– А что же вам еще остается делать? – сказала она, и снова в ее голосе прозвучала ласковая и доброжелательная ирония.
В то раннее дождливое утро в болотном раю передо мною возник образ счастья. Я осторожно взял ее прелестную руку и поднес к губам. Я чувствовал себя властелином мира.
Водяной человек
Вот уже два дня, как капитан, Сабина и я шли дальше одни. Мы продвигались по равнине, которая становилась все мрачнее, хотя в ней была и своя величавая красота. Не знаю, может быть и существовал где-нибудь проход, но с каждым часом идти становилось все труднее. К счастью, мы взяли только маленькую лошадь Сабины: в этих условиях наши лошади стали бы скорее обузой.
К концу второго дня снова зарядил дождь. Со всех сторон нас окружала вода. Мы медленно пробирались вперед по узкому гребню.
– Скоро стемнеет, – сказал капитан, – пройдем еще немного. Действительно, приближалась ночь. Солнце гасло в горниле заката. Мы направились туда, где, как нам показалось, возвышался небольшой холмик. Не могу понять, что вдруг стряслось с лошадью Сабины, – она неожиданно понесла и молнией проскочила левее холма. Сабина испуганно закричала: ее лошадь провалилась в трясину. Не раздумывая ни минуты, я бросился к девушке на помощь, и тоже увяз в трясине. Несколько минут мы пытались выбраться.
– Лучше не двигаться, а то нас засосет еще больше, – заметила Сабина.
Именно так оно и было. Запутавшись среди растений, мы не могли ни двинуться вперед или назад, ни выбраться, из трясины. То была одна из ловушек, в которые равнодушная природа словно заманивает человека с медленной . и неумолимой жестокостью.
Однако, хладнокровие не изменило капитану. Он пробирался к нам окольным путем, по узкой косе, которая проходила чуть в стороне от нас. Размотав несколько метров веревки, которую Деврез всегда носил при себе, он хотел ее бросить нам. Вся надежда была только на него, и мы с волнением следили за его действиями. Внезапно он поскользнулся, оступился и подался назад. Наверное, почва там, где он находился, состояла из каких-то затвердевших растительных остатков, и она осела у него под ногами. Капитан попытался сохранить равновесие, протянул руку, пытаясь за что-то уцепиться, но, увы, не встретил опоры. Его положение стало не лучше нашего.
И вот наступила ночь. Теперь можно было различить смутные очертания предметов. В сумерках бескрайнего одиночества выли и скулили звери. Повсюду вспыхивали болотные огоньки… А мы были пленниками трясины! С каждым движением нас засасывало еще больше, каждая минута казалась вечностью в объятиях всепоглощающего болота. Огромная луна, подернутая дымкой, выплыла из-за густого слоя облаков и опустилась на далекую гряду тополей. Лошадь Сабины увязла уже по брюхо; во взгляде девушки появилось отчаяние:
– Робер, мы погибли!
Я пытался нащупать около себя хоть что-нибудь, за что можно было бы ухватиться, но все напрасно, всякая попытка только приближала наш конец.
– Ну, что же, – воскликнул капитан, – если никто не придет к нам на помощь, а помощи, судя по всему, ждать неоткуда, значит, мы и впрямь погибли, дети мои!
В его твердом голосе я уловил нотки нежности, и от этого мне стало еще хуже. Глаза Сабины расширились от ужаса. Она поочередно смотрела то на меня, то на отца, и –все втроем мы понимали, что проиграли сражение и должны смириться с ужасной стихией, цепко державшей нас в своих объятиях и отнимавшей последние силы.
– Боже мой! – чуть слышно прошептала Сабина. Луна, выйдя из-за облаков, засияла еще ярче. В южной части неба зажглись звезды, одинокие, как островки в Океане. Ветер разносил над болотами тяжелый дурманящий запах.
Трясина уже доходила мне до плеч, еще полчаса – и я исчезну. Сабина протянула мне руку:
– Робер, милый, умрем вместе!
Милое создание, благослови тебя Бог в твой смертный час!
Внезапно где-то вдали над болотом зазвучала неясная мелодия. Не знаю, что это была за музыка, какой страны, какой эпохи – интервалы между звуками были почти неразличимы для нашего грубого слуха, но вместе с тем они ощущались. Я огляделся. Луна лежала в светлой воде, роняя тусклые блики. Я увидел, что на косе, похожей на удлиненный островок, стоит человек. В руках он держал небольшой предмет, форму которого разглядеть не удавалось. Мы стали свидетелями необыкновенной сцены.
На островок карабкались гигантские саламандры, тритоны, водяные змеи, протеи
[3] и собирались вокруг человека. Над его головой вились летучие мыши, у ног неуклюже передвигались гагары. Появились еще и другие неизвестные нам существа, затем водяные крысы, кулики, совы. Человек продолжал наигрывать свою странную мелодию, и от этой сцены вдруг повеяло удивительным теплом, ощущением пантеистического братства, которое я явственно почувствовал, несмотря на весь ужас нашего положения.
Мы отчаянно закричали. Человек повернулся к нам лицом и перестал играть. Когда он увидел, в каком положении мы находимся, он прыгнул в воду и скрылся в водорослях. Мы оцепенели, тревога и надежда сплелись воедино. Внезапно этот человек вынырнул совсем близко от нас и, не говоря ни слова, бросился к нам на помощь. Мы не понимали, что он делает, но неожиданно нас с Сабиной подхватили и вытащили из трясины. Через несколько секунд мы уже шли по менее топкому месту и, наконец, очутились на твердой земле. Очень скоро к нам присоединился и Деврез, а незнакомец принялся спокойно рассматривать нас. У него на голове росли редкие, но длинные, волнистые волосы, похожие на водоросли, а лицо и тело были полностью лишены растительности. Несмотря на то, что он погружался в болото, кожа его оставалась чистой, гладкой и даже слегка маслянистой. Из одежды на нем была лишь коротенькая набедренная повязка из растительных волокон.
Деврез принялся благодарить его на разных языках. Человек молча слушал и кивал головой. Ясно, что он ничего не понимал. В порыве благодарности за чудесное спасение мы с жаром стали пожимать ему руки. Он улыбнулся и робко заговорил. Его речь не походила на человеческую, скорее это было похоже на гортанные звуки, какие издают земноводные.
Заметив, что мы продрогли, он сделал знак следовать за ним. Мы прошли по узкой дорожке, сотворенной природой, но плотной и твердой, как мостовая. Постепенно дорожка становилась шире и пошла в гору. Вскоре мы очутились на площадке, возвышавшейся среди воды. Человек жестом велел нам остановиться и вновь исчез.
– Неужели он нас бросил? – с тревогой спросила Сабина.
– Неважно, ведь мы спасены.
– Да, и таким необычным образом…
Луна стояла высоко, ослепительная, почти белая. Кругом, насколько хватало глаз, простирались болота, страна печальных вод. Какие-то видения закружились передо мной – что-то вроде галлюцинации, как вдруг показался силуэт незнакомца, – он возвращался, ведя за собой лошадь Сабины.
