— Дайте мне, — королевский лекарь выхватил у меня пакетик. Он разломил зубами конфетку, понюхал и попробовал ее. — Опасная доза белладонны, — сообщил он. — И, может, что-то еще. Странно, что сэр Исаак не уловил.
— Он не ощущает вкус, — сказала я, вспомнив разговор в сокровищнице.
— Да, — согласился Пенебригг. — К сожалению.
Король очень тихо спросил у королевского лекаря:
— Он умрет?
— Не могу сейчас сказать, — королевский лекарь прижал большой палец к запястью сэра Исаака. — Я постараюсь спасти его. Я могу попробовать противоядия и слабительное. Эффекты видно не будет, но они могут помочь. Хотя сначала его нужно унести в другую комнату… с камином и кроватью.
— Конечно, — сказал король. Габриэль и остальные снова поспешили предложить свои услуги. Король и лекарь шли первыми, а они вынесли сэра Исаака из комнаты.
Они ушли, а на банкете воцарился хаос. Хотя яд был в конфетах, многие перестали есть. Они хотели уйти. При этом, уходя, они только и обсуждали отравление, и что оно предвещало. Вокруг меня расходились сплетни.
— Вы выдели его лицо? Белое, как мука. Он не выживет.
— Кто-то пытается помешать ему делать философский камень, это точно.
— Яд — женские штучки.
— Бог мстит за высокую цель.
— Нет, нет. Он делает работу бога, не видите? Пытается спасти королевство.
Я огляделась, пытаясь понять, кто и что говорил.
Кулак обхватил мою руку.
— Певчая, — Рэкхем притянул меня ближе. — Ты идешь со мной.
Он отвел меня к дальней нише, где мы оказались одни.
— Ты снова подвела нас, — лицо Рэкхема было красным и злым, он не отпускал меня. — Ты все время подводишь нас. Не нашла тигель. Теперь позволила навредить главному алхимику.
— Я бы никогда не хотела навредить…
— Нет? Но он пострадал. И я тут задумался, Певчая, — его узкие глаза над широкими скулами сузились, он крепче сжал мою руку. — На чьей ты стороне?
— На стороне короля, — сказала я как можно увереннее. — Всегда на стороне короля.
— Докажи, — прорычал Рэкхем. — Найди тигель. Охраняй короля и его алхимиков от вреда, — его ладонь тисками сдавливала мою руку, я боялась, что он сломает кость. — Делай, иначе… я сам разберусь с тобой так, как ты этого заслуживаешь.
Он оттолкнул меня раньше, чем моя рука сломалась.
— Как заслуживаешь, — повторил он. С ладонью на кинжале он ушел.
† † †
Он ушел, а я стояла неподвижно в тени ниши и гладила руку. Страх сжимал меня, но я ощущала и ярость.
Как он посмел трогать меня? Как посмел угрожать? Если бы мои силы были при мне, он бы заплатил…
Рука заболела, напоминая, что месть была лишь фантазией. А в реальности я была семнадцатилетней девушкой, которой чуть не сломали руку, у которой было мало друзей, а магия пропала.
Я могла думать, понять все. Я села на скамейку в нише. Почему Рэкхем так вел себя со мной? Он привык использовать жестокость и даже не замечал этого? Или он знал, что я не могу ответить ему, потому что он подавил мою магию?
Я знала, то он мне враг, но я не была уверена в его последнем поступке. Он словно искренне злился из-за того, что я не помогла королю. Если бы он знал, что у меня нет магии, он бы не поступал так. Или он играл хитрее, чем я могла подумать…
Может, Рэкхем умел обманывать. Тогда Габриэль не зря подозревал его, и тогда Рэкхем в тайне целился на трон.
Как мне защититься от него?
О, если бы моя магия вернулась!
Словно по волшебству, призрачные ноты окружили меня, самая четкая музыка, которую я слышала за эти дни.
Магия? Я вскочила на ноги.
Ноты не успели утихнуть, а я поняла, что это музыкант играл на флейте, обеспечивая банкет музыкой. Я опустилась на скамейку.
Какая глупая ошибка. Как я могла подумать хоть на миг, что флейта была магией? Как меня могли так подвести уши? Как я могла потерять так много за эти дни?
Магия, где ты? Ты мне нужна!
— Люси, ты в порядке? — Сивилла подошла ко мне с тревогой на лице. — Я ждала тебя, но ты не выходила. Кто-то сказал, что с тобой был Рэкхем…
— Да, но он ушел, — и пусть не приходит. — Спасибо, что искала меня.
— Пустяки, — просто сказала она. — Я переживала, — она понизила голос. — Он опасный, Люси. Он тебя не ранил?
Тревога на ее лице помогла мне решиться. Пора отогнать сомнения, что были во мне, и довериться ей, попросить о помощи.
— Сивилла?
— Да? — она посмотрела на меня с тревогой.
— Ты говорила о другой магии, — прошептала я. — Можем ее попробовать?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
УЖАСНЫЕ ОБЪЯТИЯ
Сивилла сказала, в полночь. Я должна была встретиться с ней в полночь в маленькой комнатке недалеко от моей, где я попытаюсь применить новую магию без помех.
Казалось, я вечность ждала, пока Марджери уснет. Я плотнее укуталась в ночную рубашку, желая, чтобы под ней было что-то плотнее нижнего платья. Я ждала в холоде и темноте двадцать минут. Стоило ли сдаться и уйти спать?
Дверь скрипнула. Свеча мелькнула в щели, над ней сияли глаза Сивиллы. Заметив меня, она открыла ее. Ее ночная рубашка была изящнее моей, она закрыла дверь за мной.
— Ох! Прости, что я так долго. Я добавила в чай тети Горинг бромид…
— Что?
— Бромид, — спокойно сказала Сивилла. — Снотворное. Я так делала раньше, особенно после восторгов или сильных огорчений. А она расстроилась из-за новости об отравителе в наших рядах.
Я тоже была напряжена, хотя сэр Исаак должен был выжить. Я слышала перед тем, как уйти спать, что слабительное королевского лекаря сработало. Сэр Исаак был еще слишком слаб, чтобы покидать кровать или хотя бы сидеть, но он держался. Все надеялись, что он спит и исцеляется при этом.
Сивилла еще говорила о тете:
— У нее была истерика, пока не заработал бромид, а потом она уснула. Но Джоан — другая история. Она хотела шить ночью. Пришлось отправить ее спать, а потом ждать, пока она уснет.
— Я тоже долго ждала, пока Марджери уснет.
— Да, у нее острый слух и зрение. У Джоан тоже, к сожалению. Я боялась разбудить ее, особенно, с этим, — она положила на стол наволочку. — Я обернула все этим, чтобы приглушить звук, но это вряд ли сработало.
Я услышала тихое звяканье, когда она опускала сверток.
Я потянулась к ней.
— Что там?
С кривой улыбкой она отмахнулась.
