— Я знала, что вы не верить мне. Я — мексикано, а вы думаете, что все мексиканцы плохие.
— Кому еще нужно было убивать Пита? — спросил человек в черном. — Она никудышная шлюха и не упускает ни цента.
Мужчина за столом посмотрел по сторонам и спросил.
— Вы думаете, что нужны свидетели? Кто-нибудь видел, как Пит выходил из отеля?
— Нет, Док. Мы услышали все, что хотели, — сказал человек в черном. — Мы хотим, чтобы справедливость восторжествовала.
— Правильно! Повесить ее! — послышались возгласы.
Седой мужчина за столом посмотрел на компаньонов.
— Если они этого хотят, то надо делать, или они повесят ее сами, — пожал плечами один.
— Давайте хоть позовем священника, — настаивал седой мужчина.
Либби, стоявшая в тени под навесом, не понимала, что происходит, пока не появился палач с веревкой.
Либби, не веря своим глазам, уставилась на зрелище. Затем быстрым шагом подошла к столу.
— Вы не можете казнить эту женщину так просто, без свидетелей.
Ее слова мгновенно подействовали. В толпе воцарилась тишина, и был слышен только шепот. Либби чувствовала, как сотни глаз впились в нее, как будто она была джинном, появившимся из бутылки.
— Это же женщина! — крикнула она толпе.
Седой мужчина встал и поднял шляпу.
— Прошу простить, мэм, но эти люди не видели настоящей женщины месяцами, тем более такой леди, как вы.
— Тогда я вовремя приехала, — сказала Либби, пытаясь определить настроение этой грязнолицей толпы.
— Вы здесь совсем одичали, если хотите без суда повесить леди.
Один из мужчин, сняв шляпу, вышел вперед.
— Мои извинения, мэм, — сказал он, — но это не леди. Это картежница из казино Фандандго.
Мексиканка умоляюще посмотрела на Либби.
— Скажи им, что я ничего не делать. Я не убивать.
— Если я не ошибаюсь, то Калифорния остается частью Соединенных Штатов, и ее нужно судить по законам нашей страны. Где городской судья?
Смех покатился по рядам мужчин.
— Здесь закон для нас не писан, — сказал кто-то. — У нас свой закон, а кому не нравится, пусть катится отсюда.
— Пожалуйста, мэм, отойдите в сторону, — сказал седой мужчина. — Я не хочу, чтобы и вам досталось. У ребят чешутся руки повесить мексиканку.
— Повесьте ее на дереве, — закричал кто-то. — Давайте покончим с этим и выпьем по рюмочке на деньги старины Пита.
Толпа заревела.
Поток людей смел в сторону Либби, и она услышала вскрики и ругань мексиканки, которую поволокли по улице.
— Подождите! — Либби пыталась пробиться, но рука Гейба остановила ее.
— Пусть будет что будет. Мы ничего не сможем сделать. Это пьяные скоты так развлекаются, — добавил он.
— Но это ужасно, — содрогнулась Либби.
Один из парней крикнул на бегу другому:
— Ставлю один к десяти, что она не умрет в течение пяти минут.
Кто-то повернулся и крикнул Либби и Гейбу:
— Не переживайте, она заслуживает смерти, даже если и не убивала.
— Эти картежники бессовестно обманывают старателей, отбирая у них с трудом добытое золото, — он замолчал и сплюнул. — Мало их вешать…
— Теперь мы знаем, почему они назвали его Хэнгтаун — город, где вешают, — сказал Гейб. — Я бы себя лучше чувствовал где-нибудь в другом месте.
— Гейб, — сказала она, нежно дотрагиваясь до его руки. — Ты опять станешь играть в карты?
— А чем мне еще заниматься, — с улыбкой ответил он. — Гнуть целый день спину, моя золото в ледяном ручье, то золото, которое я могу выиграть в карты одним движением руки. Не волнуйтесь обо мне. Старый Ник позаботится обо мне. Все будет прекрасно.
— Надеюсь, не все поселения похожи на это? — спросила задумчиво Либби.
— Если да, то я уеду в Сан-Франциско. Там я буду как дома, говорят, это город денежный и там масса развлечений.
Либби хотела сказать, чтобы он не ездил и не бросал ее, но она сдержалась.
— Нужно зайти в отель, — сказала она, — а вы занимайтесь своими делами.
Они стояли, смотря друг на друга.
— Я останусь, если вы хотите… Останусь, пока вы не встретите своего мужа, — наконец сказал Гейб.
— Не надо, а то люди распустят слухи, что вас видели со мной. Вам будет лучше уехать прямо сейчас.
— Если вы этого хотите, — сказал Гейб, глубоко вздохнув. — Я подыщу себе ночлег. Вы уверены, что справитесь? — спросил он Либби.
— Да, я думаю, найти Хью не составит труда, и все будет нормально.
Еще мгновение и Либби почувствовала, что расплачется.
— У вас есть деньги? — спросил Гейб и полез в карман. — Вы ведь все бросили по дороге.
— Есть, — быстро ответила она. — Деньги всегда при мне. Вполне хватит, чтобы заплатить за номер в отеле.
Гейб побежал к своей сумке, прикрепленной к седлу.
— Вот волчьи шкуры, которые я выменял раньше. Не хочу, чтобы вы мерзли зимой, возьмите их. Меня скоро будут часто приглашать в мягкие теплые кровати.
Либби засмеялась и взяла шкуры.
— До свидания, миссис Хью Гренвил. Мне было приятно с вами познакомиться.
Либби пожала ему руку.
— До свидания, мистер Фостер. Счастья вам.
— И вам тоже, — Гейб подошел и снял с коня детей, целуя их.
— Пока, принцессы. Присматривайте за мамочкой.
Иден уцепилась за его пальто, ее губы дрожали.
— Вам в самом деле нужно уезжать?
— Боюсь, что да. Скоро вы найдете своего папу, и я вам буду не нужен.
Он прыгнул в седло, пришпорил коня и ускакал.
Либби с детьми пошла в отель.
— Мне нужна комната на пару дней, — сказала она огромному детине в кожаном переднике. Я из Бостона, чтобы присоединиться к своему мужу, — объяснила она.
— А это разве не ваш муж? — спросил он с лукавым взглядом.
— Нет, это попутчик, спасший в пути мне и девочкам жизнь.
— Вы в одиночку пересекали плато? — поразился он.
— Нет, мы шли с партией, но потом самостоятельно.
— Вам нужно хорошо поесть и принять ванну, — предложил он. — Что вы закажете на обед?
— А что, есть выбор? — изумилась Либби.
— Вы получите все, что хотите: устрицы, ветчина, груши… Устрицы с ветчиной и яйцами — любимое блюдо старателей.
— О, я попробую. И сварите яйца для девочек, — попросила Либби.
