— Весла! — Нат сжимал одно, но другое было утеряно.
Я ударилась о дно лодки и ощутила едкое дыхание. Обернувшись, я увидела, что монстр догоняет нас. Он щелкал челюстями, скалил зубы. Я слышала вокруг разъяренную музыку. Это был один голос, два или три? Вода искажала и притягивала песню. Или смятение было в моей голове.
Как одолеть его? Конец был все ближе.
— Вниз! — оттащив меня, Нат выхватил из-за пояса кинжал. Против длинного и огромного змея кинжал выглядел смешным и маленьким — спичка против дракона. Но когда Нат бросил кинжал в чешуйчатую голову, чудище завопило.
Нат целился в глаза, но в последний миг чудище развернулось, и кинжал застрял в чешуе его спины, вдали от головы.
Я скривилась от укола разочарования. Этот удар точно не мог убить.
Я приготовилась к хрусту огромных зубов, но чудище отпрянуло. Оно выло, я не понимала этот язык. Чудом было то, что его зеленое тело становилось цвета воды, таяло. Сначала в точке, где попал кинжал, а потом все его тело, пока монстр не пропал.
Нат, еще пригибаясь в лодке, повернулся ко мне с ошеломленным видом.
— Я это сделал?
— Не я точно, — сказала я. — Там была сильная магия, но я не знаю, что именно. Я никогда такого не слышала. Если бы не ты, мы бы погибли.
— Но это был только кинжал, — Нат посмотрел туда, где пропало чудище, словно не мог поверить, что оно пропало. — Из лучшей стали, но все же…
— Может, это был хороший удар.
— Но он попал в спину. Это не смертельная рана, — еще медленнее Нат сказал. — Или смертельная.
— О чем ты?
— Существо было не из мира смертных, да? Это была магия.
— Да, — запах и звук магии потому здесь и были.
— Сталь — в больше степени железо, а железо разрушает магию, да?
— Не мою, — железо меня никогда не останавливало.
— Нет, но многую, как написано в старых историях. Это смерть для гоблинов, ведьм, фей, почему не для морских чудищ?
— Не знаю, — сказала я с сомнением. — Может ли все быть так просто?
Его глаза весело заблестели.
— Не думаю, что произошедшее можно описать словом «просто».
Я должна был рассмеяться, но при этом что-то сжалось во мне. На миг он не был чужим. Этот блеск глаз, этот тихий юмор были частями того, что я любила в нем.
Он смотрел на меня, старая искра пролетела между нами. На один прекрасный миг я смогла поверить, что время вернулось назад, и мы были в мире, где никогда не расставались. Все было возможно.
А потом он отвел взгляд, и я ощутила холодный дождь, промокшую одежду и запах едкого дыхания змея, задержавшегося в моих волосах. Романтика в лодке? Не здесь. То, что было между нами, нельзя было исправить одной искрой.
— Эй, там!
Я испуганно обернулась. Один из королевских кораблей приближался к нашей лодке, капитан звал нас, сложив ладони чашей.
— Чудо, что вы победили монстра! Мы заберем вас на берег.
Мы с Натом не успели ответить, над водой раздались вопли. Толпа собралась на берегу и радовалась.
— Ура!
Корабль поравнялся с нами. В дальнейшей суете, мы с Натом разделились. Мы вернулись в реальность, мир при дворе, где мы снова были незнакомцами.
ГЛАВА ОДИННАДЦТАЯ: МЕЛУЗИНА
На берегу бледная и испуганная Норри тут же забрала меня. Возмущаясь, она повела меня в наши комнаты и приготовила горячую ванну.
— Тебе нужно прогреться, — сказала она, — чтобы не простыть.
Может, дело было только в этом, но я заметила, что она добавила в воду лаванду и розмарин, даже лавровый лист — травы, защищающие от вреда. Я помнила, как она использовала их на зачарованном острове, где я провела детство, но не знала, что они были у нее при себе в Лондоне.
Сначала вода обжигала мою холодную кожу, но через пару минут мышцы расслабились, и кошмар нападения начал отпускать меня. Я отмывала волосы, а Норри села рядом со мной и бодро общалась. Но когда она встала, чтобы принести полотенца, она взглянула на окно и поежилась из-за произошедшего.
— О, милая, похоже, я не смогу еще месяц смотреть на реку без страха. Стоит подумать о том ужасном существе… и тебе в той лодочке с одной лишь музыкой, защищающей тебя…
— Там был Нат, — напомнила я. — Нас спас Нат.
— Да? — Норри покачала головой. — Я не видела все четко, было далеко, лил сильный дождь. Но я слышала твое пение. Твоя магия помогала?
Я покачала головой.
— Мы бы погибли, если бы не кинжал Ната, — я была очень благодарна, что Нат был там, и я хотела, чтобы о его подвиге знали. Но в глубине души я ощущала огорчение и тревогу. Я привыкла спасать себя и остальных. Но против такой странной и невероятно сильной магии я была беспомощна.
Я не могла рассказать об этом. Даже Норри.
— Мальчик мой, — сказала Норри. Она посмотрела на меня пристально и добавила. — Надеюсь, я не обижу…
— Не будем сейчас об этом, — мое лицо, уже розовое от ванны, стало еще розовее. Я зачерпнула рукой розмарин. — Расскажи мне лучше об этих травах. Думаешь, они работают?
Норри замешкалась.
— У моей мамы их было много, и люди использовали их для защиты. Не могу сказать, чтобы они защитили тебя, когда ты забрала нас песней с острова. Но кто знает? Может, было бы хуже, если бы я ничего не сделала.
— Леди Илейн говорила, что они не входят в знания Певчих.
— У твоей крестной не было на них времени, но я не вижу причины другим Певчим не использовать их. Особенно, сейчас, когда на носу День всех святых. Осталось всего пару дней.
Норри всегда переживала из-за Кануна Дня всех святых, веря, что в это время появляются духи и волшебные угрозы. Ее тревоги основывались на старых традициях. Хотя, по словам леди Илейн, этот день был опасным для Певчих, потому что в это время Дикая магия была сильнее всего.
Это предупреждение подействовало на меня не так, как леди Илейн рассчитывала. Она научила меня, что все в этом мире обладает своей Дикой магией, своей музыкой, что может обмануть или даже убить Певчую, открывшуюся ей. Как многие Певчие, моя крестная носила камень, что закрывал ее от Дикой магии и позволял работать с Проверенной магией, безопасными чаропеснями, которые Певчие учили наизусть.
У меня тоже был такой камень, но он треснул и стал бесполезным. Теперь мне была открыта только Дикая магия. К счастью, я любила ее, считала более сильной и гибкой, чем Проверенную магию, и не такой опасной, как говорила крестная. Я давно не задумывалась о Кануне Дня всех святых, лишь отмечала четкость музыки во всем в это время.
Но, может, я была наивна. Может, тревога Норри и предупреждения леди Илейн содержали больше правды, чем я осознавала.
