— Думаю, что Хью не пойдет. Он был болен и теперь хромает.
— Это тот, который разводит овощи? — сухо спросил человек в форме.
Либби утвердительно кивнула.
— Скажите ему, чтобы он собирался.
— Он не пойдет с этими индейцами. Поищите кого-нибудь другого.
Человек в форме подвел поближе коня и показал значок.
— Кавалерия Соединенных Штатов, — сказал он. — Я уполномочен набирать в случае необходимости рекрутов. Скажите мужу, чтобы он собирался.
В этот момент появился Хью.
— Что случилось, Либби?
— Хью, они хотят, чтобы ты воевал с индейцами.
— Нет уж, увольте, — ответил он.
— А я вас и не прошу, — сказал офицер. — Вас забирают в приказном порядке в армию, мистер, собирайтесь.
— Я гражданин Великобритании и не имею обязательств перед вашим законом.
Офицер сунул руку в карман и вытащил бумагу.
— В приказе сказано: «Любой годный к строевой службе». Они не указывают на гражданство. Собирайтесь, или я пристрелю вас на месте.
— Вы не понимаете! Он не совсем здоров! — хватая за уздцы его коня, закричала Либби.
— Мэм, все будет кончено через пару дней. Я не прошу его ехать на Северный полюс. Если соберем побольше сил, мы быстро разобьем этих дьяволов, и все благополучно вернутся домой… Но если мы спустим этому племени, то другие его поддержат, и я не могу ручаться за безопасность ваших детей.
Хью подошел к Либби и отвел ее в сторону.
— Все нормально, дорогая. Если я должен, то пойду.
— Возьми ружье, — сказала Либби.
— Мы его сами вооружим, — сказал офицер. — Все что нужно, это стрелять.
Когда Хью вышел из дома, его лицо стало бледным, но спокойным.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я уверен, что это ненадолго. Присмотри за девочками и… за нашим сыном.
— Хорошо.
Хью нежно поцеловал ее и забрался на мула.
Колонна двинулась, он обернулся и послал Либби воздушный поцелуй.
Неделю спустя Либби сообщили, что индейская стрела выбила Хью из седла, и он погиб под копытами лошадей.
28
Либби с удивительным спокойствием восприняла новость о гибели Хью. Но все же чувство вины за смерть мужа, с которым она прожила девять лет, мучило Либби. Она жалела его и скучала, но сердце ее не было разбито. «Такая бесполезная, глупая смерть», — думала она. Либби в сопровождении кавалерийского офицера съездила на могилу мужа, похороненного в каньоне среди холмов и гор. Офицер предложил перезахоронить останки мужа в месте, которое она выберет.
«Бедный Хью», — думала она, глядя на крест и свежий бугорок земли.
Либби решила перевезти тело мужа в Англию, но потом передумала. Ведь он хотел вернуться с триумфом или вообще не возвращаться.
Либби потеряла к огороду всякий интерес.
— Вы собираетесь бросить эту землю, когда я положил туда столько навоза? — спросил Ах Фонг.
— Возможно, что мы скоро уедем, а поэтому бессмысленно выращивать овощи.
— Бессмысленно давать расти сорнякам. Может, мы посадим капусту, тогда зимой будут деньги.
— Делай что хочешь, Ах Фонг, — сказала Либби.
Смерть Хью тронула всех жителей. Люди останавливались по дороге в город и выражали свое соболезнование, некоторые что-то дарили, иногда даже самородок.
— Для девочек, — говорили они.
Либби привезли дров и дали вместо утерянного мула нового.
Среди посетителей-соболезнующих был и Марк Хопкинс. Он выглядел очень презентабельно — хороший костюм, золотые часы на цепочке.
— Вернувшись в город, я узнал о случившемся, — сказал Марк. — Мне очень жаль. Я надеялся, что наконец-то у вас все будет нормально.
— Спасибо, что вы пришли.
— Что я могу для вас сделать?
— Я там буду чужой, — сказала Либби, — снова носить корсеты.
Марк засмеялся.
— Понимаете, о чем я? — спросила она. — Я уже привыкла к этой жизни без запретов и формальностей светской жизни. Я даже забыла, как есть вилкой.
— Вы останетесь здесь?
— Не знаю, — ответила она. — Это неподходящее место для воспитания детей. Нет даже школы, все так далеко.
— Сейчас здесь золотой бум, — добавил Марк, — но скоро все отсюда разъедутся.
— И что вы предлагаете?
— Сан-Франциско. Я как раз еду туда и пришел с вами попрощаться. Магазин я продал. У меня теперь база в Сакраменто — оттуда я буду поставлять сюда товары. А сейчас ищу место в Сан-Франциско и хочу вложить деньги в бизнес. Я советую вам сделать то же самое.
— Собственность в Сан-Франциско? — спросила Либби.
— А почему бы и нет. Сейчас там можно купить землю за гроши, а потом, когда разрастется, мои участки, которые я собираюсь купить, будут стоить миллионы. Либби посмотрела на него в восхищении.
— Вам действительно нравится рисковать.
— Это единственный способ, который доказывает, что ты живешь. Риск, конечно, есть. Для начала нужно иметь на плечах голову, а я думаю, что она у вас есть.
Либби улыбнулась, с удовольствием приняв комплимент.
— Но я слышала, что Сан-Франциско — это коррупция и насилие.
— Это скоро пройдет, — сказал Хопкинс. — Я уверен, что вы получили этим летом хорошую прибыль. Разрешите мне превратить ваши деньги в миллионы. Я думаю, вы удивитесь тому, как быстро они удвоятся, а потом утроятся.
— Не знаю, не могу решиться. Когда я сюда приехала, я была решительной и упрямой, но после смерти мужа мне кажется, что я превратилась в мумию.
— Я понимаю. Время — лучший доктор, — мягко сказал Хопкинс.
— Мне кажется, что я могла бы уговорить их тогда. Хью был слишком слаб, чтобы скакать на коне. Я должна была попросить доктора дать справку об освобождении от военной службы.
— Эта страна не для таких, как Хью. Таких, как он, она сжирает и выплевывает кости. Он должен был быть таким, как мы, чтобы выжить.
— Мне казалось, что я выносливая, но теперь я не знаю, что хочу. Мне сейчас все безразлично.
— Дайте время. Родите ребенка, а потом решайте. Я вам оставлю свой адрес в Сан-Франциско. Найдите меня, если решитесь туда ехать. Может быть, вам в вашем положении будет лучше перезимовать там? Хорошие доктора, хорошие продукты, комфорт.
— Может, вы и правы, — сказала Либби. — Я подумаю.
— Только недолго.
Марк пожал ей руку.
Однажды она увидела струйку дыма, поднимающуюся над долиной внизу. Для обычного костра он был слишком велик.
