– А как именно можно заработать эти самые привилегии? – настороженно спрашиваю я.
– Не ввязываясь в драки с теми, кто хочет подраться с тобой, – отвечает Реми, как будто это очевидно.
– Вот только тебе придется ввязываться в драки, – говорит Колдер. – И побеждать. Иначе тебя сожрут живьем.
– Меня? – верещу я, потому что какая-то часть меня не может в это поверить. Не может поверить, что я действительно веду подобный разговор. В тюрьме.
То есть да, конечно, мы все смотрели фильмы, в которых говорится, что ты должен найти самого здоровенного парня в тюрьме и показать, что ты его не боишься, но я никогда не думала, что мне придется применять этот совет в своей жизни. Приятно смотреть на экране, как Грут поднимает того парня за нос в «Стражах галактики», но здесь это кажется мне кошмаром.
– А мы не можем просто оставаться в камерах? И не ходить туда вообще? – нервно спрашиваю я.
– Это обязательно, – отвечает Колдер, пока Реми стучит в дверь санузла, говоря Хадсону, чтобы тот поторопился. – К тому же если ты будешь прятаться здесь, то тем самым объявишь всем, что ты легкая мишень.
Понятно.
– Значит, ты говоришь, что на самом деле победить в этом самом Гексагоне нельзя?
– Ничего такого я не говорила. – Колдер опять взбивает свои волосы. – Напротив, я говорю, что тебе надо пойти туда и продемонстрировать свою крутизну. Покажи свой серьезный настрой – и держи в руках большую дубинку.
Я узнаю цитату президента Тедди Рузвельта: «Говори тихо, но держи в руках большую дубинку, и ты далеко пойдешь», но не могу не сказать:
– У меня нет большой дубинки.
Она закатывает глаза.
– Да нет же, есть. У тебя же есть Реми и я. А мы с ним представляем собой самую большую из здешних дубинок.
– Говори за себя, – растягивая слова, роняет Реми. – Я любовник, а не боец.
Колдер смеется, как будто он сказал что-то очень смешное, и я не могу не вспомнить слова тюремщиков о том, что последнего человека, которого посадили в камеру к Реми, пришлось потом выносить оттуда по кускам. Когда мы познакомились с Колдер, я решила, что это из-за нее – взять хотя бы ее рык. Но, возможно, дело все-таки в Реми. Есть в нем что-то такое, что буквально кричит, что он может справиться с кем угодно и с чем угодно. Как и Хадсон. Но совершенно по-другому.
– Что ж, хорошо. – Я с усилием сглатываю. – А что еще нам нужно знать, чтобы уцелеть в этой тюрьме?
– Нельзя никому позволять срать на себя, – говорит Хадсон, выйдя из санузла. Волосы у него мокрые, а значит, они падают на лоб. Я впервые вижу его с такими волосами, и, несмотря на его жесткие слова, это придает ему… уязвимый вид. Правда, возможно, дело не в этом, а в выражении его глаз. Настороженном, отрешенном.
И все же он и сейчас выглядит чертовски сексуальным. Ну еще бы, ведь речь идет о Хадсоне Веге. Я уверена, лишить его сексуального вида не под силу никому.
– Вот именно. – Колдер широко улыбается и хлопает ресницами. – Хадсон понимает, о чем я.
Я гляжу на Хадсона, надеясь встретиться с ним взглядом и увидеть на его лице улыбку, говорящую, что он согласен – Колдер смешная, но она прелесть. Но он по-прежнему избегает смотреть на меня, и мне не остается ничего другого, кроме как улыбнуться Реми, который улыбается в ответ и качает головой, как бы говоря: «ее нельзя не любить».
Я хочу сказать что-то еще, но не успеваю я открыть рот, как весь свет в камере становится голубым.
– Пора в Гексагон? – нервно спрашиваю я.
– Да, пора, – отвечает Реми, и тут же в полу открывается люк.
Глава 120. Шлепок по попе
– И с чего мы начнем? – спрашивает Флинт, когда внизу медленно-медленно начинает выдвигаться лесенка, самая узкая и крутая, которую мне когда-либо доводилось видеть. Она движется со скоростью сползающего ледника.
– Мне надо кое-куда заскочить и доставить пару свертков, – говорит Реми. – Если хотите, вы можете отправиться со мной.
– Или со мной, – добавляет Колдер. – Со мной вам будет повеселее, чем с Реми.
Реми не спорит, только уныло кивает, как бы говоря: «Это точно».
– А что ты собираешься делать? – спрашиваю я ее, потому что я не уверена, что мы с ней одинаково понимаем слово «повеселее».
Ее зубы блестят в ярком свете.
– Затею игру, что же еще?
– Игру? – изумленно переспрашивает Флинт, и видно, что такого ответа он не ожидал.
– Через несколько дней мы попадем в Яму, – поясняет она. – А значит, нам понадобятся деньги. А это значит…
– Что игра будет азартной? – договариваю за нее я.
– Вот именно?
– А о каких играх идет речь? – спрашивает Хадсон.
– Не беспокойся, здесь есть игры на любой вкус, – отвечает Колдер, окидывая его взглядом, словно призового жеребца.
– Тогда нам повезло, – отзывается он, обвивая рукой мои плечи. Я уверена, что он делает это в порядке самообороны – ведь Колдер начинает вести себя все более и более беззастенчиво, – но я не против. Я более чем готова помочь ему решить эту проблему.
К тому же мне нравится чувствовать его рядом. Нравится, как он смотрит на меня, когда я прижимаюсь к нему теснее. Как будто ему нужна только я и больше ничего.
И я знаю – знаю, что это плохая идея, ведь мы оба знаем, какой у нашего сопряжения должен быть конец. Но нелегко игнорировать наше влечение друг к другу, когда мы заперты в одной камере и находимся так близко. И еще труднее игнорировать его чувства ко мне, когда они так ясно написаны у него на лице… Трудно оставить и мое собственное подозрение, что я западаю на него. Или, хуже того, уже запала. Мысль о том, что мне придется отказаться от него, причиняет мне такую боль, которую мне сейчас не вынести.
Но что еще я могу сделать? Позволить Джексону потерять свою душу – позволить ему стать тем, чего он боится больше всего, – когда у меня есть возможность это предотвратить? Я не могу так поступить и не поступлю. Но боль уже здесь, она уже поджидает меня – поджидает нас обоих. Так кому это навредит, если я ненадолго притворюсь, что Хадсон принадлежит мне? И позволю ему притвориться, будто я принадлежу ему?
– Пора! – говорит Флинт, и я вижу, что лестница уже опустилась. – Пошли.
– Ты готова? – спрашивает меня Хадсон, подняв одну бровь.
– Вообще не готова.
– Да ладно тебе. Это будет весело, – говорит Колдер с широкой улыбкой. – Недавно сюда поступило несколько новых заключенных – вот мы и заставим их заняться с нами армрестлингом.
– Э-э… – Я перевожу взгляд с ее огромных бицепсов на свои, совсем не внушительные, и предлагаю: – Возможно, мне лучше не участвовать в этой игре.
