Мистер Хайндекер открыл папку, перелистал страницы и нахмурился.
– Всё в порядке? – спросила Эми, почувствовав, как волнение начинает сменяться тревогой.
– Просто я немного удивлён, – сказал мистер Хайндекер. – Это больше похоже на программу дрессировки для вашей собаки. Очень интересно, но не совсем научно. Что вы пытаетесь доказать?
Эми была к этому готова.
– Я не дрессирую собаку, – ответила она. – Я учусь общаться с ним на более глубоком уровне с использованием внешних стимулов. Как Павлов, который вызывал у собаки выделение слюны при помощи колокольчика.
Мистер Хайндекер снова улыбнулся, и Эми показалось, что на этот раз его улыбка была более снисходительной.
– Довольно интересно, – продолжал он, – но только не забудьте определить параметры эксперимента. Помните, что суть научного эксперимента заключается в том, что вы должны выдвинуть теорию, а потом доказать её.
Эми охватила ярость. Внезапно в классе стало душно, и она чувствовала лишь запах ластиков. Можно подумать, она ничего не знает о научном процессе!
– Буду иметь в виду, – ответила она и вышла в коридор.
Эми злилась, что мистер Хайндекер не понял её идею, но это была и её вина. Она не хотела заранее рассказывать о том, что запланировала для Ровера, потому что это было довольно странно – даже сама Эми это признавала, – и к тому же, если бы она обо всём сообщила заранее, учитель мог бы уговорить её выбрать что-нибудь более традиционное. Но если Эми покажет свой проект целой школе, это будет настоящий прорыв. И тогда она получит голубую ленточку.
Маргерит подбежала к Эми.
– Куда ты так торопишься? – со смехом спросила она. – Хайндекеру не понравилась твоя идея для научной ярмарки?
– Подожди немного, – сказала Эми. – Он увидит. Я ему покажу.
– И это всё? – удивилась Маргерит. – Ну же, изобрази доктора Франкенштейна.
– Я им всем покажу! – воскликнула Эми, потрясая кулаком, чтобы рассмешить подругу. – Они называют меня безумцем? Они увидят! Хайндекер склонится перед моим научным проектом!
Маргерит рассмеялась.
– Вот это другое дело!
Эми была вынуждена признать, что ей стало чуточку лучше.
Это была безумная идея. Она сама в неё почти не верила.
Значит, она заставит их поверить. Вместе с Ровером.
Однако Эми быстро поняла, что перед ней встанет препятствие, о котором она даже и подумать не могла.
Кэти.
– Ты ведь не станешь бить Ровера током? – спросила младшая сестрёнка за ужином, ковыряя вилкой макароны с сыром. Эми только что рассказала семье о своих планах.
– Я не буду бить его током, – ответила Эми. – Я просто хочу проверить, смогу ли я обучить Ровера более продвинутым навыкам общения. Нет, я не сделаю ему больно.
Мама с папой переглянулись.
– Ты уверена, что это будет научный проект? – спросила мама. – Ты посоветовалась с мисс Фелис?
– В шестом классе у нас ведёт мистер Хайндекер, – ответила Эми, пытаясь показать маме, как мало она знает. – И да, это научный проект. Я не собираюсь учить Ровера пожимать руку, я просто хочу проверить, сможет ли он использовать современные технологии, чтобы общаться с нами.
– Как именно? – поинтересовалась мама. – Он будет лапами печатать на компьютере?
Эми уставилась на тарелку и принялась вилкой ковыряться в брокколи, пытаясь придумать ответ, который не будет звучать глупо. Это было в духе мамы, адвоката по недвижимости, последовать примеру Кэти и начать задавать кучу вопросов. Папа, который работал графическим дизайнером, всего лишь воскликнул:
– Классно!
– Ну… не знаю, – ответила Эми и тут же начала заранее приготовленную речь: – Технологии дают нам множество новых способов общения с другими людьми по всему миру. Может быть, они могут помочь общаться и с животными.
Мама не казалась убеждённой, но всё же сказала:
– Ладно, но может быть, тебе найти партнёра по лабораторной работе? Он мог бы помочь тебе с идеями и планированием.
Эми ничего не ответила. Это было одно из желаний в мамином списке: чтобы Эми знакомилась с новыми людьми, преодолевала волнение, заводила друзей. Но у Эми были дела поважнее. И она знала, что, если её идея сработает, мама больше никогда не станет предлагать ей найти партнёра по лабораторной работе.
Но сначала самое главное: Кэти не должна была ей мешать.
После ужина Эми повела Ровера в гараж для работы над проектом. Когда они вошли внутрь, там уже лежала Сторми – лабрадудлю нравилось прикосновение прохладного бетона, – однако при появлении Ровера она тут же вскочила и начала лаять и скулить. Они прошли мимо папиного рабочего места, и Сторми проскользнула мимо и помчалась в дом.
Эми было жаль её, но ей нужно было место для работы над проектом, к тому же теперь, когда Ровер тоже стал их собакой, Сторми следовало научиться жить с ним под одной крышей.
Эми опустилась на колени перед Ровером и подняла планшет, чтобы он мог видеть экран.
– Ровер, – сказала она, – ты можешь его выключить? Выключи его, мальчик.
Ровер вопросительно посмотрел на неё.
– Хочешь угощение? – Эми вытащила из кармана лакомство для собак. Ровер понюхал его и встал, но Эми быстро вскочила и отошла назад. – Нет. Сейчас никакого угощения. Придётся подождать.
Ровер снова сел. Эми посмотрела на экран и принялась ждать.
Ничего.
Она приближала планшет к Роверу и отводила подальше, но никаких изменений не происходило. Неужели ей всё это просто показалось? Она надеялась, что влияние Ровера на экраны объяснялось расстоянием: чем ближе вы подходили, тем хуже работала электроника. Может быть, вокруг него было какое-то магнитное поле. Но сейчас Ровер был похож на обычную немецкую овчарку, немного недоумевающую по поводу того, зачем его привели в гараж. Эми мысленно отругала себя за то, что выбрала для научной ярмарки эту безумную идею и слишком уж разволновалась, когда Кэти сказала, что Ровер отключил их…
Погодите-ка!
Эми вошла в дом и увидела, что Кэти с мамой смотрят «Кунг-фу панду 2».
– Эй! – прошептала Эми, и когда Кэти обернулась, жестом подозвала её.
– Откуда ты узнала, что Ровер отключил экраны? – спросила Эми, когда они зашли в гараж.
Кэти обернулась на дверь гаража, ведущую к дому.
– Она заперта, не волнуйся, – сказала Эми. – Можешь мне рассказать.
– Не знаю, – ответила Кэти. – Я просто так подумала. Иногда мы с Ровером как будто разговариваем, но не словами. У него появляются мысли, а потом я тоже об этом думаю.
– Интересно, – ответила Эми. У Кэти всегда было богатое воображение, так что она могла всё это просто придумать. Но в то же время её шестилетняя сестрёнка говорила так, как будто сама верила в эту выдумку. А Эми решила рискнуть всем ради научной ярмарки. – Как думаешь, он сделает это для меня?
