— Разведку надо вести не внутри Шара.
— А где? — уставился на нее Веня.
— Там все понятно — сплошные ужастики. Надо выследить людей, которые всем этим руководят.
— Сейчас? — Веня обвел рукой пространство перед собой. — Вон, уже темнеет. Кого мы увидим?
— Успокойся. Два посещения этого места кого хочешь из себя выведут. Даже Пятачок не уснет сегодня спокойно. А если бы в него выстрелили стрелой Амура?
Веня не удержался от смеха.
— Ну, влюбился бы в какую-нибудь Пяточку. Или как еще можно назвать поросенка-девочку? Хрюшкой как-то неудобно.
Варя тоже улыбнулась. Наверное, она была не против, чтобы Пятачок влюбился. Ведь Варе нравились всякие душещипательные истории, и она даже читала про них целую кучу книжек.
— Так не хочется говорить: «Утро вечера мудренее», — сказал Веня. — Самая противная пословица в мире. Лучше бы наоборот.
Пятачок при этом почему-то захрюкал, как будто засмеялся, и начал что-то чертить копытцем на песке. Варя показала на него и сказала:
— Вот, Пятачок тебе колдует, чтобы было наоборот.
Веня не успел даже ответить на эти слова. Потому что… Они сбылись!
В нескольких метрах от ребят появилась сверкающая черная машина. Она как будто соткалась из воздуха. Но ниоткуда, конечно, она не соткалась, просто такие мощные машины могут гасить даже самую большую скорость мгновенно и без всякого писка тормозов. Вот и получается, что они появляются из ничего.
Машина застыла, обдав ребят горячим воздухом. Открылась дверь, и в сторону Шара вышел водитель. Точнее, вышла — это была тоненькая черная тростинка.
— Какая она стильная! — восхищенно зашептала Варя.
Тростинка достала из сумочки такой же тонюсенький телефон и проскрипела в него:
— Ты прав, этот Шар красавчик. Я согласна быть твоим компаньоном. Подъезжай, переговорим.
Варя ойкнула:
— Ой! Как в сказке! Ты колдун!
И она восхищенно погладила Пятачка по черной спинке.
— Кажется, это тот самый человек, который нам нужен, — шепнула она Вене.
Но Веня уже и сам это понял. Правда, он представлял этого человека совсем по-другому. Этот же, то есть эта, выглядел странно. Варя была права: все в ее внешности было продумано до мелочей. Все было черное, острое и, казалось, вот-вот могло уколоть. Да оно и кололо взгляд любого человека, который на нее смотрел. Хотелось сразу же сморгнуть, как будто в глаз попала соринка. Наверное, какой-нибудь стилист подбирал ей платье, прическу, походку, туфли, сумочку, телефон… А характер ей достался от природы.
Характер, видно, был противный. Тростинка стремительно подошла ко входу в Шар. Но путь ей преградил Кол Колыч.
— Закрыто, — вежливо развел он руками.
— Это не так, — сказала Тростинка. — Открыто. Я — хозяйка.
Кол Колыч, наверное, сегодня устал удивляться. Столько событий было не по силам для его усталого мозга.
— Хозяйка чего? — переспросил он.
— Всего. И твоя хозяйка тоже.
Кол Колыч культурно заморгал и отступил в сторону.
— Пожалуйста… — проговорил он, протягивая к двери руку, в которой держал «Живой портрет».
— А что это у тебя? — поинтересовалась Тростинка.
— Да игрушка просто. Скучно же стоять, — ответил он.
— Я бы попросила на работе не скучать.
Тростинка так многозначительно погрозила ему пальцем, что Кол Колыча бросило в дрожь. Это было видно издалека, потому что «Живой портрет» у него в руке осыпался и стал плоским.
— За ней! — шепнул Веня.
— Не получится, — помотала головой Варя. — Николай Николаевич уже ни на что не отвлечется. Будем ждать здесь.
И тут изнутри Шара донесся истошный вопль. И сразу же вслед за ним оттуда выскочила Тростинка с резиновой стрелой Амура в руке.
— Что это такое?! — заверещала она.
Кол Колыч не удержался и прыснул.
— А это развлекуха тут такая, — сказал он. — Мне тоже досталось.
— Меня не волнует, что тебе досталось! — воскликнула Тростинка и выхватила из сумочки телефон. — Почему не предупредил меня, что здесь уже все работает?! — закричала она в трубку. — А если бы меня задушил какой-нибудь монстр? — С минуту она слушала чьи-то утешения, а потом нехотя проворчала: — Почему же такую не задушишь? Я тоненькая и нежная. И характер у меня на самом деле добрый.
При этих словах Кол Колыч незаметно хмыкнул. Наверное, он не очень был согласен с таким утверждением.
Тростинка принялась прохаживаться возле входа, поглядывая на остренькие часики, которые красовались у нее на руке.
Веня с Варей тихонько встали и перебрались за спинку скамейки, на которой сидели. А потом и за ряд подстриженных кустов. Пятачок последовал за ними и примостился у их ног. Наверное, он понял, что от этой дамочки лучше держаться подальше.
— Побольше бы она выбалтывала, — высказал пожелание Веня. — Раз уж выдался волшебный случай, пусть бы нам везло до конца. А то сейчас прикатит этот, кому она звонила, и умотают они куда-нибудь в ресторан беседовать.
Но чудеса продолжались.
— Что такое? — насторожилась Варя. — Что это стрекочет?
Веня завертел головой, но ничего не увидел. А вот Пятачок сразу же поднял свой пятачок вверх. Веня с Варей последовали его примеру и ахнули! Над Шаром мелькнула тень и, опустившись ниже, превратилась в маленький вертолет. Он все снижался и снижался и наконец застыл над большой площадкой, расположенной сбоку от Шара. Ветер дунул Вене и Варе в лицо, а Пятачку в пятачок. А Тростинке и Кол Колычу пришлось хуже всех: вертолетик приземлился совсем близко от них.
Дверь кабины вертолетика взметнулась вверх, и наружу вылез пузатый человек. Мотор замолк, а человек сразу же захохотал.
— Не ожидала? Ха-ха-ха! А я прямо с неба!
— Ты что, теперь на вертолете передвигаешься? — испуганно спросила Тростинка. — Учти, я с тобой не полечу!
— Просто хотел тебя удивить, — сказал пузатый человек. — Испытываю воздушное такси.
— На это летчики есть, — строго заметила Тростинка.
— А я человек смелый, отчаянный! — снова захохотал Пузатый.
— Да? — недобро усмехнулась Тростинка. — Ну так зайди в этот Шар на минутку. Я тебя здесь подожду.
— А что там такого особенного? — удивился тот. — Монстры, что ли?
— Иди, иди, — повторила Тростинка.
Пузатый пожал плечами и вошел в Шар.
Даже у игрушечного Амура на этого толстого человека не хватило стрел. Из распахнутой двери Шара доносились звуки, по которым можно было следить за его передвижениями. Вот он поскользнулся на ступеньках, но, скорее всего, удержался на ногах, потому что падения грузного тела не было слышно. Вот чертыхнулся под паутиной. Вот захмыкал и закрякал, оценивая другие «развлечения». И вдруг… Стремительный топот вынес Пузатого обратно к выходу.
