Эрнесто помолчал пару минут.
– Тебя убивают из-за нее. Фактически. Откуда такое великодушие?
Сарита закрыла лицо рукой. Потом опустила ладонь и взглянула прямо в глаза Риалону.
– Из-за нее? Нет, Эрни! Я была приговорена после выкидыша, когда стало ясно, что никого я больше Вальду родить не смогу. Я еще несколько лет назад знала, что пока выполняю лишь роль прикрытия. Пока не найдется другая подходящая женщина. Я была дурой в восемнадцать, но знаешь, я быстро поумнела! Нашлась Антония Лассара? И какое значение имеет имя? Нашлась бы любая другая… ладно, не любая, подходящая, как я когда-то… но ведь нашлась бы!
– Безусловно.
– Освальдо не станет ждать еще двадцать лет, чтобы получить подходящего потомка. Ждать моей смерти… ему выгоднее жениться сейчас.
Эрнесто кивнул.
– Хорошо. Сейчас мы позавтракаем, ты мне расскажешь, как ты сюда приехала, я телефонирую на работу, и поеду к ритане Лассара. Поедем. Если хочешь.
– Эрни!
– Слово, Рита.
– Слово?
– Ты клянешься не вредить ей.
– Ей? Клянусь. Если… она не влюблена в Вальда?
Эрнесто качнул головой и даже улыбнулся.
– Ритана Лассара на редкость здравомыслящая девушка. Наш дорогой Освальдо ей решительно неприятен, – Эрнесто вспомнил кофе, кота и улыбнулся. – И она выражает это всеми доступными ей способами.
– Расскажешь?
– Обещаю. А ты мне о себе?
Сарита впервые улыбнулась, и Эрнесто едва не отвел глаза. Выглядело это откровенно жутковато.
– Если бы это стоило рассказывать?
– Потренируйся на мне, перед тем как идти к ритане. И пошли завтракать.
– Я не могу ничего есть.
– Сейчас сможешь. Идем.
Эрнесто даже смог не передернуться, когда Сарита прикоснулась к нему. И считал это своим большим личным достижением.
* * *
Как это бывает?
Очень… буднично.
История, увы, не нова, и повторяется из века в век, только и разницы, что здесь семья некромантов. А в обычных семьях такие вещи ядом решаются. Или несчастным случаем.
Ах, мы с супругой страшно любим лазить по скалам или гулять по крышам. Ах, у нее случайно закружилась голова.
Ах, я себя буду вечно винить… примерно с полгодика.
Потом женюсь, но вина останется со мной навсегда. Я ее раз в год буду доставать и проветривать. Наверное…
Сарита не могла рассказать ничего нового. Эрнесто за двадцать с лишним лет в полиции и не такого навидался.
Сначала девушка вышла замуж. Первые лет пять она была счастлива. Потом мужу очень захотелось сына, а рождались одни девочки. И следующие пять… десять лет он упорно делал супруге сына. Параллельно еще и скандалы наверняка устраивал. А чего она все никак не родит наследника? Ась?! И лучше – тройню!
Потом изношенный дамский организм запросил пощады и начал устраивать выкидыши и мертворожденных младенцев. Тоже понятно…
Потом супруг загулял, и семейная жизнь окончательно дала трещину. Хоть вдоль, хоть поперек… как нравится – так и считай.
Жена… в таких ситуациях все поступают по-разному. Но развод-то невозможен… Сарита бросилась устраивать судьбы девочек, которые не особенно волновали отца. Если только в их потомстве дар проявится, но вряд ли. Девчонки все в мать, пустышки…
Тьфу, одним словом.
Семья тоже была недовольна. Сарите напоминали, что ее взяли только из милости, а она даже сына родить не может… начали потихоньку травить, правда, морально. Но Сарита была неглупа.
Она отлично понимала, что это временно. До поры. До настоящего яда. Последние лет восемь она молилась только об одном.
Устроить дочерей ДО того, как от нее избавятся.
Это в восемнадцать у нее на глазах были розовые очки, а в ушах сладкая вата. Или сладкий сироп, разница несущественна…
В сорок она поумнела… немного.
Когда с ней началось… вот это… она тоже сообразила, что происходит. Не полная же дура! Так, частично. И насмотрелась, и наслушалась, и думала о многом.
И готовилась.
Когда понимаешь, что приговорить тебя могут в любой момент, что ты делаешь? Заботишься о тех, кто останется. А заодно обзаводишься союзниками, ну хоть какими, ищешь пути отступления…
Сарита искала.
И нашла себе союзницу в лице одной из горничных. В деньгах женщина не была ограничена никогда, и слугам помогать могла. Что иногда и делала.
У Эсми дочь была больна, и требовался хороший доктор. Сарита оплатила ей доктора – и получила всемерную признательность девушки.
Та и подслушала разговор.
И ритане пересказала.
Освальдо разговаривал с дедом по телефону. А если во время разговора осторожно взять трубку, то с другой стороны ничего слышно не будет. Тут главное вовремя положить ее на рычаг, когда закончится разговор. А то могут и понять, что кто-то подслушивал.
Эсми услышала достаточно.
И что Освальдо одобрил ритану Лассара.
И что дед согласился с его выбором.
И что Сариту пора убирать… впрямую они так не сказали, конечно. Но Освальдо вслух помечтал о вдовстве, а дед его поддержал. Что это значит, понимали обе женщины. И Сарита принялась размышлять о побеге.
Дочери были практически пристроены, младшая помолвлена, скоро свадьба, приданое Сарита перечислила на ее счет в банке…
Там все будет в порядке.
А вот с самой Саритой стало плохо…
Порча? Да, скорее всего… она думала и о яде, но не подозревала, как его можно дать. С порчей проще.
И доказать ее куда как сложнее.
Но когда живешь с некромантами, когда знаешь их привычки, когда…
Сарита решила поговорить с главой семейства Кар-раско. И расставить все точки над «і», перечеркнуть все «t» и прояснить ситуацию до предела.
Она умирает?
Ладно. Но ее дети неприкосновенны.
Глупо?
Ну да! Понятное дело, от умирающей женщины надо ожидать только разумных и взвешенных поступков! Правда же?
Сарита пошла к нему вечером. И оказалась свидетельницей разговора старого Карраско и его внебрачного сына. Тот тоже был в курсе появления Лассара и приехал к отцу не просто так. Вовсе даже убеждая отдать Лассара ему. Дар у него был, но латентный, непроявленный. А вот супруги не было. А раз так…
Почему бы не жениться именно ему?
Хоть завтра! И дети у них могут быть с даром! Проявленным и активным!
Отказ был жестким. Дословно Сарита не пересказывала, но Карраско не церемонился. А чего? Все в его власти.
