– Слушай, разве не в этой комнате госпожа Шепенупет оставила Аат?
Я рассмеялся:
– Ты хочешь сказать, Пупсика?
– Я же велела никогда меня так не называть!
Прямо на нас из тени выскочила Аат, оскалив зубы.
С диким воплем я бросился прочь, едва увернувшись от её когтей. Она загнала меня в зал приёмов, и я метнулся за балдахин над троном фараона. Аат слишком тяжёлая, чтобы забраться туда, но она осталась поджидать на полу.
Ощетинившись, я глянул на неё сверху.
Вы решите, что, сидя на шатком балдахине, в темноте, на волосок от смерти в лапах разъярённого леопарда, я испугался. Но я – Ра Всемогущий, кот фараона, отважный, как лев, но ещё свирепее. Всё же, должен признать, нелегко проявлять бесстрашие в такой близости от клыков Аат, поблескивавших ярче её золотого ошейника.
– Я покончу с тобой раз и навсегда, – прорычала она, сверкнув на меня глазами. – И с твоей омерзительной букашкой, которую ты таскаешь повсюду.
– Омерзительной? – пропищал Хепри возмущённо прямо мне в ухо. – Пусти меня, Ра! Я покажу ей, что к чему.
Я покачал головой. Однажды Хепри уже удалось дать отпор Аат, но ему повезло – сработал эффект неожиданности, а теперь это уже не поможет. А вдруг он соскользнёт и Аат раздавит его? Мне не хотелось рисковать.
– Спокойно, – шепнул я ему. – Я сам разберусь.
Нам нужно было отвлечь её. Единственный способ, доступный мне в тот момент, – разговор, и, возможно, этого будет достаточно.
– Эй, Аат, – позвал я. – Ты одета неподобающе случаю.
Её хвост дернулся недоверчиво.
– Что ты хочешь сказать?
– Твоя цепь, – сказал я. – Мне её не хватает.
– А мне нет.
– Что же произошло? – упорствовал я. – Она порвалась?
– У тебя свои секреты, Комок шерсти. А у меня свои.
Я прищурился.
– То есть она не порвалась?
– Я ничего тебе не скажу, – Аат зарычала. – Но, может, я не единственная, кто хочет расквитаться с этим воришкой. И, возможно, я не единственная, кто устал от того, что ты повсюду суёшь свой нос. Ты задаёшь слишком много вопросов, Комок шерсти.
С этими словами Аат запрыгнула на балдахин. Я отскочил назад, но замешкался. Она прижала мне хвост и сбросила вниз.
– Попался, Комок шерсти! – Её горячее дыхание обожгло меня. – Теперь-то расквитаемся.
Хепри ринулся на Аат.
– Получай, громила!
Свободной лапой Аат отшвырнула его в сторону. Хепри шмякнулся на спину.
Глядя, как он извивается и болтает лапками в воздухе, она расхохоталась:
– С тобой разберусь позже, жук.
Я глядел на Хепри в ужасе. Что Аат сотворила с моим другом? Расколола панцирь? Оторвала передние лапки?
Гнев придал мне силы, о которых я и не подозревал. Я вырвался, оставив клок шерсти в её когтях. Одним изящным движением я бережно взял Хепри в пасть и бросился в ближайшую дверь.
– Не…сю. аа! – закричал Хепри из моей открытой пасти.
Он может говорить! – подумал я. Хотя и не разобрал, что он сказал. Аат наступала мне на пятки.
Я летел как молния, но, как ни крути, леопард всегда обгонит даже самого быстрого кота во дворце. Мне нужно было спрятаться – и когда я увидел знакомую статую с фризом над ней, я понял, что нашёл укрытие. Аат будет непросто забраться туда; она слишком большая.
Я вскарабкался на верхушку фриза как раз перед тем, как Аат ворвалась в коридор за нами. Пригнув голову, чтобы она не заметила меня, я выпустил Хепри из пасти.
На тот случай, если вам когда-либо захочется положить жука в рот, позвольте дать совет: не делайте этого. И дело не только в том, что на вкус они напоминают… навоз. Они щекочутся.
По крайней мере, меня его ножки щекотали нещадно, а когда Хепри выбирался из моей пасти, щекотка стала невыносимой. Я чихнул.
Прямо под нами Аат зарычала. Она догадалась, где мы.
И тут меня осенило, что на самом деле сказал Хепри: не сюда.
Я же привел Аат как раз к тому месту, где Миу учуяла запах Тедимут.
Ой-ёй.
Пока Хепри карабкался ко мне на спину, я наблюдал, как Аат прикидывает расстояние между нами. Я был прав, она не сможет забраться по статуе. Но оказалось, она нашла другой выход. Одним гигантским прыжком она запрыгнула на фриз, приземлившись прямо передо мной.
– Куда-то собрался? – прорычала она.
– Да! – Я спрыгнул на пол, изогнулся в воздухе и приземлился на лапы. На этот раз я надеялся, что Аат последует за мной. Я готов сделать всё, что угодно, лишь бы она не выследила Тедимут.
Аат обнюхала фриз.
– Эй, Пупсик! – крикнул я. – Я тут!
Аат высунула голову в окно.
– Воришка! – рявкнула она и выпрыгнула на крышу.
Глава 19
Просто кот
Хепри и я уставились на окно. Даже в худшие минуты дня я был уверен, что раскрою это дело. Но не теперь. Не теперь, когда Аат собиралась покончить с этим делом по-своему – расправившись с Тедимут.
– Нужно остановить её! – закричал я.
– Но как? – Хепри вцепился в шерсть у меня на голове в таком же отчаянии, что и я. – Аат доберётся до кладовой раньше нас.
– Ей не пробраться в тот узкий проход, – сказал я, вспомнив жуткие занозы, которые остались у меня от решётки. – Она станет искать другой путь, а на это уйдёт время.
– К кладовой, Ра! – пропищал Хепри. – Если поторопимся, то окажемся там первыми и предупредим Тедимут и Миу.
Я уже бежал со всех ног.
– Что, если они покинули убежище?
– Далеко они не могли уйти, – сказал Хепри. – Прошло слишком мало времени.
Но он ошибся. Мы наткнулись на Тедимут и Миу намного быстрее, чем ожидали; они притаились в проходе в дальнем конце зала приёмов. Тедимут казалась измученной, от страха она вся съёжилась.
Я прикоснулся к её ноге, и она ахнула от испуга. Тогда я вышел из тени на освещённую луной дорожку, и она узнала меня.
– Кот фараона! – прошептала она, склонив голову. – Величайший, молю, помоги нам!
– Именно этим я и занимаюсь, – сказал я Миу. – А ты усложняешь мне задачу. Я думал, ты хочешь вывести Тедимут из дворца, а не завести её в самую глубь.
– Так и есть. – Судя по голосу, Миу была измотана. – Я пыталась довести её до излома в стене недалеко от твоего бассейна. Так я попала во дворец, и, думаю, Тедимут достаточно маленькая, чтобы пролезть. Но я плохо знаю дворец, а Тедимут не видит в темноте, и мы заблудились и чуть не наткнулись на стражу. Она так устала, что вряд ли сможет идти.
