Разве было важно, как страшно мне становилось от одного упоминания дворца Гринвич?
Я повернулась к Кноллису, холодный ветер трепал мой плащ.
— Я смогу вернуться сюда?
— Как только минует опасность, — заверил меня Кноллис. — Король дал слово.
Это было важно. И я надеялась, что призванный туман с моря тоже что-то означал.
Норри говорила, что я сильнее, чем думаю. Может, я была готова к интригам двора лучше, чем думала.
— Миледи, — сказал Кноллис. — Мы ждем вашего ответа.
— Хорошо, — сказала я. — Мы отправимся с вами к королю.
† † †
Кноллис позволил нам почти час на сборы.
— Лучше поспешите.
— Нам нужно спешить, — выдохнула Норри, когда мы пошли к дому. — Тебе нужны вещи для двора, конечно, которые ты носила в прошлом году. Не уверена, что они лучше этой твоей одежды, но они хотя бы не в соли и пятнах, как твоя рабочая одежда, — она открыла сундук у моей кровати. — Надевай синее шерстяное платье, а я сложу темный шелк. Быстрее!
Дрожа, я сменила мокрые юбки на синюю шерсть. Ткань согрела кожу, но когда я затянула шнурки, верх оказался тесным. Юбки тоже казались коротковатыми, ткань натянулась на бедрах. Я с трудом смогла спрятать письмо мамы в потайной карман. Я не могла его оставить.
Норри обошла меня по кругу.
— Думаю, для пути сгодится, — с сомнением сказала она. — Хорошо, что во дворце будет портниха. Тебе могут обновить гардероб, — она обрадовалась этой мысли. — Плюсы можно найти всегда, да? Я давно хотела сделать что-то с твоей одеждой. Может, это и хорошо, что нас позвали во дворец. Перемены всегда хороши.
Я от удивления перестала распутывать волосы.
— Но ты была рада покинуть двор. Ты сама так сказала прошлым летом, когда мы прибыли сюда.
— Говорила, да, — признала Норри. — Думаю, мы обе хотели жизнь, к которой привыкли на острове.
Я кивнула. Мы уже не попадем на остров, это зачарованное место было утеряно для нас, но мы жили там в безопасности семь лет. Тогда я хотела покинуть его, а теперь часто думала о его утесах и золотых берегах.
— Вот только я забыла, какой одинокой там была жизнь, — сказал Норри. — И тут не лучше.
Я недовольно посмотрела на нее.
— Так тебе здесь не нравится?
— Мне нравится свой дом и сад. Но зимой от сада проку мало, да? И дом темнее, чем я думала, и тихий, ведь ты все время наружи практикуешь магию, — она криво улыбнулась мне. — За прошлый год я привыкла видеть людей. Было бы приятно с кем-нибудь болтать по вечерам.
Мое сердце сжалось.
— Прости, Норри. Я не знала. Я думала, что ты счастлива здесь.
— Поначалу была, дитя. Но зимой всегда сложно. Не переживай. Все изменится.
Норри продолжила складывать вещи.
— Посмотрим… что еще нам взять? — она полезла в сундук и вытащила две стопки хлопковых нижних платьев. Стопка бумаг выпала из них. С пылающим лицом я подняла бумаги с пола.
Норри улыбнулась.
— Письма от Ната?
Я не могла врать, хотя часть меня хотела.
— Да.
Стоило сжечь их.
Но я не была готова к этому. Потому спрятала письма Ната в сундуке. Прошлым летом, когда мы победили Скаргрейва, мы стали ближе, чем до этого. Мы смеялись вместе, проводили на солнце ленивые дни, целовались, и от этого мое сердце пело. Но теперь…
— Жаль, что он не приехал на Рождество, — сказал Норри, пряча одежду в сумку. Нат был ее любимцем. — Но я не виню его. Мальчик ставит страну выше себя. «Сперва королевство». Так он писал? — ее губы скривились. — В той части, что ты мне читала, по крайней мере.
Я скривилась. Я не смогла показать Норри все письмо. Она была расстроена, что он не приедет, а я… была слишком смущена, чтобы сказать ей правду. Но я и теперь прекрасно помнила дождливый ноябрьский вечер, когда я вернулась в дом мокрая и уставшая и нашла письмо. При виде почерка Ната я обрадовалась, пока не прочитала содержимое.
Письмо было странным. Сжатым и сухим, лишенным его эмоций. Я за минуту смогла прочесть краткие строки, говорящие, что он не приедет, что он нужен королю при дворе. Он закончил парой формальных фраз. И подписался полным именем.
После этого от него не было ни слова.
Я бросила письма в сундук.
— Ты хочешь взять их? — спросила Норри.
Я запихала свою одежду в сумку.
— Не стоит.
— Наверное, — согласилась Норри. — Письма не сравнить с реальностью. А при дворе ты будешь все время видеть Ната.
Я молчала, но Норри не меняла тему.
— Он встретит нас там. И, должна признать, будет спокойнее быть рядом с ним, — ее глаза окружили морщинки от радости. — Если все будет, как прошлым летом, то придется постоянно отгонять его от тебя.
Мои щеки вспыхнули.
— Так не будет.
Слова вылетели сами. Я не могла вернуть их
Ощутив беду, Норри замерла.
— Как не будет?
Может, пока рассказать ей. Все же при дворе правду скрыть не выйдет.
— Он не приезжал, Норри. И перестал писать. Ты явно заметила, что за три месяца я не получила ни одного письма, — я с трудом сохраняла голос ровным. — Не думаю, что он хочет меня видеть.
Норри моргнула.
— Конечно, хочет, дитя. Он просто занят.
— Даже нет времени написать? — сказала я.
— И такое бывает.
— Возможно. Или он встретил кого-то еще, — я пыталась скрыть, как меня ранила эта мысль. — Такое тоже бывает.
— Кого-то еще? О, дитя, — Норри опустила туфли, которые пыталась втиснуть в сумку. — Есть письма или нет, но Нат понимает себя. Он бы не передумал насчет тебя, запомни мои слова.
Она звучала так уверенно, что почти убедила меня. Я хотела верить ей. Но как я могла после того ужасного ноябрьского письма и последовавшей за ним тишины?
Ниже простучали сапоги.
— Что вы будете делать с курами? — раздался низкий голос.
— Ой, — Норри поспешила к лестнице. — Я совсем забыла. Может, можно как-то привезти их в корзинках в Летерингем? Думаю, местный повар будет рад такому прибавлению. Заканчивай здесь, Люси, а я спущусь и посмотрю.
Я осталась одна, заполнила сумки и закрыла их. Снизу раздалось больше шагов. Я просила себя ускориться.
Но у сундука я снова посмотрела на письма Ната и замерла. Мгновение мне хотелось забрать их.
Но нет. Что бы Норри ни говорила, а я так с собой поступить не могла. Я закрыла крышку.
Через четверть часа мы отправились в Гринвич.
