Брюс остановил телегу перед гостиницей и, обойдя ее кругом, помог Грейс спуститься. Его вьющиеся кудри прилипли к голове, а одежда точно приклеилась к телу, но он только засмеялся, обхватывая ее за талию, и снял ее с телеги, точно она ничего не весила.
— По крайней мере, нам не придется беспокоиться о грязи — ее всю смыло дождем, — сказал он.
Грейс рассмеялась. Она чувствовала, как ее одежда прилипла к ней, и ощущала отсутствие большого куска юбки сзади.
— Дождь всех разогнал по домам, и никто не видит то зрелище, которое мы представляем, — сказала она, неохотно покидая его объятия. — Я пойду и приму горячую ванну, и тебе советую, а то как бы мы оба не заработали воспаление легких!
— Мне надо сначала отвести эту бедную лошадку домой, — сказал он. — Желаю тебе получить удовольствие от ванны. Как знать, может, я вернусь и успею тебе помочь.
— Ты ничего подобного не сделаешь! Веди себя, как следует! — со смехом сказала она, отходя от него и направляясь в гостиницу.
Кто-то вышел из обеденного зала, и Грейс прибавила шагу, чтобы никто не увидел ее в таком ужасном виде. Но мужчина схватил ее за руку.
— Грейс, что с тобой произошло? — потребовал он ответа.
— Фредди! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?
13
Фредди пристально смотрел на нее, и на лице его был написан ужас.
— Что здесь происходит? — потребовал он ответа с подлинным высокомерием разгневанного английского джентльмена.
Он являл собой столь типичный портрет такого человека, — кремовый тропический костюм, галстук в полоску, свежевыглаженная белая рубашка, шелковый платок в нагрудном кармане и шокированное выражение лица, — что это помогло Грейс взять себя в руки. И даже какое-то время она вынуждена была бороться с собой, чтобы не рассмеяться.
— Мы попали в настоящий потоп, — ответила она. — А как тебе удалось сюда добраться? Брюс сказал, что поезда не ходят.
— Человек, живущий со мной в одной гостинице, ехал сюда, и я поехал с ним, — ответил Фредди, глядя на нее с подозрением. — Мы провели в пути три дня. Я думал, что тебе будет приятно увидеть меня.
— Это очень мило с твоей стороны — приехать сюда, — сказала Грейс, испытывая неловкость.
— Но, кажется, ты не очень-то скучала по мне, — продолжал Фредди резким голосом. — Ты и Барклей, как видно, отлично проводили время — вам было очень хорошо там вдвоем на улице. Я думаю, тебе следовало бы мне кое-что объяснить, Грейс.
— Да, ты прав. Нам нужно поговорить, — сказала она. — Только позволь мне сначала пойти наверх переодеться.
— Конечно, тебе следует переодеться, пока тебя не увидел еще кто-нибудь. Ты похожа на чуть не утонувшую цыганку. А что случилось с твоей юбкой?
— Ее съел крокодил, — прямо ответила Грейс. — А сейчас, пожалуйста, извини меня. Я просто дрожу от холода.
Она вбежала по лестнице и сразу же устремилась в ванную комнату в конце коридора. Там она наполнила большую ванну на ножках-лапах горячей водой — самой горячей, как только получилось. Лежа в ванне и постепенно согреваясь, она заново переживала все запутанные, пугающие, замечательные события этого дня и пыталась разобраться в них. В попытке оттянуть, насколько можно, неприятный разговор с Фредди, она оставалась в ванне до тех пор, пока вода не остыла. Фредди был таким милым и добрым, но ему нравилось, чтобы все было так, как скажет он. И как только она сможет заставить его понять ее отношения с Брюсом?
Наконец она вылезла из ванны и посмотрела на себя в запотевшее от пара зеркало в деревянной раме. Она коснулась рукой груди. «Аккуратные маленькие шарики», — так сказал Брюс. Она вздрогнула, вспомнив прикосновение его губ. Ее снова охватило желание, и она пристально вглядывалась в свое отражение в поисках того, что теперь она по-настоящему стала женщиной и принадлежит Брюсу.
Раскрасневшись и нервничая, она поспешно вернулась к себе в комнату и надела прямую синюю юбку и белую блузку с высоким воротником, сколотую на шее камеей. По крайней мере, Фредди увидит ту Грейс, которую он помнит. Она протерла волосы полотенцем и убрала их от лица, закрепив гребнями. Затем она спустилась вниз к Фредди, торопясь выяснить отношения с ним, пока не вернулся Брюс. В конце концов, это было их личное дело — ее и Фредди.
— А вот и ты, — сказал Фредди, поднимаясь с обитой бархатом кушетки в холле. Он улыбнулся и протянул к ней руку, словно теперь он видел наконец ту Грейс, которую знал и с которой ему было хорошо и удобно. Грейс взяла его протянутую руку, а Фредди поднес ее пальцы к губам.
— Я еще не мог как следует поприветствовать тебя в Австралии, — сказал он. — Я надеюсь, Брюс сделал все, чтобы ты чувствовала себя как дома.
— Да-да, — произнесла она, заливаясь краской. — Брюс сделал все, чтобы… Чтобы я чувствовала себя совсем как дома.
— Хорошо, просто отлично, — Фредди снова был весел и общителен. — Я полагаю, он скоро присоединится к нам, да? Ну как, мы подождем его здесь или пойдем к нему сами?
— Я думаю, нам с тобой надо сначала поговорить, — ответила Грейс.
Тональность ее голоса заставила его внимательно посмотреть на нее. Он кивнул.
— Ладно, — согласился он. — Здесь есть место, где мы могли бы спокойно поговорить так, чтобы нам не мешали?
— Как я понимаю, дам в бар не пускают, — сказала Грейс, а обеденный зал закрыт. Мы могли бы, конечно, подняться в мою комнату.
— Я не думаю, что это было бы правильно, — чопорно сказал он.
— Есть еще кафе недалеко отсюда. Там над тротуаром навес, и мы не очень промокнем.
— Хорошо, — согласился он.
Дождь барабанил по жестяным крышам над ними, когда они шли по безлюдной улице.
Хозяин кафе «Южный Крест» принес им чайник и оставил их наедине.
— Это мне напоминает наши первые свидания, — сказал Фредди. — Все эти ужасные кафе, помнишь?
— В меню которых ничего не было? — Грейс улыбнулась. — Я помню, очень хорошо помню. Я тогда думала, как хорошо с твоей стороны — не поднимать шум по этому поводу.
— Ну что ты, я очень благоразумный парень, ты же знаешь, — усмехнулся Фредди.
— Надеюсь, что так, Фредди, — Грейс опять стала серьезной, — но мне все-таки надо сказать тебе кое-что.
— Тогда давай говори, не тяни, — отозвался он.
Грейс провела пальцем по холодной мраморной столешнице, вдоль темной жилки в камне.
— Фредди, я не могу выйти за тебя замуж, — сказала она тихо. — Я люблю Брюса. Прости меня.
Наступило долгое молчание, нарушаемое только барабанной дробью дождя.
Наконец Фредди кивнул.
— Я думаю… Я давно, по правде говоря, знал об этом, — сказал он. — Я видел, как вы оба смотрели друг на друга.
