— Я понял, — прервал Ленар, — как папа не обещаю, что-то не хочется через двадцать лет продавать детей богатым толстосумам (на себя намекает?). — Пару сотен хватить на рысаков?
Я прикинула цены в столице (за неделю я облазила с Ритой и охранниками все мало-мальски приличные рынки), должно хватить и я то планировала еще оставить деньги на ателье, поэтому придется сильно под напрячься и торговаться.
— Думаю смогу выкрутиться с этими копейками, — скорбно вздохнула и пробормотала, чтобы он расслышал. — Какой скупой муж мне достался. Ленар удивленно вытаращился, две сотни монет трудно было назвать скупостью даже королю.
Деньги переводили в шкатулку за несколько заходов, так как в нее помещалось только пятьдесят монет максимум. Этим же днем я приоделась (Мари с собой привезла еще несколько платьев, перешитых Ортензией), взяла Риту, Мари, пару охранников и «пошла на дело». Естественно, я не планировала держать в секрете что и по чем я купила, думаю все мои перемещения были сразу же известны мужу, но некоторую сумму все-же смогу утаить. Взяли наемный экипаж, настроение было преотличное, я весело щебетала, Мари уже привычная к моему характеру смеялась вместе со мной. Рита пока осторожно держала дистанцию. Провели день мы очень плодотворно. Рита, как коренной житель знала всех приличных и неприличных торговцев. Я купила новенький небольшой фаэтон за десять золотых у молодого начинающего каретника. Неизвестный мастер, только что открывший мастерскую. Рита пыталась меня отговорить, намекая что есть более известные мастера, это типа не престижно. Но я никогда не гналась за известной маркой, считала бессмысленным переплачивать за Гуччи или Луи Виттон, в три раза за бирку. Главное — качество и цена. Мастер, гордый тем, что льера выбрала его, дал мне хорошую скидку и рекомендацию по поводу лошадей. Я же пообещала замолвить словечко о нем своим знакомым. Расстались взаимно довольные друг другом. А через два часа я стала владелицей пары прекрасных жеребцов серой масти из Орхана, за них пришлось выложить уже сто. Генетически улучшенная порода — красива серебристая шкурка, выносливые, умные, преданные как собаки, я читала об этой породе в еженедельнике… Торговалась я как будто это мои последние, кровно заработанные. Даже Мари и Рита смотрели на меня ошарашенно (наверное таким титулованным особам как я не пристало так выражаться). Конезаводчик изначально просил по восемьдесят за каждого. Я почти охрипла, доказывая что таких прекрасных лошадей я никогда не видела и я влюбилась в них с первого взгляда и если он меня с ними разлучит, будет повинен в моей смерти, что мой муж скупердяй, каких свет не видывал и выдал мне всего сто монет, а я бедная девочка так хочу лошадок, цвет их шкурок подходит к моему любимому платью, что я уже и имена им подобрала — Бонни и Клайд и разлучать нас смерти подобно. Все это разбавлялось кокетливыми взглядами из-под ресниц, заламывание рук и балансированием на грани обморока. За следующий час я узнала биографию его самого, его детей и внуков, попила с ним чаю (местный напиток из смеси душистого разнотравья), похвалила печенье, которое печет жена, подарила вышитый платок внучке и заплела французскую косичку второй. Короче после всего этого его семья уже считала меня чуть ли не родственницей, и сказали, что сами отдадут мне лошадок и никакой дедушка им не указ. Так что вышла я из конюшни ведя на поводу двух красавцев и отдав за них почти в два раза меньше, чем собиралась.
В тот же день я послала сообщение Ортензии, что жду ее в столице, и пока она может остановиться у меня, пока не найдет дом.
Утром за завтраком, Ленар смотрел на меня как-то по особенному (наверняка ему рассказали о представлении, устроенном мной на рынке).
— Доброе утро, льера Эльвиола.
— Доброе утро, льер де Мирас.
— Немного паштета?
— Да, будьте так любезны, — улыбаемся…
— Давно не было вестей о ваших родителях. Надо полагать, деньги еще не закончились?
— Неужели вы еще в состоянии прикупить еще кого-то? Смотрите, а то разоритесь, — не пропустила шпильку я.
— Не переживайте за мои деньги, вам жизни не хватит их потратить, — сухо улыбнулся Ленар.
— Это вы меня плохо знаете, хорошая женщина всегда может из миллиардера сделать миллионера.
Ленар задумался, наверное прикидывал во сколько миллионов оценивается его состояние и что ему (состоянию) угрожает.
— И вообще, вы бы поберегли себя, дорогой льер, выглядите уставшим, отдыхайте по-больше, а то глядя на вас хочется пожелать еще раз здоровья, не хочу остаться молодой богатой вдовой раньше времени.
— А у вас острый язычок, даже не предполагал, что в молодой девушке может быть столько сарказма.
— Я вам уже говорила о вреде предрассудков, — тут же отбила подачу я.
Ленар действительно выглядел не очень. Круги под глазами, серый цвет лица, последние дни (после того как я сообщила, что у меня женские недомогания) приезжал глубокой ночью или вообще оставался ночевать во дворце. На лицо крайняя степень усталости. Его величество загонял. Мне даже стало жалко мужа. Все-таки неплохой мужик — денег дает, меня не трогает, почти не вижу, дом в полном моем распоряжении. Одни бонусы. Где я еще такого найду?
— Знаете, пока я вас не встретил, не знал, что красота и ум могут соединиться в одном человеке, тем более в женщине, — муж задумчиво рассматривал меня, как редкую бабочку, случайно залетевшую в окно.
— А глядя на вас, понимаешь, что исключения бывают очень редко. Но огромное количество золота в ваших карманах, искупает ваши недостатки, льер.
— То есть вы никогда бы не смогли полюбить некрасивого мужчину?
— Так любовь вам же без надобности, — я процитировала его же слова недельной давности. Нет, конечно если бы я влюбилась, то внешность для меня играла бы последнюю роль, но Ленару этого знать не обязательно.
— Понятно, это был риторический вопрос, — добавил равнодушно. — Я сегодня вернусь поздно, к нам прибыла делегация из Доминии, кстати монарх настаивает на вашем присутствии на званом вечере, говорит, что вы редко радуете двор своим посещением. Я пришлю карету к шести, хотя… у вас же есть уже свой выезд. И я слышал, что вам удалось заиметь лучших лошадей в столице.
— Благодаря вашим деньгам, льер. Что бы я без них делала, — хмыкнула я.
— Тогда до вечера, — по военному четко встал, коротко поклонился и вышел.
Я действительно редко посещала дворец, но у меня были более насущные проблемы — освоиться в столице, разузнать где, что и почем, подыскать особняк в центре для Ортензии, распланировать расходы на открытие ателье, поэтому куча пригласительных карточек, ежедневно появлявшихся у нас в гостиной с приглашениями на музыкальные и танцевальные вечера, чаепития и в театры, пока приходилось игнорировать. Хотя всего вторая неделя пошла после моего приезда, еще успею. Я писала вежливые отказы каждому собственноручно (тратила на это по несколько часов в день вечерами), чтобы не показаться неблагодарной, ссылаясь то на мужа, то на плохое самочувствие (пусть думают, что хотят). Но вот приглашения монарха игнорировать чревато, поэтому ехать надо.
