Капитан отвернулся.
– Мейкдон Дарел, ты же знаешь, что я не одобряю такого своеволия в вопросах экипажа, – он глянул вдаль и, заложив руки за спину, замолчал. Матросы также молча косились на Мейка и на его спутницу. Наконец капитан, не оборачиваясь, бросил: – Если что – отвечаешь за него головой. Своей! Парень в твоём распоряжении.
В один момент все снова принялись за дело, мирно переговариваясь. Гроза миновала. Девчонка с трудом вздохнула. Эрик довольно ухмыльнулся. Ему точно не показалось – капитан был раздражён.
7
Тьма из прошлого
Алекс стоял наверху и смотрел на палубу. Новый юнга, вжав голову в плечи, бегал под руководством младшего боцмана. Вновь тронуло смутное подозрение, что с новобранцем что-то не так, но в этот момент на шканцы поднялся Раймонд.
– Как настроение? Всё нормально в команде? – спросил Алекс, не отрывая взгляда от матросов.
– Порядок, свежая провизия как раз кстати. Смотрю, у нас пополнение, капитан, – добродушно произнёс врач.
– Понятия не имею, на кой ляд нам такой матрос. Мало мне, что ли, лишних людей на корабле? А тут ещё этот воробей залётный…
– Вы сами когда-то начинали неопытным юнгой, кириос. Дайте пареньку шанс, он так просил.
– Мне было двенадцать. – Алекс опёрся руками о поручни ограждения. – И к тому моменту, как я первый раз поднялся на борт «Элизара», я уже знал его назубок: от нока утлегаря до ахтерштевня. Мог каждый гвоздь в палубе пересчитать. А на этого глянь – только головой вертит да глазами хлопает. Он не моряк. Впрочем, ладно. Не моя головная боль. Мейк притащил мальца на борт – пусть сам с ним и возится.
– Уверен, он справится, – по-прежнему миролюбиво ответил Раймонд, не поясняя, кого имеет в виду.
Солнце уже поднялось над горизонтом. Ветер менялся, крепчал, трепал снасти и подвязанные паруса, будто звал в путь и поторапливал не до конца проснувшуюся команду.
Задумавшись, Алекс наконец кивнул и отозвался:
– Да. Надеюсь, что так. – Он отправился к трапу и отдал команду вахтенному: – Отходим через полчаса.
Раймонд встрепенулся, будто вспомнил что-то.
– Я должен ещё раз проверить, как заживает ваша рана, кириос.
– Царапина.
– Неважно. – Раймонд невозмутимо пошёл следом, спускаясь по ступенькам. – Другой климат, рана могла загноиться. Вы знаете, я с месяц назад, пока был на берегу, был свидетелем любопытнейшего случая. У пациента появлялись самые разные симптомы, начиная от озноба, ломоты в мышцах и странной сыпи и заканчивая тошнотой и лихорадкой, а спустя две недели он и вовсе скончался. И что вы думаете? Заражение крови от ерундовой царапины. Есть версии, что это какая-то новая зараза, завезённая с дальних земель…
Алекс глянул на врача, а тот развёл руками, мол, ничего не поделать, так оно и было.
– Ладно, уговорил, – ответил он с усмешкой, – новая зараза мне сейчас не нужна. Особенно из дальних земель.
Врач понимающе хмыкнул.
Пока он нёс свой чемоданчик из каюты, находившейся внизу, под капитанской, Алекс успел зайти к себе и стянуть рубаху. Рваная рана от туповатого ножа, случайно схваченная в той бойне в таверне, была неглубокой, но заживала плохо.
Раймонд вошёл в каюту без стука. Он деловито поставил чемодан на стол прямо посреди бумаг, раскрыл и принялся перебирать склянки в поисках нужной.
– Давай по-быстрому, пока не отчалили, – поторопил его Алекс, усаживаясь на край стола.
Раймонд только кивнул и наконец подошёл к нему с куском бинта в руке. Ловко и быстро сняв старую повязку, он принялся смазывать рану какой-то вонючей дрянью. Но спрашивать, что это за чудодейственная гадость, Алекс не стал – пускай врач экспериментирует, раз ему охота. Тот как раз закончил втирать мазь, ловко наложил новую повязку и, довольный, отстранился, будто художник, который сотворил шедевр и любуется работой.
Алекс задумчиво произнёс, потянувшись за одеждой:
– Мне иногда кажется, ты был бы рад, получай я почаще травмы. И желательно серьёзные. Такое поле для научных опытов и новых препаратов, не так ли?
– Что вы, капитан, – тут же возразил Раймонд, но в глубине карих глаз за стёклами пенсне заплясали искорки веселья. А потом он посерьёзнел, забирая чемоданчик. – Вы у нас такой один, вас беречь надо. Без вас я за сброд, что собрался в этом рейсе, и вовсе бы не ручался. Пусть даже они пока и у боцмана под колпаком.
– Ладно. Не переживай. – Алекс остался сидеть, ожидая, когда Раймонд уйдёт. – Я буду себя беречь.
Дверь закрылась. Он подошёл к узкому зеркалу, закреплённому на обитой тканью переборке, и повернулся левым боком, ощущая лёгкое жжение от мази. Но рассматривал он не рану, а штурвал и корону – татуировку, которая теряла чёткость. По морским законам такую мог набить лишь отслуживший во флоте больше пятнадцати лет, но для него она имела другое значение. Это была память о друге и мастере, сделавшем её незадолго до того злополучного боя. Алекс дотянулся правой рукой до рисунка. Несколько линий будто разъело морской водой.
Да и всё чаще давала о себе знать колющая острая боль, когда Алекс позволял себе касаться запретных стихийных сил, а потом снова возвращался в свои границы. Давно пора забыть об этой магии! Тем более теперь, когда за ним ещё и следят.
Какая же из его ошибок стала роковой?
Он устало потёр глаза. Будто наяву увидел тот ветреный промозглый день и ивварский трёхмачтовый корабль, возникший на траверзе правого борта и атаковавший.
«Ясный», оставшийся последним из эскадры, с перебитым парусным вооружением, тяжело набирал ход, не желая идти против ветра. Враг же, наоборот, шёл на фордевинд. Командование боем перехватил Мейкдон.
Отвлечённый воздействием на стихию, отчаянно желая помочь «Ясному» набрать нужную скорость и уйти из-под удара, Алекс ошибся. Он подпустил противника слишком близко. Понадеялся на себя, хотел спасти – а в итоге подвёл команду, всех, кто доверил ему свою жизнь. За что и поплатился: корабли почти сошлись, и его ранил лихо прыгнувший со снастей на борт ивварец.
А после этого таран вражеского судна с грохотом разнёс им наветренный борт. Как в бреду Алекс помнил, что медленно рухнул в воду и пошёл на дно. Кто-то, похоже, вытащил его, раненого и без сознания, на песчаный берег Северного острова. Но когда Алекс окончательно очнулся, то рядом никого не оказалось. Он даже не смог оказать сопротивление ивварцам. Позволить захватить себя в плен так глупо! Потерять в один миг всё! Досада и злость до сих пор поднимались в душе при воспоминании о том дне. Алекс едва выжил: лезвие меча опасно прошло рядом с лёгким, а последовавший удар чуть не сломал рёбра.
После короткого совещания вражеских офицеров ивварцы решили доставить Алекса в столицу. Разозлённые потерями в мятеже и неутешительными итогами двухмесячного сопротивления королю Элайасу, они не были с ним любезны.
