— Вы кто?
— Вера, — ответила честно, внимательно рассматривая своего якобы мужа. Никакой не старик. Да, немолод, лет сорок, не меньше. Но не шестьдесят же. Черты лица резкие: лоб высокий, чуть покатый, глаза крупные, вроде как темно-синие, нос прямой, на мой вкус, чуть длинноват, да еще, похоже, и перебит, щёки впалые, словно от голода, да и сам смотрит устало и измученно, губы тонкие, узкие, подбородок чуть выступает. В общем, аристократ из женских романов, тот же мистер Рочестер.
— А где Эльза?
Странный вопрос. Откуда мне знать? Отвечать не пришлось. За дверью послышался шум, несчастная конструкция распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Рядом прозвучал мерзкий смешок, на который мой жених-муж не обратил ни малейшего внимания. Так, похоже, этот глюк слышу только я…
— Сама ты глюк, — ехидно ответили над ухом.
В комнату между тем влетела разъяренная девушка, похожая на меня и одеждой, и ростом, и фигурой. Вот только лицо незнакомки радовало глаз миловидностью и полным отсутствием прыщей.
— Ты! — красавица подскочила к той самой девчонке, желавшей выйти за эльфа. — Это мой жених!
— Был, — мягко и как-то даже нежно улыбнулась счастливая соперница. — Теперь — мой муж.
— Ничего не понимаю, — ошарашенно пробормотал справа от меня муж-жених. — Если Эльза вышла за Лориана, то кто вы?
— Получается, ваша жена, — пожала я плечами и почувствовала, что еще немного и сойду с ума от творившегося вокруг бардака и сюрреализма происходящего.
Тем временем та, кого мне пришлось заменить, попыталась наброситься с кулаками на жену эльфа, новоявленный муж заслонил собой супругу и ловко скрутил руки драчунье.
— Сэра, приди в себя, — красивым тенором попытался он успокоить девушку, — клятвы принесены, теперь ничего не исправить.
— Нет! Ты мой! — крик взлетел под потолок и рассыпался по залу хрустальными осколками. — Она должна была выйти за… — несчастная невеста резко повернулась в нашу с незнакомцем сторону и растерянно уставилась на меня:
— А вы кто?
— Вера, — меня затрясло от внезапного, плохо контролируемого смеха. Здравствуй, истерика.
Через несколько минут я сидела в гостиной в глубоком мягком кресле с высокой спинкой, аккуратно держала в руках фарфоровую чашку с горячим травяным настоем и подробно рассказывала о своем попаданстве. Вернее, проговаривая все, что со мной недавно произошло, я тщетно пыталась примириться с тем фактом, что я, увы, не сплю.
— Седой дед невысокого роста? Назвался богом? — задумчиво переспросил широкоплечий брюнет, оказавшийся моим мужем, по крайней мере, пока я нахожусь в этом мире.
Та же служанка, приведшая меня на церемонию, а теперь сидевшая на табурете в углу и смотревшая на нежданную гостью исподлобья, услышав о боге, подскочила и вылетела из комнаты. Я в который раз позавидовала энергии женщины: с таким весом и так быстро двигается.
— Зачем вы вообще подошли к алтарю?
Мужчина, похоже, равнодушно отнесся к факту женитьбы на непонятной особе. Судя по вопросам, его гораздо больше интересовал вопрос моей вменяемости. Действительно, кто же в здравом уме пойдет под венец с первым встречным?
— Я была твердо уверена, что сплю, — в очередной раз пожала я плечами и сделала еще один большой глоток. Как ни странно, настой действовал успокаивающе, и истерика уходила прочь. Какие же травы подмешали в напиток, если я становилась спокойной и чувствовала чуть ли не безмятежность? — Кто же мог подумать, что все это происходит в реальности?
— И часто вам подобные сны снятся? — в мягком баритоне послышались ироничные нотки. Я покраснела. Часто. Особенно после чтения очередного любовного романа. Судя по тихому смешку, моему собеседнику ответ был не нужен.
В комнату между тем влетела служанка, держа в руках портрет в рамке. Подождав, пока вещь окажется перед моими глазами, новоявленный муж поинтересовался:
— Он вас вел?
— Он, — я согласно кивнула. С холста на меня смотрел тот самый старик. А глаза у него, оказывается, зеленые.
— Серые. В крапинку, — пакостливо хмыкнули над ухом.
— Бог лжи и обмана Диар, считается основателем моего рода, — спокойно, даже как-то отстраненно, произнес муж.
Служанка, забрав портрет, вернулась на табурет.
— То есть он солгал мне?
— Смотря в чем. Вы хотели замуж — вы вышли замуж. А вот выбрать из двух женихов вам вряд ли позволили бы.
— Но… Зачем? — растерялась я.
— Зачем связывать нас? — уточнил муж. — Понятия не имею. И не уверен, что хотел бы знать.
— Два идиота, — очередной негромкий смешок над моим многострадальным ухом.
Да, наверное, потому что только идиотка могла встать к алтарю с незнакомцем.
— Сейчас здесь появится архивариус — нужно внести имена в Книгу Памяти для потомков. Ваше полное имя?
— Вера Найдёнова.
Равнодушный кивок. Странный мужчина. Его как будто не волнует ни брак, ни будущее, вообще ничего. После выказанного удивления у алтаря практически никаких эмоций мой новоявленный муж не проявлял. Почему-то вспомнилось: «Что воля, что неволя — всё равно». Так и здесь — мужчине было всё равно.
Тихий стук в дверь, и на пороге появляется, вопреки моим ожиданиям, не маленький сухонький седой старичок с книгами под мышкой, а высокий статный шатен с чем-то, по форме напоминающим планшет.
— Проходи, Рист.
Внимательный, цепкий взгляд в мою сторону, затем мужчина проходит к окну, раскладывает «планшет» и под диктовку пишет:
«Я, граф Димирий лест Ронийский, по собственной воле беру в жёны Веру Найдёнову».
— Прошу, — закончив диктовать, муж обернулся ко мне. — Нужна ваша подпись.
— Кровью? — неловко пошутила я, пытаясь сбросить напряжение.
— Чернилами.
Да что ж он непробиваемый такой? Ни малейшей эмоции на лице, как будто в броню себя заковал.
Чашка с остатками настоя оказалась на широком подлокотнике, я встала, неспешно дошла до подоконника. Вещь, лежавшая там, на книгу была мало похожа: этакий монолит, словно разделенный на две неравные части. На левой стороне его были выведены непонятные закорючки.
— Где и чем подписывать?
— Прошу, госпожа, — архивариус протянул мне нечто, напоминающее стилус. — Внизу страницы. Полное имя, пожалуйста.
Я подчинилась. Как только была написана последняя буква фамилии, вся подпись превратилась в подобные непонятные закорючки. Местное письмо? Тогда я точно безграмотной останусь: эту «клинопись» изучить невозможно.
Всё та же служанка, покорная приказу хозяина, отвела меня наверх, на второй этаж этого четырехэтажного строения. Коридор, как и внизу, был длинным и узким, с несколькими закрытыми дверями. Ноги утопали в мягком ковре, устилавшем пол, так что идти было удобно, а главное — даже с моей хромотой можно было передвигаться практически бесшумно. Буркнув под нос что-то не особо лестное для новой хозяйки, моя проводница открыла одну из дверей, пробормотала:
