– Кто это сделал, а? Пушистый засранец!
Телла грозно вертела останками бедной жертвы длинных когтей, однако кот лишь ненадолго кинул на неё хитрый взгляд и тут же продолжил заниматься своими делами.
– Сил уже на тебя не хватает.
Она вздохнула, выбросила всё в мусорное ведро и села на противоположный от Фрида конец дивана. Обиженно скрестив руки, Морган отвернулась к окну, показывая всем своим видом, что не желала иметь с наглецом ничего общего. Спустя пару минут тёплое тельце развалилось на её коленях. Когда хозяйка не обратила на него внимания, тот пронзительно и жалобно мякнул.
– Бесишь.
Всё-таки Стелла погладила кота, не удержалась.
С Фридом она жила уже три дня. Кот был тем ещё хулиганом, но девушка, кажется, привыкла к нему. Когда Грэг зашёл к Телле в гости, то первой его фразой стало: «Чёрт, ты даже кота похожего на Бейли нашла». Она упорно и рьяно отрицала этот факт, однако сама всё прекрасно понимала. Или думала, что понимала.
Через десять минут Торранс должен был подъехать и сходить вместе с Теллой к врачу. Девушка переодически поглядывала на часы, уже одетая и готовая. Светло-сиреневые волосы были причёсаны, водолазка винного цвета облегала исхудавшие руки, на среднем пальце сверкало кольцо.
Шервуд так и не объявился за всю рабочую неделю. Лёгкое беспокойство за парня одолевало Морган, которая явно преувеличивала своё отвращение к нему. Но гордость – очень неожиданно проснувшаяся – не давала набрать или встретиться. Возможно, чувство вины за «непринуждённый» разговор с Леоном и за столь отчётливое проявление своей влюблённости. А вероятнее всего, и то, и другое. Какой бы это взрывной коктейль не был, но пока он побеждал, и Стелла не шла против него.
В дверь постучали. Три коротких, один длинный. Так всегда тарабанил Грэг. Фрид спрыгнул с колен и побежал в коридор встречать гостя, Телла проследовала за ним.
Друг был в любимой чёрной косухе и в такого же цвета джинсах. Он провёл рукой по каштановым волосам (Морган знала, что этот жест сводил с ума многих девушек) и спросил:
– Готова?
– Давно уже.
Она накинула пальто, бросила в сумку телефон и карту, надела кроссовки. Вышла в подъезд, помахала коту на прощание и заперла за собой дверь.
На улице было серо. Небо, дома, дорога и люди – всё несло в себе какой-то беспросветный серый оттенок. Он как будто воровал тепло и хорошее настроение. Телла сморщилась.
Сели в старенький Форд Грэга. Мужчина завёл мотор, машина бухнула и затарахтела.
Они проехали мимо бара и тех многоэтажек, в сторону которых в ночь воскресенья ушёл Леон. Телла вспомнила про него впервые за эти дни и неожиданно почувствовала себя виноватой за это. Как будто предала его, посмев забыть о столь значимом человеке.
Стелле показалось, будто её заперли в тесном шаре, сотканном из вины и боли. Везде и перед всеми она считала себя виноватой, виноватой во всех людских грехах. Из-за этого ныло где-то под рёбрами, и возникало ощущение бесполезности своего существования, ненужности.
– Кстати, почему Фрид?
Грэг решил прервать затянувшееся неловкое молчание, не ведая, что тем самым спас подругу от очередного приступа.
– От «free» – свобода. А что? – тряхнув головой, ответила Телла.
– Ничего. Просто я думал, что ты назовёшь его Леон-два, Лео-малютка или что-нибудь в таком роде.
Она рассмеялась так, что ямочки на пухлых щеках засияли ярче солнца. Ей, словно воздух, нужна была похожая нелепая фраза, брошенная без задней мысли. Обычная, непринуждённая, помогающая забыть о страхах и ненужных эмоциях.
– Эй, он совсем на него не похож. – Телла слегка стукнула мужчину по руке, уверенно держащей руль. – Да и теперь у меня наконец-то появилась Свобода. Символично ведь?
– Не то слово.
Он включил радио. По салону разлилось зажигательное пение Бруно Марса.
– I would go through all this pain, take a bullet straight through my brain.
Yes, I would die for you, baby,
But you won't do the same*.
Это пел Торранс своим грубым, но мелодичным и приятным для слуха голосом. Девушка снова рассмеялась: слишком уж смешно выглядел брутальный мужчина, весь забитый татуировками и при этом энергично подпевающий поп-исполнителю.
– Ты же подождёшь меня? – успокоившись, с надеждой в голосе спросила Телла.
– Скорее всего. Если ты, конечно, не будешь сидеть там до вечера. Не забывай, что я, вообще-то, волнуюсь, – улыбнулся Грэг и потрепал её по голове. – Только не ври врачу, – неожиданно перешёл на серьёзный тон Грэг, – тебе реально нужна помощь.
– Поверю на слово.
***
Персиковые стены, длинный стол и женщина со смуглой кожей лет тридцати в белом халате. У неё были острые черты лица и кофейные глаза. На бейджике Телла прочла надпись: «Миссис Гарсия»
– Добрый день, мисс Морган. Какие у вас жалобы?
– Телла, просто Телла. – Она повела плечами. Девушке не нравилось, когда к ней обращались так официально. – Меня беспокоят непонятные приступы, которые начались относительно недавно.
– И что с вами происходит во время этих приступов, Телла?
Психиатр вопросительно склонила голову и сложила тонкие руки друг на друга.
– Ну… Это что-то типа истерики, наверно. Неконтролируемой. Один раз всё вроде нормально было, а в понедельник я, видимо, после неё в обморок упала. Вот.
Морган нервничала – её выдавали трясущиеся руки. Страх перед врачами шёл ещё из детства, и она не могла его побороть, хоть миссис Гарсия и выглядела дружелюбно и понимающе.
– А истерики чем-то провоцируются или начинаются просто так?
– Да, в первый раз у меня сдали нервы, а во второй… Выдался очень трудный и неприятный день. Я поссорилась с другом.
Врач что-то записала в карте и посмотрела прямо в глаза девушке.
– Скажите, Телла, какое у вас настроение в последнее время? Бессонница, апатия, постоянная усталость, раздражительность?
Вопрос поставил её в тупик. Стелле было трудно делиться личным с незнакомым человеком. Она считала свои переживания чем-то интимным, неприкосновенным, тем, о чём рассказывать не следовало. Но Телла вспомнила про Грэга, который наверняка сидел в коридоре и переживал. Нужно было побороть себя как минимум ради него. Она же обещала.
– Если честно, подавленное. Я боюсь оставаться одна в своей квартире ночью, поэтому сплю редко. Я срываюсь на близких, которые хотят помочь, пью, чтобы заглушить навязчивые мысли и прошлое. Мне сложно сфокусироваться на работе, потому что устала. Просто устала. Устала жить так.
Прикусив губу, Телла постаралась сдержать наступавшие слёзы. Да, говорить правду было просто невыносимо.
