– Она, точно, маньячка, – заявила певица.
– Максимум лесбиянка, – усмехнулась Кайла.
– Тогда вам следует поближе познакомиться, – не смогла удержаться от колкости Мишель.
– И почему тебе нравится играть в стерву? Мы же видели: в душе ты ранимая плакса, – в ответ поддела рыжеволосая красавица.
В холл забежала Бьянка, держа в руке несколько бутылок, украденных, по всей видимости, из погреба.
– Кто со мной выпьет? – спросила журналистка.
– Я всеми руками за! – откликнулась Кайла.
– Мишель? Присоединишься?
– Это первый и последний раз, когда я пью с холопами. Вот до чего доводил апокалипсис, – не переставала играть роль Мишель.
Девочки пригубили принесенные Бьянкой бутылки и даже сходили за добавкой. После нескольких глотков текилы они уже стали считать друг друга лучшими подругами, обсуждали парней и делились секретами.
– О, Бьянка! Знаешь, сколько раз мне разбивали сердце? – еле произнесла длинную речь Мишель.
– Ты так меня понимаешь! Можно тебя обнять? – не дождавшись разрешения, журналистка полезла к новой подруге с объятиями.
– Осторожнее! Корону собьешь, – засмеялась Мишель, поправляя воображаемый атрибут власти.
– Корону надевают только девушки с заниженной самооценкой, чтобы спрятать свою слабость, – с умным видом проговорила Кайла.
– «Мудрости от проститутки». Бьянка, я придумала тебе новую рубрику! – хохотала Мишель.
– Я занимаюсь эскортом, а не проституцией, – не стала молчать Кайла.
– Эскорт – это сопровождение, – для особо одаренных пояснила Бьянка.
– Хочешь сказать, ни разу не спала с клиентами?
– Только раз, – заявила девушка, но тут же получила залп девчачьего смеха, – ладно, шесть раз. Но вы бы видели этих красавцев! Я не смогла удержаться.
– А я бы никогда не смогла заниматься этим без любви, – призналась Бьянки.
– «Этим»? – прыснула Мишель, – Тебе сколько лет так говорить?
– Не смейся, у нашей девочки болит сердце, – напомнила Кайла.
– Я знаю отличную песню о разбитом сердце!
Мишель вскочила на ноги и побежала к гитаре. Но, вместо пения, она вдруг заверещала:
– Зомби снова идут сюда!
Через окно было видно, как к зданию приближается несколько изуродованных людей. Девушки подошли к окну и молча за ними наблюдали.
– Давайте покажем им сиськи, – предложила Мишель.
– Ты с ума сошла? – поразилась Бьянка.
– Больше мы ничем не можем им помочь.
Опьянение подарило подругам веселый настрой, поэтому они исполнили предложенное Мишель. Девушки смеялись, демонстрируя голую грудь, а незваные посетители колотили в окно, призывая их пустить.
Вдруг один из мужчин упал и стал биться в конвульсиях, остальные подбежали к нему.
– Что там происходит? – вмиг стала серьезной Бьянка.
Изо рта упавшего шла пена, а кожа покрылось пузырями, которые лопались, и из них вытекала кровь. Его соучастники подхватили тело и понесли в неизвестном направлении.
– Кажется, он умер, – сделала вывод Кайла.
Глава 14
Грант
Музыкальная составляющая вечера пропитала всего Гранта изнутри. В нем проснулась уверенность, которой юноша лишился на момент катастрофы. Предложение Ханне переночевать с ним в одной комнате слетело с уст самовольно. Музыкант обозначил стремление объединиться ради безопасности, но в тайне грезил о маленькой вероятности на близость.
К сожалению, молодому человеку не суждено было попытать удачу, потому что все внимание переключилось на зараженных, бесцеремонно напавших вновь. После этого уже никто не мог спать спокойно, в том числе и Ханна. Музыканту пришлось вызваться охранять не только ее, но и всех остальных.
Вторая ночь без сна не могла без следа пройти мимо Гранта. С восходом солнца все нервы были оголены, требуя сексуальной или любой другой физической разрядки.
– Ты в порядке? – обратилась внимательная Бьянка, начиная раздражать своей заботой.
Грант буркнул что-то неразборчивое в ответ и направился в ванную комнату освежиться ледяной водой. Юноша чувствовал легкое недомогание, понимая, чем оно вызвано в действительности. Флешбэки трагического вечера пронеслись в мыслях, как кинопленка. Он, и в самом деле, на момент аварии находился в туалете, но все остальные обстоятельства блуждали в тумане памяти.
– Мы можем побыть наедине? Пойдем на нашу террасу? – предложил музыкант Ханне по возвращению из душа.
Он взял девушку за руку, не дождавшись ответа, и потянул в то самое место, где они познакомились всего несколько дней назад.
– Выглядишь обеспокоенным, – начала Ханна, точно так же переживая за молодого человека, как недавно Бьянка.
Грант не мог больше сдерживать порывы, поэтому, не отвлекаясь на ответы, прислонился к нежным губам собеседницы, рассчитывая на гарантированную взаимность. К его удивлению, этого не произошло. Горничная обезумела от напора музыканта, оттолкнув его не такими уж и сильными руками.
– Ты слишком торопишь события! – крикнула девушка и выбежала в неизвестном направлении.
Грант едва не поддался подступившей злости, чтобы не разнести чертову террасу и все буйство кустарников роз, засаженные вокруг.
Его возмутила глупая неприступность Ханны в условиях апокалипсиса. Люди, по мнению музыканта, обязаны проявлять все каскады чувств, какие только могут, в период опасности.
Побег Ханны сказался на оставшихся выживших, они бросали пытливые взгляды на юношу, намереваясь узнать подробности сцены между влюбленными голубками.
– Не поделили лак для ногтей? – встрял Франциско, с ехидством наблюдая за драмой со стороны.
– Заткнись, Франциско! – неожиданно встала на защиту Мишель, по всей видимости, до сих пор питая трепетные чувства после дуэта с Грантом.
Музыканту впервые не хотелось раздувать конфликт с холеным продюсером, он искал уединение среди и без того безлюдных комнат огромного особняка.
– Мне потребовалось немало времени, чтобы найти тебя, – заявила Мишель, неожиданно появившись на пороге одной из спален Мэйсона.
– Не стоило так беспокоиться, – сказала Грант, вспомнив, как брюнетка не побоялась вступиться за него перед своим бойфрендом.
– Давай отомстим ему, – предложила начинающая певица, безоговорочно растягивая рубашку, взятую в гардеробе хозяина дома.
Грудь девушки высвободилась наружу и кокетливо призвала изголодавшегося музыканта прильнуть для ласк. Грант не мог позволить себе отказать такой красотке, тем более, избыток чувств просился наружу.
