– Он друг, – сказал я. – Беби, познакомься с Хепри. Хепри, познакомься с Беби.
Беби склонился над Хепри.
– Рад знакомству.
Хепри пробормотал что-то неразборчиво. Видимо, Беби тоже не расслышал.
– Пугливый малый, да? – Он отступил на шаг и пригласил нас следовать за ним. – Что ж, проходите-проходите, посмотрим, сможем ли мы вытащить тебя из панциря.
– Из панциря? – пискнул Хепри в ужасе и таким тонким голоском, что услышал только я.
– Успокойся, – промурлыкал я. – Он просто хочет, чтобы ты чувствовал себя как дома.
Беби уже обогнал нас, и я побежал вприпрыжку, чтобы нагнать его.
Глава 9
Око Гора
Прежде чем мы переступили порог следующей комнаты, Беби предостерёг меня:
– Постарайся не шуметь. Царица-мать почивает.
Так и было. Крадучись, мы бесшумно пересекли комнату, и краем глаза я уловил её крошечную фигуру, съежившуюся под тонким льняным одеялом на низкой кровати. Со вздохом я вспомнил былые дни её славы, когда я был ещё так молод, а она сидела на троне возле отца фараона. Цветком Египта называли её. Лучезарная, подобно богине, благородная и милосердная, какой и должна быть Великая царица. Но после кончины супруга жизнь словно покинула её.
Престарелая служанка в полудрёме устроилась на полу возле кровати. Хотя у стены громоздилось множество декорированных сундуков, сама комната казалась бледной и маленькой, намного меньше опочивальни нынешней Великой царицы, не говоря уже о комнате фараона. Очевидно, Царица-мать уже не нуждалась в церемониях.
Двор, куда проводил нас Беби, был тоже крохотным, и тонкий навес с крыши едва давал тень. Даже пальмы возле двери выглядели тоскливо, с увядшими краями листьев. Бассейна не было. Но я тут же заметил, что кое-что во дворе всё-таки было: огромное блюдо с угощеньем красовалось под одной из пальм.
Я принюхался.
– Беби, неужели я чую запечённую утку?
– Угощайся, пожалуйста, – сказал Беби. – Это принесли для моей госпожи, но она не голодна и отдала всё мне. Но у меня тоже нет аппетита.
– Что ж, ты меня знаешь, – сказал я, неторопливо прохаживаясь вокруг блюда. – Всегда рад подкрепиться.
– Весь в отца, – сказал Беби ласково. – Он мне этим очень помогал. То были славные времена, Ра. Когда Царица-мать была Великой царицей, пирам не было конца. Но всё хорошее когда-нибудь кончается.
«Гм… да, включая эту утку, – подумал я и проглотил большой кусок. – Восхитительно».
– А ты что скажешь, Хепри? – спросил Беби. – Подозреваю, что печёная утка не в твоём вкусе, но в дальнем конце двора ты найдёшь… нечто более соответствующее твоим пристрастиям. – Беби показал лапой.
Хепри вытянул шею и взглянул поверх моей головы в том направлении.
– Навоз! – воскликнул он вне себя от счастья. – Спасибо тебе. – А мне он шепнул: – Думаю, Беби действительно хочет, чтобы я чувствовал себя как дома.
Спрыгнув с моей головы, Хепри благодарно прострекотал и упорхнул.
Беби улыбнулся мне:
– О вкусах не спорят, так ведь?
– Точно, – сказал я. – Не спорят. – Я отвернулся, чтобы не смотреть, как Хепри будет копаться в навозе.
Беби тоже вежливо отвёл взгляд и устроился возле меня. Он предусмотрительно не стал садиться слишком близко. И не спешил выяснять, зачем я явился. Вот что мне нравится в Беби – он понимает, какого уважения заслуживает кот фараона. Он ревностно соблюдает церемонии. Возможно, потому, что сам занимал довольно высокое положение в те дни, когда его госпожа была Великой царицей.
Когда я наконец показал, что готов говорить, он искренне обрадовался.
– Расскажи, как дела во дворце, Ра? Уверен, тебе известно намного больше моего – ведь я вынужден жить затворником.
– Ты затворник? – Я не слышал об этом. – По чьему приказу?
– Разве ты не знаешь? Нынешняя Великая царица боится павианов. Кажется, на её брата напал один из нас. Стражникам дан приказ не выпускать меня, только на цепи и в сопровождении Царицы-матери. А так как я на дух не выношу цепей, а Царица-мать редко покидает покои, почти всё время я провожу здесь.
– Правда? – Я был ошеломлён. – Это же ужасно, Беби. Нужно что-то придумать…
– Здесь не так уж и плохо. – Беби пригладил свою гриву. – По правде сказать, не знаю, хочу ли я выйти прогуляться, даже если бы мне разрешили. Дворец уже не тот, Ра. К тому же мои суставы не выдержат нагрузки. Жаль, но такова жизнь. Я всем доволен, поверь. Здесь тихо и спокойно, и Царица-мать добра. Но мне нравится слушать новости из внешнего мира, когда у меня бывают гости.
– Ты слышал о краже? – спросил я, облизываясь. – Кто-то украл амулет у Великой царицы этим утром.
– Око Гора? Да, одна из служанок приходила и рассказала нам. – Беби покачал своей серебристой гривой. – Возмутительно, правда? Царица-мать очень расстроилась. Это был её любимый амулет.
– Если он был её любимым амулетом, зачем же она подарила его Великой царице?
Беби глянул на меня удивлённо.
– Затем, что ей пришлось, Ра. Фараон сказал, что он предназначен только для Великой царицы – а так как его мать больше не была Великой царицей и стала вдовой, его нужно было передать. Как и её великолепную опочивальню и половину её имущества. – Беби пожал плечами. – Ничего не поделаешь. Это традиция. Царица-мать понимала это, но беспокоилась, что новая Великая царица не станет относиться к её вещам с той заботой, какой они заслуживают. И оказалась права, ведь теперь Око Гора пропало. Представляешь, как рассердилась Царица-мать!
Я принюхался к другому кусочку утки.
– Что ж, нельзя же винить Великую царицу за то, что её решили обокрасть.
– С моей госпожой такого бы не случилось, – сказал Беби упрямо. – Она никогда не сводила глаз с этого амулета.
– Значит, ты помнишь, как выглядит это Око Гора? – спросил я.
– Конечно. Царица-мать не снимала его, даже когда спала. – Беби прикрыл глаза. – На толстой золотой цепи – подвеска из слоновой кости размером с мою лапу, с крупным глазом из лазурита.
– Лазурита, – повторил я. – Синего камня с Востока?
– Да, самого лучшего качества. Очень ценного, – добавил Беби. – С одной стороны глаза богиня-гриф Нехбет, покровительница Верхнего Египта. С другой – богиня-кобра Уаджит, покровительница Нижнего Египта. Одна из бирюзы, а вторая из сердолика. – Он открыл глаза и с грустью взглянул на меня: – Амулет, подобающий царице, Ра, и он защищал мою госпожу от сил зла.
