С ножом в воздухе Рэкхем поднял голову и прищурился, поймав мой взгляд. Враждебность на его лице прогнала остатки моего аппетита.
Я отодвинула тарелку.
— Он — чудовище, — сказал Габриэль мне на ухо.
Я была потрясена его ядом и тем, как наши чувства совпадали.
— Говорят, его отец еще хуже, — продолжил Габриэль. — Но в это сложно поверить. Хотя они говорит, что он ломает всех, кто перечит ему, даже своего сына. Он чуть не убил Рэкхема как-то раз, — он добавил мстительно. — Я бы хотел это увидеть.
Я не знала, как ответить, и сказала:
— Вы хорошо знаете семью?
— Знаю ли? Да, — сказал Габриэль. — Я подопечный Рэкхема.
Он уже не был веселым, а выглядел напряженным. Я осторожно задала вопрос:
— А что это значит?
— Когда мой отец умер в прошлом году, придворные назначили Рэкхема моим опекуном, и у него все состояние, что я унаследую. За плату.
Я была достаточно долго при дворе, чтобы слышать о таком.
— Он подкупил их?
— Конечно, — Габриэль скользнул ножом по тарелке. — Так все и делают. Опека им выгодна, ведь можно зарабатывать на землях, пока подопечный не повзрослеет. Вряд ли что-то останется от моего наследия, когда мне исполнится двадцать один.
Конечно, он хотел философский камень. И я с тревогой задумалась, не хотел ли он жениться на мне ради решения проблем с деньгами?
Словно ощутив мои чувства, Габриэль лениво улыбнулся.
— Почему мы говорим о таком мраке? — он склонился ближе. — Поговорим о вас.
— Я бы лучше послушала о Рэкхеме, — сказала я. — Что он сделал с вашими деньгами? Вы знаете?
— Сделал себя богаче, — Габриэль осушил еще один бока вина и налил себе еще. Карие глаза его были рассеянными, он прошептал мне. — Он правит пограничными землями как король. Но он не король. Нет. Пока что.
Я удивленно ответила:
— Пока что?
— У него огромные амбиции, — тихо сказал Габриэль, глядя на Рэкхема зло и со страхом. — Но он третий в очереди на трон, перед ним два кузена Генриха. И его положение ухудшится, если у Генриха будут сыновья. Он надеется лишь забрать корону силой.
Хоть я ненавидела Рэкхема, в это верилось плохо.
— Он спас королю жизнь в бою, — возразила я.
— И сделал себя героем, верным человеком короля, силой за троном, — сказал мне на ухо Габриэль. — Идеальное место для ножа в спину. Он хочет смерти короля, говорю вам. Он это и замышляет.
Я покачала головой, не веря.
— Есть доказательства?
Габриэль стукнул пальцем по бокалу и с опаской огляделся.
— Я не могу об этом говорить. Опасно, — он сделал глоток вина и прошептал. — Но это правда.
Я не успела спросить, король вскочил со своего кресла.
— Помогите! Ради неба, помогите!
Мы все в тревоге встали, король повернулся к человеку слева, а тот упал в тарелку. Я успела понять, что в ужасном состоянии сэр Исаак.
— В чем дело? — воскликнул Габриэль.
— Что-то не так, — сказал лорд Ффолкс.
Но ответил Рэкхем:
— Яд! — проревел он, и в комнате стало тихо.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ВОПРОС ДОВЕРИЯ
— Кто-то отравил главного алхимика, — завопил Рэкхем поверх наших голов. — Ведите шеф-повара.
— Позовите королевского лекаря, — в отличие от Рэкхем король не кричал, но голос его было слышно. — Сэр Исаак еще дышит. Может, его удастся спасти.
Габриэль вскочил со стула.
— Ваше величество, у меня есть познания в медицине…
— И у меня!
— И у меня!
Половина десятка людей собралась возле сэра Исаака и шумно обсуждала, что можно сделать. Рэкхем ушел, криком вызывая повара. В шуме крикнул король:
— Может, нам поможет леди Певчая.
— Конечно, Ваше величество, — я подхватила шелковые юбки и тревожно пошла вперед. Что король ожидал от меня? Он думал, что я могу песней исцелить сэра Исаака?
— Сделайте, что можете, Певчая, — сказал мне король.
Я подошла к сэру Исааку, лежащему в тарелке. Его лицо было красным, рот с тонкими губами — открытым, руки дрожали, как листья в ноябре. Что бы ни сделало это — болезнь, яд — он был в плохом состоянии.
Даже в лучшие времена мне было бы сложно ему помочь, ведь у меня не было ничего для исцеления. А сейчас времена были плохими. Но сэр Исаак мог умирать, и я не могла стоять здесь и ничего не делать.
Конечно, я даже не могла подумать о пении после того, что случилось утром. Но не так опасно было слушать. Я знала, что у всего, даже ядов, если особая музыка, своя Дикая магия. Может, в отчаянии мой слух обострится, и я уловлю яд и пойму, что это за вид.
Это же сэр Исаак, мой давний союзник. Я должна попытаться.
Я склонилась к его рту и прислушалась. Да, что-то было… но шума было слишком много, чтобы я могла услышать.
— Прошу, — сказала я королю, — вы можете утихомирить их?
— Тишина, — приказал король. — Тишина. Ради Певчей.
Они притихли, и я поняла, что ошиблась. Теперь все смотрели на меня. Люди ждали чудес. Я напрягалась, но слышала только слабый звук, резкий и бессмысленный, словно гремели булавки.
Я выпрямилась и повернулась к королю.
— Боюсь, магия этого не исцелит, Ваше величество. Нужно довериться медицине.
Я увидела на его лице гнев или тревогу? Толпа загудела за мной.
— Вы ведь послали за лекарем, Ваше величество? — сказала я.
— Да. Да, послал…
— Тут, тут я, — королевский лекарь поспешил вперед и посмотрел на меня свысока. — Заклинания не работают, да? Что ж, женщины с мужской работой никогда не справлялись.
Мои щеки пылали от гнева и смущения, но что я могла сказать? Я не справилась.
Оттолкнув меня локтем, королевский лекарь проверил пульс пациента, поднял веки и понюхал дыхание.
— Яд, почти точно. Может, в вине?
— Нет. Он ничего не пил, — сказал король. — И не ел. Он пришел позже и хотел рассказать что-то о шифре Фламеля. Я не успел уловить. Много людей вокруг шумело.
Королевский лекарь нахмурился.
— Если его не отравило вино или еда…
Сэр Исаак закашлялся. Я потянулась, чтобы придержать его, пакетик выпал из его плаща, из него выкатились белые шарики.
— Что это? — я подняла наполовину пустой пакетик.
— Мятные конфеты, — сказал Габриэль. — У него в комнате их много.
