– Я работаю под прикрытием, – мой голос прозвучал ещё более сурово. Но она опустила голову, будто испугавшись, и я ответил более дружелюбно:
– Как тебя зовут, малышка?
– Меня зовут Нефру, – тихо ответила она. – Я живу в доме Неферхотепа, ювелира.
– Правда? – Я многозначительно взглянул на остальных. – И что же ты хотела рассказать Сабу?
– Я видела Анубиса, – сказала Нефру.
Хепри цокнул с недоверием.
– Кого? – Я уставился на кошечку.
– Анубиса, – повторила Нефру. – Прошлой ночью. Он забрался на стену деревни посреди ночи.
– Почему ты раньше об этом нам не рассказала? – спросила Миу.
– Никто не говорил мне, что происходит, – ответила Нефру. – Я всего лишь котёнок, как видите. И я больше никому не рассказывала об этом, потому что очень испугалась. Но потом я случайно услышала, что говорили другие кошки, и подумала, что лучше найти Сабу.
– Как ты поняла, что тот, кого ты видела, это Анубис? – спросил я.
– У него была шакалья голова и тело человека, – ответила Нефру, словно объясняя очевидное. – Больше никто так не выглядит. И это был не сон. Он был настоящий, как мы с вами.
В её взгляде была такая уверенность, что у меня шерсть встала дыбом. Она была ещё слишком юна, чтобы так решительно лгать.
– Может, за ограблением гробницы и вправду стоит Анубис? – обратился я шёпотом к Миу и Хепри.
– Не будь глупцом, – донёсся до меня пронзительный голос Хепри с моей макушки. – Кто-то просто переоделся Анубисом. Нефру, ты видела, где именно он перебрался через стену?
– Со стороны двора Пенту, художника, – ответила Нефру.
Миу с Хепри обменялись взглядами, и я понял, о чём они думают. Ещё одно свидетельство против Пенту.
– А не может быть такого, что ты что-то напутала? – обратился я к Нефру.
Она взглянула на меня широко раскрытыми глазами.
– Нет, не может. Он перелез через стену там, где живёт Пенту. Я его видела.
– Такие вещи легко перепутать, – сказал я ей. – Особенно ночью. Скажи мне, может ли быть такое, что этот Анубис был похож на кого-то, кто тебе знаком? Например, скажем, на Неферхотепа?
– Конечно, нет, – с жаром ответила она. – Неферхотеп совсем не похож на Анубиса. Ни капельки.
У меня ныло всё тело, но я сохранял спокойствие.
– Ты уверена? У Неферхотепа нет алиби…
– Так я и знала, что нужно дождаться Сабу. – Кошечка попятилась от меня. – Он бы понял.
– Слушай, дитя, – сказал я ей. – По рангу я превосхожу Сабу…
Она развернулась и убежала прочь.
– О боже, – сказала Миу. – Тебе не следовало так говорить с ней, Ра. Она больше нам не доверяет.
– Миу права, Ра. – Хепри спрыгнул вниз с моей головы. – Ты всё профукал.
Я был сыт этим по горло.
– Отлично. Хотите, чтобы дело было раскрыто? Занимайтесь им сами. Вы двое и этот ох-какой-распрекрасный Сабу. – Я поволочил своё измученное тело в дальний конец двора. – Мне нужно поспать.
Из-под полуприкрытых век я видел, как Хепри с Миу обеспокоенно пошептались, а после тихонько ушли.
Они никуда не продвинутся без меня, подумал я про себя.
Зевнув, я растянулся под солнцем. Может, я и был грязным, лохматым и без золотого ошейника, но я мог поклясться, что всё ещё был самым большим любителем покемарить в Египте.
«Вздремни десять минуток, – сказал я себе. – Только десять минуток, чтобы увидеть во сне все те вкусняшки, что могли бы ждать тебя во дворце».
Мягкие кусочки мяса антилопы с густой подливкой…
Жареные утиные крылышки в соусе с кардамоном…
Туша вола, целиком поджаренная на вертеле…
Мои десять минуток превратились в двадцать, а потом умножились ещё на два.
Солнце уже висело высоко над горизонтом, когда Хепри вернулся и подёргал меня за ухо.
– Проснись, Ра! Мы поймали вора!
Глава 21
Виновный
Я вскочил на ноги. Они поймали вора без меня?
– На самом деле это люди его поймали, – сказал Хепри, взбираясь вверх по моему меху. Он повёл меня мимо трёх домов к роскошной резиденции писаря.
– Так это был писарь? Я знал!
– Нет, – печально ответил Хепри. – Не писарь. Художник Пенту. Отец Кенамона.
– Пенту? – Я был в ужасе. Войдя во двор, я увидел Пенту, вокруг которого стояли писарь и четверо его рослых слуг. Испачканные краской руки Пенту были связаны у него за спиной. Верёвка была скручена так туго, что даже смотреть на неё было больно.
– Клянусь, я этого не делал, – выдохнул Пенту. – Я понятия не имею, как эта серёжка попала в мою коробку с красками…
– Лжец! – Писарь ударил художника по голове чёрной от чернил рукой. – Вор! Твой сын помогал тебе? Где он?
– Я не знаю, – голос Пенту надломился. – Но он невиновен, я клянусь.
– Тогда почему его нигде нет? – Писарь снова ударил Пенту, на этот раз ещё сильнее. – И где остальные сокровища? Мы обыскали твой дом и участок. Где ты его спрятал?
– Я же говорил вам, я ничего не крал…
На этот раз писарь обрушился на Пенту всеми своими письменными принадлежностями. Пенту осел под ударами, а писарь склонился над ним. Его голос был полон злобы:
– Мы сломаем тебя, Пенту. От тебя и мокрого места не останется к тому времени, как мы отдадим тебя фараону. – Обернувшись к слугам, он сказал: – Заприте его в подвале. Я разберусь с ним, когда мы найдём мальчишку.
– Я невиновен, как и Кенамон! – крикнул Пенту, пока они тащили его в подвал. За это он получил ещё один удар по голове.
Мне стало плохо. Видеть мумию Памиу на полу было ужасно, но это зрелище было намного хуже. По крайней мере, Памиу уже давно был мёртв. Что сделает с ним писарь? И какая участь ждёт Кенамона и его сестрёнку?
Миу выскользнула из тени вместе с Сабу.
Сабу уставился на меня взглядом победителя.
– Ну, что я тебе говорил? Это сделал Пенту.
– Они поймали не того человека, – ответил я ему.
– Не будь глупцом. – Сабу гордо поднял усы. – Я был там. Я всё видел. Я предсказал, что так будет. И всё это делает меня настоящим Великим Детективом.
