— Я — нет. Я крепкая, — сказала Грейс.
— Я знаю… Еще тогда, когда ты крутила мне мозги в госпитале…
Он взглянул на нее почти застенчиво и погладил ей волосы:
— На самом деле, все к лучшему, правда, Грейс?
Она кивнула, слишком усталая, чтобы еще и думать.
— Ну а нам вдвоем без Фредди будет значительно лучше. Мы сумеем наладить авиалинию, правда же?
Она вновь кивнула головой, Брюс вышел из комнаты на цыпочках, а Грейс откинулась на подушки.
Когда она очнулась от дремоты, услышала звук рыданий. Она сумела выползти из кровати и доковылять до кухни. Брюс сидел, положив голову на стол и рыдал, не контролируя своих чувств.
Она подошла к нему, обняла за шею и спросила:
— Брюс, дорогой мой, что с тобой?
Все его тело сотрясалось:
— Наш малыш, Грейси, наш малыш… Я так виноват перед тобой… Я плохой тебе муж, я подвел тебя…
— Не дури, — сказала она, потершись о его щеку: — Ты меня не подводил.
— Фредди прав: когда я был тебе нужен, меня не было рядом, — сказал он, тяжело вздыхая. — Мне нужно было уйти. Он не понял, но на меня вдруг все нахлынуло…
— Что нахлынуло?
— Я вспомнил, как мама умерла от морской лихорадки. Я боялся, что теряю тебя, Грейси. и не мог этого вынести. Я подвел тебя.
Грейс гладила его по волосам, прижав его голову к груди, как будто он маленький.
— Я понимаю тебя, я понимаю.
Брюс посмотрел ей в лицо:
— Тебе не нужно вставать с постели.
Он поднялся, обнял ее, чтобы помочь дойти до кровати. Уложил ее и поправил волосы. — Я пошлю телеграмму Фредди, попрошу его подождать тебя в Брисбене и отвезти домой.
— Что?
— Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я, сказал он. — С ним твоя жизнь будет лучше, там, где ты родилась.
— Но я не хочу возвращаться домой с Фредди. Я люблю тебя, идиот, — она рассмеялась сквозь слезы.
— Но я плохой муж. Я не принес тебе ничего, кроме бед.
— Все наладится, вот увидишь. Все наладится. Ты уже получаешь работу, и скоро о тебе все узнают. Очень скоро ты будешь так занят, что домой не заглянешь.
19
Весь следующий месяц, пока Грейс поправлялась, Брюс делал все возможное, чтобы угодить ей. Чтобы у нее появился аппетит, он привозил из города все деликатесы, которые только мог найти в магазинах, — консервированные устрицы, свежие апельсины, заливное из телятины. Она знала, что денег у них для подобных расходов мало, но у нее не было сил протестовать. Было такое впечатление, что болезнь и утрата высосали из нее все жизненные соки, что у нее не осталось иных сил, кроме как на то, чтобы делать некоторые домашние дела. Она часами могла сидеть на крыльце, наблюдая, как на ограде сидит птица или как ящерица ловит муху.
Прошло еще какое-то время, но она по-прежнему была так тиха, что Брюс начал подумывать, не повлияли ли лихорадка и перенесенный прерыванием беременности шок на ее рассудок. Он пытался пробудить в ней интерес к авиалинии, брал ее с собой, когда чинил самолет, и просил ее передавать ему инструменты. Он принес бумагу и попросил ее набросать план будущего дома, который он станет строить для нее. Она ни одной пометки на бумаге не сделала. Он привез ей кенгуренка.
— Я говорил тебе, что из них получаются отличные домашние животные, — сказал он. — Он станет следовать за тобой повсюду и составит тебе компанию, когда меня не будет дома.
— Ты не отобрал его у матери? — спросила Грейс, принимая из его рук брыкающийся и извивающийся комок, состоявший, казалось, только из глаз и ног.
— Нет. Он выпал из материнского кармана, когда она бросилась наутек.
Грейс кормила детеныша из бутылочки, взятой у О'Брайанов, и вскоре ей пришлось согласиться, что прыгающий целый день вокруг нее малыш, время от времени мирно дремлющий у нее на коленях, был просто очарователен.
Малыш-кенгуру, которого Брюс назвал Джой, как и все детеныши кенгуру, сразу же научился прыгать к Грейс в постель и сворачивался рядом с ней. Это тоже было приятно Грейс. Брюс перешел на кровать Фредди, стоявшую на веранде, говоря, что не хочет мешать ей спать. Ей не хватало его присутствия, она звала его вернуться, но он, казалось, не хотел до нее касаться, как будто она была сделана из фарфора и могла разбиться от малейшего прикосновения.
— Лучше мне пока побыть здесь, — говорил он.
А она не могла найти слов, чтобы объяснить ему, что ей просто необходимы сейчас его руки, что ей нужно, чтобы он обнимал ее, чтобы он утешал ее.
Тело ее постепенно исцелялось, и в голове появились заботы, на время отошедшие на задний план. Она начала понимать все возможные осложнения связанные с отъездом Фредди. У них не стало денег и не будет их пока авиакомпания не начнет функционировать постоянно. Более того, они должны были Фредди деньги, выплаченные за самолет, а через полгода надо будет выплачивать арендную плату. Брюс, однако, все время пребывал в отличном настроении, проблемы авиакомпании, казалось, не беспокоили его.
— Догадайся, что я слышал сегодня в городе? — спросил он взволнованно. — Я слышал, что правительство намерено передавать заказы на доставку почты авиакомпаниям. Если мы получим подобный заказ, все будет отлично. У нас тогда будет гарантированный заработок, правда? Мы будем летать на все ранчо, доставлять им корреспонденцию, им всем придется выстроить взлетно-посадочные полосы, а потом они станут использовать нас для других дел.
— Это будет чудесно! — согласилась Грейс.
— Начни набрасывать план будущего дома, — сказал Брюс. — Запланируй большую спальню и большую детскую!
В конце недели Брюс направился в Брисбен, чтобы убедиться, что он получил контракт на доставку корреспонденции. Грейс сидела дома, уставившись на чистый лист бумаги и пытаясь воспроизвести на нем свою мечту о доме. После столь длительного житья в маленьком двухкомнатном домишке с малюсенькой верандой, казалось совершенно нереальным вообразить себе французские окна, выходящие на глубокую веранду, комнату с большой ванной, большую элегантную гостиную с глубокими кожаными креслами, не говоря уж о просторной спальне и солнечной детской. Пытаясь представить себе свой будущий дом, она невольно вспомнила об Эктон-Барнетте, об элегантных комнатах с антикварной мебелью, выходивших на террасу над озером. Это казалось столь же нереальным, как детская сказка. Она едва могла поверить, что когда-то жила там. Она могла теперь понять изумление, которое испытал Брюс, познакомившись с жизнью Фредди.
— Бедный Фредди, — пробормотала она. — Как ненавистно было ему здесь все!
В тот день, когда Брюс должен был вернуться домой, Грейс с нетерпением ожидала, когда раздастся звук мотора. Но уже приближался вечер, а машина не появлялась, и она начала думать, что Брюс опоздал на поезд. Она стояла у ворот и неотрывно смотрела на пыльную дорогу, ожидая, когда вдали появится пыльное облако. Вдруг ее внимание привлек совсем другой звук авиамотора. На востоке показались очертания самолета. Тот быстро приближался, пока не превратился в маленький, одномоторный, ярко голубой самолетик. Он совершил круг и мягко приземлился. Кабина открылась, и из нее показалась фигура в шлеме. Мужчина снял шлем.
