— Кажется, наши родственники, американцы, опередили нас, — спокойно сказала она, — давно отменив рабство.
Селия Бэнкс пришла в ужас.
— Рабство? Но я не превращаю их в рабов. Я даю им возможность войти в мир белых…
— В качестве слуг, — уточнила Грейс.
— У них есть часы отдыха и карманные деньги. Понимаете ли вы, что они жили в страшном убожестве? Они даже не умели мыться. Они даже не были христианами. Быть слугами в домах у белых для них — рай.
Староста Макфарлейн нервно закашлялся.
— Так, скажите, дорогая леди, — дипломатично сменил он тему, — чем сейчас занимается ваш добрый друг?
— Гордон работает на ниве Господней. Знаете, он неутомим. Я даже, бывает, прошу его отдохнуть. Но он так самоотвержен. Он никогда не откажется от визита к кому-то из наших бедных черных братьев, по любой причине, в любое время. Он просто святой, староста Макфарлейн.
Грейс так и хотелось спросить, признает ли пресвитерианская церковь святых, но она удержалась. Она допила чай и решила тактично убраться, пока не пришел муж Селии. И одной из них для нее было много, двое сразу были бы невыносимы. Она встала:
— Мне надо вернуться засветло.
— Конечно, — воскликнула Селия, вскакивая. — Мы понимаем: такая опасная работа!..
— Но какая интересная! — заметил Макфарлейн, ласково коснувшись руки Грейс. — Я получил такое удовольствие от полета, моя дорогая. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь в другой раз?
— Конечно, староста. И мне тоже доставило удовольствие лететь с вами.
— Так мы вас не задерживаем, — сказала Селия, чуть не подталкивая ее к двери. Тут они услышали стук копыт, а затем тяжелые шаги на крыльце.
— А это, кажется, Гордон, — нервно сказала Селия.
В дверях возникла фигура, заслонившая дверной проем.
— Гордон, дорогой, у нас гости, — сказала Селия, подходя к нему и властно беря его под руку. — Староста Макфарлейн. А эта молодая леди любезно доставила его на своем самолете.
— Рад вас видеть, староста, — сказал мужчина, протягивая гостю руку. И тут изумленная Грейс узнала в блондине доктора, встреченного ею в зарослях. Он улыбнулся ей:
— А ведь мы, кажется, уже встречались.
— Да, — сказала она, пожимая его руку. — Надеюсь, вы добрались тогда без происшествий?
— Благодаря вам. Я уж было решил, что вы — ангел, появившийся необычным путем.
— А как верховая езда? — спросила она, улыбаясь.
— Лучше. Я не падал уже три дня.
Он снова улыбнулся обезоруживающей мальчишеской улыбкой.
— Что имеется в виду? — спросила Селия, поддерживая разговор, но голос ее прозвучал резко.
— Одно из происшествий, которые со мной случаются, — я разошелся с моей лошадью… Эта леди была так добра, что посадила свой самолет и спросила, не нужна ли мне помощь, а затем нашла мою лошадь за две секунды. Иначе бы я, может быть, до сих пор шел домой!
— Ты мне ничего не говорил, — сказала Селия обвиняюще.
— Кто же любит рассказывать о своих неудачах? Остаетесь ли вы на обед, мисс, …э …?
— Грейс Барклей. Это очень любезно с вашей стороны, но…
— Ей нужно вернуться домой засветло, — вмешалась Селия. — Ты пей чай, Гордон, все готово. А я провожу миссис Барклей.
— До свидания, доктор Бэнкс, до свидания, староста, — вежливо кивнув, попрощалась Грейс.
— Божественная скорость, — сказал староста. — Я бы порекомендовал моему начальству пользоваться вашим самолетом в случае необходимости. Это было бы очень благое дело, правда, Гордон?
— Конечно. Замечательная мысль, староста. — Он пожал руку Грейс. — Может быть, мы с вами еще поработаем вместе.
Селия чуть не вытолкнула ее за дверь.
— Спасибо за гостеприимство, миссис Бэнкс, — сказала та.
Селия изобразила что-то вроде улыбки, сказав:
— Господь да пребудет с вами.
Чувствуя на себе холодный взгляд голубых глаз, Грейс думала: и почему этот симпатичный и, очевидно, добрый человек женился на такой неприятной женщине?
29
— Невероятно! — воскликнула Грейс, просматривая на кухне бумаги.
— И не говорите, — вздохнул Нобби. — Опять плохие новости?
— Да нет! — улыбнулась Грейс. — Впервые в этом месяце удалось выбиться. У нас нет долгов и хороший график вперед на несколько месяцев. — Она открыла бухгалтерскую книгу.
— Вот ваша зарплата, Нобби. Только не надо идти в город и тратить все сразу на спиртное. Я не хочу выполнять на будущей неделе все рейсы сама.
— Я стал другим человеком, миссис. Выпить кружку с друзьями — большего мне и не надо. У меня на эти деньги виды, если хотите знать. Я собираюсь скопить на свой самолет. Ведь надо же кому-то облетать маленькие городки у нас в глуши. Я думаю найти себе место.
— Надеюсь, не сию минуту, Нобби? Я не представляю себе, как сейчас без вас обойдусь. Сейчас вы не почасовик, а на окладе, и если обещаете вести себя хорошо, то завтра, после обеда, я вас отпущу, — добавила она, чувствуя прилив щедрости от успеха.
Нобби просиял:
— Благодарю, миссис, со мной будет все в порядке, клянусь.
В тот день прибыла миссис Фосдайк, которую нужно было отвезти на большую скотоферму в Грегори-Даунз. Это оказалась деспотичная английская дама, которая вместо приветствия заявила:
— Неужели никому не пришло в голову проложить здесь настоящие дороги? Я чуть не развалилась, пока доехала. Можно ведь позаботиться и об удобстве клиентов, которые добираются до аэродрома.
— Боюсь, что настоящую дорогу здесь строить бессмысленно, — заметила Грейс. — Речка, через которую вы переезжали, разливается каждый сезон дождей…
— Так постройте мост, — перебила женщина.
— …и становится шириной примерно в милю, — закончила Грейс. — Во всяком случае полет пройдет хорошо.
— Да уж надеюсь. Вы принимаете заказы? Мне нужна чашка чая и место, чтобы отдохнуть перед полетом.
Грейс обеспечила ее тем и другим и пошла готовиться к полету.
Увидев ее в костюме пилота, миссис Фосдайк вытаращила глаза:
— Это что, шутка?
— Что именно? — спокойно спросила Грейс, помогая ей подняться в самолет.
— Но вы не полетите на этом самолете!
— Тогда вы не попадете в Грегори-Даунз.
— Никогда не видела большего абсурда: женщина-пилот! Что же будет дальше?
— Заверяю вас, что я вполне компетентна. А теперь, пожалуйста, сядьте и не вставайте. Я не хочу, чтобы моих пассажиров сдувало ветром.
