный, с золотыми звездочками.
– Яге, чтобы не скучала, избушат оставлю на воспитание…
«То-то бабуля обрадуется прибавлению в семействе», – подумала я.
А изба как ни в чем не бывало продолжила:
– А сама пойду доглядывать то, что еще не доглядела, показывать то, что еще не показала.
«Интересно, со сколькими отпрысками она явится после второго вояжа?» – пришла мне в голову забавная мысль. С такими талантами избушки на курьих ножках Яге скоро можно будет бизнес открывать. Так и виделась вывеска на заборе: «Питомник избушек на курьих ножках». По крайней мере, занятость Яге обеспечена. Чтобы избавиться от зловредных мыслей и сменить тему, я поинтересовалась, играя найденным камушком:
– Это сувенир из путешествия? Или на счастье в гнездо кладут?
– Понятия не имею, – безразлично выдала изба. – Ой! Мусор какой-то. Ой! Ой! Ой!
Из гнезда донесся стук.
– Ага, началось! – всполошилась изба. – Ну, чего сидишь как на именинах? Ой! Ой!
Яйца зашевелились, стало очевидно, что изнутри кто-то прорывается.
– Ягу зови! – гаркнула избушка так, что я чуть не оглохла и кубарем вылетела на улицу. Не то чтобы я очень шумно громыхнула со ступенек, но пугало встрепенулось и быстро завертелось вокруг своей оси. От этого вертолета у меня сердце упало в пятки, а желудок подскочил к горлу. Летевший на всех парах к избушке Феня по-хамски отпихнул меня локтем и окинул гневным взглядом. На ватных ногах, с замирающим сердцем я доползла до двери терема. Остановилась унять сердце, грозившее выпрыгнуть из груди. Прокашлялась. Мне казалось, у меня дар речи пропал после такого аттракциона. Через окно доносились бурные выяснения отношений.
