Когда я вошла, разговаривавшие до этого друзья мгновенно замолчали. Осматривали меня долго: и когда я шла к стулу, и когда садилась, и даже когда мальчик-слуга налил в мою тарелку густой суп-пюре, осмотр продолжался. Потом супруг пробормотал что-то о незаконченном деле, резко поднялся и широкими шагами вышел из обеденного зала. Эльф, извинившись, последовал за ним.
Приятельница хмыкнула, красноречиво посмотрела на меня и занялась поеданием паровых котлет — Эльзе на днях взбрело в голову, что на ее теле образовались жировые прослойки, а значит, необходимо было сесть на самую жёсткую диету. Я этих самых прослоек не видела в упор, но переубедить жену эльфа оказалось невозможно.
Ели молча, прерываясь только на смену блюд. Я не смогла отказать себе в наслаждении подразнить несчастную диетчицу и порадовала собственный желудок эскалопом. 'Эти глаза напротив'. Если бы у Эльзы была Сила, то ни меня, ни эскалопа в живых уже не осталось бы.
Пить чай приятельница отказалась, заявила о необходимости поддерживать физическую форму и куда-то умчалась. Я пожала плечами и приказала слугам сервировать чайный столик в моей спальне.
— Правильно, Верка, надо есть, пока возможность представится, — объявился в зоне доступа Диар. — А то скоро вместе с подружкой на диету сядешь.
— Зачем? — удивилась я, усаживаясь в кресло в своей комнате и с тоской смотря на улицу: неимоверно хотелось выйти развеяться, но за последние несколько дней я натворила столько дел, что и нос боялась высовывать из дома мужа.
— Как зачем? — делано удивился бог. — Разнесет тебя, толстой станешь.
Вбежавшие служанки споро сервировали стол, а я пыталась понять божественный намек.
— Я беременна? — удивленно спросила я, дождавшись ухода прислуги.
— А кто ж тебя знает, — пакостливо фыркнул Диар.
До обеда я развлекалась рисованием и черчением. И то, и другое любимым делом назвать было трудно, сама себя я считала не художником-рисовальщиком, а скорее бумагомарателем, но чтением я уже пресытилась, приятельница обиделась и заходить в гости не желала, а больше занять себя было нечем.
В детстве мы с сестрой больше года посещали художественную школу: родители пытались дать нам классическое образование, но слуха и чувства такта ни у меня, ни у Дашки не оказалось, поэтому танцы, пение и игру на музыкальных инструментах пришлось из расписания убрать. Зато оставались лепка, рисование и рукоделия. Для последнего, по мнению матери, мы были еще малы, а вот художественная школа, располагавшаяся в нескольких домах от нашей квартиры, родительницу влекла словно магнитом. Увы, особых успехов мы с сестрой не достигли, потом у отца сменилась работа, нам пришлось переехать, и о рисовании можно было забыть. Дома, на Земле, я изредка брала в руки карандаш, пыталась что-то переносить на бумагу, но делалось это от скуки. Однажды Дашка случайно наткнулась на мой не особо удачный портрет ее очередного кавалера, закатила скандал, заявив, что не с моими умениями рисовать ее Вадика, и больше я бумагомарательством не занималась.
Сейчас же мне было скучно, поэтому, наверное, я вызвала Литу и приказала принести принадлежности для рисования. Минут через пять-десять в моем распоряжении оказались тонкая тетрадка в клетку, несколько плотных листов ватмана, стилус, именовавшийся доритом, мольберт и баночки с красками. Настоящее богатство для начинающего художника.
Установив ватман на мольберт, я взяла стилус и забыла обо всем на свете.
Привел меня в себя восхищенный вздох рядом.
— Вера, ты не говорила, что умеешь писать сущность, — раздался за плечом голос Эльзы.
— Что делать? — повернулась я приятельнице, отметив про себя миленький костюм из юбки и блузки ярко-оранжевого цвета. Видимо, жена эльфа приготовилась атаковать супруга за обедом.
— То, что на ватмане… Мы называем процесс создания 'писать сущность'.
— А, рисовать портреты, — я пожала плечами. — Это баловство, а не портрет.
— Они выглядят, как живые!
— Правда?
Как по мне, ни Димирий, ни лорд Шаринас не были похожи сами на себя. Я изобразила мужа и дракона так, как увидела их в том кабинете: вальяжно сидевшими на диване с покровительственной усмешкой на губах. Мол, женщина, ты же помнишь свое место? И если супруг выглядел хозяином максимум собственного дома, то дракон… О, он как раз являлся хозяином жизни, твердо уверенным в том, что хочет. Понятия не имею, какие мысли бродили тогда в голове лорда Шаринаса, но в глазах мужчины горел огонёк хищника, увидевшего жертву и начавшего её загонять.
— Конечно! Ты только посмотри на выражения их глаз! Димирий спокойней, слабее, дракон намного сильнее и активнее. Ох… Вера… Как ты не вовремя остригла волосы… Он же тебя неправильно поймет! Решит, что это приглашение…
— Кто? Шаринас? — я нахмурилась. Вот только озабоченного дракона в моей жизни сейчас и не хватало. — Может, парик надеть?
— Что? — не поняла собеседница.
— Парик, Эльза. Искусственные волосы. У вас такого нет?
— Гадость какая, — жену эльфа ощутимо передернуло. — Надевать на себя чужие волосы? Бр-р-р! Зачем он вам там, на твоей планете?
Я пожала плечами:
— У нас много лысых. Не всем им нравится так ходить, вот и носят парики.
— Слава богам, у нас есть носители Силы! Уж от выпадения волос они точно сумеют вылечить!
То есть парик отпадает. А жаль…
— А если носителя Силы пригласить? Пусть волосы мне вернет?
Приятельница покачала головой:
— Не получится. Если бы ты смертельно заболела, тогда носитель Силы появился бы немедленно. А так… из-за ошибки в прическе…
Ясно. Значит, завтра будем развлекаться…
Обедали мы с Эльзой в одиночестве: мужчины своих жён вниманием не почтили. Суп, гуляш, мясной салат соседствовали с парными котлетами, салатом овощным и куском мяса на пару. Все же у приятельницы оказалась неплохая сила воли. Сбрасывать несуществующие килограммы, когда перед твоим носом проводят аппетитной едой… Я бы не смогла…
— Госпожа, — не успели мы с женой эльфа перебраться в кабинет для чаепития, как в обеденном зале появилась Лита. — Господин просит вас подняться в свою спальню.
Несколько секунд я пыталась понять, что понадобилось Димирию в моей спальне, потом вспомнила, что оставила на мольберте рисунок, и почувствовала, как краска заливает щёки. Судя по тихому хмыканью Эльзы, приятельница тоже догадалась, в чем дело.
Супруг стоял у портрета и внимательно вглядывался в нарисованных персонажей.
— Вера, — мужчина повернулся в мою сторону, едва я переступила порог, — у тебя, оказывается, есть дар писать сущность.
Судя по непроницаемому выражению лица, Димирий уже взял себя в руки и не собирался демонстрировать глупой супруге, что он думает насчет ее стрижки.
