– Потому что я все равно туда полезу. Хочется все разузнать про эту историю с водяным.
– Какую историю с водяным? Разве есть какая-то история?
– Ну, ты даешь! – зашипел на Варьку Веня. – Мелочами интересуешься, а самого главного не поняла.
– А что главное?
– Не что, а кто! Прапрадед Федьки этого. Тоже который Митрофаныч. Это он все тут затеял. И мельницу, и водяного, и все их секреты. А нам разгадывать. Ну ничего, я этого водяного выведу на чистую воду.
Какой-то звук постоянно отвлекал их внимание. Чвик-чвик, чвик-чвик... Веня вертел головой, но не мог понять, откуда доносится это странное чвиканье. Не голуби же это. Пятачок тоже так не умел. Но звук повторялся и не отставал от их компании.
И тут Варя доказала, что она действительно умеет обращать внимание на самые мелкие подробности.
На выходе из леса она толкнула Веню и показала пальцем на ноги Федьки.
– Смотри!.. – заговорщицки подмигнула она. – А сам говорит, что прямо из деревни пришел. И росы на траве нет. Где же он ноги промочил?
Теперь и Веня понял, откуда доносятся странные звуки. Это чвикали мокрые Федькины кеды...
Глава 11
ИСПУГАННАЯ ДЕРЕВНЯ
Жить стало интересней.
В поле зрения появился Федька – существо скрытное, непонятное и постоянно ускользающее из этого поля. Варе с Веней приходилось применять всю свою хитрость, чтобы не упустить его из виду. Но это им не удавалось. Уследить за Федькой было труднее, чем за его голубями. Казалось, он тоже умеет летать. А может, этих Федек было несколько? Следит, например, Варя за одним из них, притворится, что она бабочку ловит, которая все время за Федькой летит, и вдруг – бац! – этот Федька как сквозь землю проваливается, а на пляже в ту же минуту другой появляется. И Веня, который пошел на речку искупаться, чтобы освежить голову перед размышлениями, оторопело смотрит на внезапно появившегося перед ним подозреваемого.
Но чаще всего Федька дурачил их по дороге на мельницу. После того как он убежал от них тайком по водяной дорожке и не признался в этом, а сказал, будто только что пришел из деревни, Федька зачастил на мельницу, как по расписанию, по нескольку раз в день. И ребята, устремляясь за ним, все больше и больше протаптывали туда дорожку.
А Федька, наверное, знал какой-то секрет этой тропинки. Веня и Варя, пропустив его вперед метров на сто, тайком начинали пробираться следом... И вдруг – бац! – Федька идет за ними по пятам, громко покашливая. Тут уж приходилось падать в траву и отползать в сторону от тропинки. А на мельнице Федька как в воду проваливался. Исчезал. И ребята, прибежав туда за ним, слышали только странные звуки, которые, впрочем, сразу же замолкали. И вместо Федьки Варя с Веней обнаруживали на мельнице одних голубей.
Через день у Вени опустились руки. Так же, как у Пятачка ушки. У мини-пига это случилось от жары, а у Вени от отчаяния.
– Не перехитрим мы этого Федьку, – сказал он Варе. – Он делает вид, что чем-то интересуется на мельнице. А на самом деле только нас дурачит. Ну его!
– Как это ну его? – удивилась Варя и, как это обычно делал Веня, принялась рассуждать: – Он является внуком Митрофаныча. Который является внуком тоже Митрофаныча. Мельника. Кому же, как не Федьке, разгадывать тайну семейства Митрофанычей? Но он хитрый, и никому эту тайну не откроет. А это несправедливо: мы же ее знать хотим! А ты говоришь, ну его. И, знаешь, не может быть, чтобы у Федьки были такие артистические таланты. Так долго делать какой-нибудь вид устанет даже опытный артист. А мальчишка и подавно.
И Варька оказалась права. На сто процентов!
Федька устал. Он уже не оглядывался, не пропадал из виду, а просто жил своей таинственной жизнью, не обращая внимания на слежку. И странное дело, следить за ним сразу стало не очень интересно. Ну что особенного в том, что он шел на мельницу, не прячась и не оглядываясь? Что особенного в том, что он лазал там в развалинах? И уж совсем ничего удивительного не было в том, что возвращался он оттуда с пустыми руками.
Почему-то даже его голуби куда-то исчезли. Варя и Веня недоумевали. Что же происходит? То есть, точнее, почему ничего не происходит? Такой шустрый мальчишка, как Федька, – и никаких результатов.
И самое главное, что слежка за мальчишкой помешала им заняться собственными поисками. Ведь когда следишь за человеком, то ни на что не хватает времени. Даже на самое необходимое – например, некогда по-человечески искупаться в речке.
– Все! – сказал Веня. – Пятачку пора освежиться. А то превратится... Понятно, в кого он превратится. Вон, уже репейники за ушами, мордочка неумытая. Скоро его от соседских свиней не отличишь. Пошли на пляж. Подожди, я только мыло возьму – Пятачка мыть.
– Нет, Вень. – Варя так решительно помотала головой, будто ее кто-то собирался столкнуть в речку с обрыва. – Не пойду я купаться. Раз уж тебе надоела наша мельница, то я одна туда пойду. Все дела надо доводить до конца.
Веня отмахнулся.
– Вот и доводи. В конце концов, это можно делать по очереди. Мы с Пятачком тебя сменим. Да?
Варя не ответила, а Пятачок утвердительно хрюкнул.
Вот и разошлись их дорожки. Веня с Пятачком двинулся к пляжу, а Варька пошла по тропинке к Русалочьему омуту. Вене даже стыдно на секунду стало, когда он посмотрел ей вслед. Человек пошел трудиться, а они с Пятачком – прохлаждаться.
Но поросенку, судя по всему, стыдно не было. Он тянул за собой поводок, торопясь скорее оказаться на пляже. И откуда он знал, что Веня идет купаться, а Варя, нет? Хотя что тут сложного: все он слышал.
– Пятачок! Веня! – услышали они, еще не дойдя до пляжа.
Знакомый зеленый зонтик торчал недалеко от тропинки. На этот раз Валентина Ивановна не куталась в плед, а просто пряталась от солнца.
– Здрасьте, Валентина Ивановна, – поздоровался за двоих Веня. – Здесь собаки есть? А то я за Пятачка боюсь.
– Нет, сегодня странно тихо. Наверное, и сюда уже боятся ходить. Хотя тут-то, на пляже, никаких страхов нет.
– Посторожите пока, ладно? – попросил Веня, привязывая мини-пига к зонтику. – Я сначала сам искупаюсь.
Он разогнался и бултыхнулся в воду. Действительно, на плесе купались лишь две незагорелые девчонки. Наверное, они только что приехали в деревню.
Веня поспешил обратно, чтобы взять Пятачка. Пока никого нет, можно вымыть его получше.
Чем отличается поросенок от собаки, так это характером. Веня намыливал Пятачка, а тот послушно закрывал глазки, чтобы туда не попала пена, поднимал одну ножку, вторую, третью, четвертую... Если бы он был сороконожкой, то тоже поднимал бы все ножки по очереди. В общем, вел себя по-человечески. Только вот плавать он не хотел. Наверное, ленился. Ему было достаточно бродить по мелководью, выглядывая что-то на песчаном дне.
