Арсений позвонил только назавтра.
– Лиза? Извини, вчера ни минуты не было весь день. То в приемном, то в операционной, очень много было тяжелых.
– Ну конечно! – воскликнула Лиза.
Какая она все-таки эгоистка! Как будто бы он только и занят, что звонками!
– У меня, представляешь, выходной завтра, – продолжал Арсений. – Может, мы бы встретились с тобой, если ты не против?
Как она могла быть против, ведь она только об этом и думала день и ночь!
Они договорились встретиться в саду «Аквариум», возле театра Моссовета.
– Ты театр вообще-то любишь? – спросил Арсений. – Я уже сто лет не был, совсем одичал. А там завтра «Мадам Бовари». Говорят, ничего. Пойдем?
Лиза любила «Мадам Бовари», ее завораживала безысходная печаль этой книги, но дело было даже не в этом. В театр, с Арсением! Могла ли она мечтать о том, что это произойдет, когда с тоской считала часы до выписки и готова была до скончания века оставаться в Склифе?
Она едва дождалась завтрашнего вечера.
– Ты уходишь? – удивилась Наташа, увидев, что Лиза одевается. – Но ведь король, кажется, уехал?
Впрочем, Наташе тут же стало неловко. При чем здесь король, мало ли куда идет Лиза, разве она обязана отчитываться?
Впервые, собираясь на свидание, Лиза совсем не думала о том, что ей надеть. Ей почему-то казалось чуть ли не кощунством тщательно продумывать обычные уловки женского обольщения. Разве дело в том, какое на ней будет платье? Как будто это так важно для них с Арсением… Хорошо, что гардероб от Орлова был безупречен.
День был не по-летнему прохладный. Лиза надела платье из тонкого шерстяного зеленовато-голубого трикотажа. Оно удивительно шло к ее глазам, его складки повторяли линии тела. Лиза повязала к нему длинный, таинственно поблескивающий газовый шарф и надела плащ. Наташа успела рассмотреть и похвалить выбранный ею наряд:
– Ты в нем просто неотразима, Лизуша! И прическа тебе идет удивительно – гораздо больше, чем коса. Да, этот твой миллионер не дурак одеться, если у того же портного это делает!
Лиза пришла в «Аквариум» минута в минуту, но Арсений был уже там и курил, стоя на ступеньках у входа в театр. Лиза впервые видела его не в зеленой больничной униформе, без круглой шапочки, и даже удивилась в первое мгновение: он ли это?
Он бросил сигарету и быстро пошел ей навстречу. В руках у него были цветы, и Лиза слегка зарделась, принимая их. Арсений чуть наклонился и поцеловал ее легким, мгновенным поцелуем, словно они встречались давным-давно и это стало между ними обычным. У Лизы голова закружилась от прикосновения его губ, но он тут же взял ее под руку и повел ко входу.
– Как ты выглядишь чудесно! – заметил Арсений, когда Лиза сняла плащ в гардеробе. – Надо же, платье точно под цвет глаз.
Лиза удивилась, что он замечает сейчас такие вещи, но тут же забыла об этом. Сам он показался ей прекрасным, как всегда. Он вообще был похож на принца из сказки, со своими голубыми глазами, оттененными длинными ресницами. Лиза заметила, что на них оборачиваются в фойе. Наверное, они смотрелись прекрасно: молодые, красивые, на редкость подходящие друг другу.
Места у них оказались хорошие. Лиза не была еще в этом театре и теперь с интересом оглядывала зал.
– Это ведь знаешь что? – наклонился к ней Арсений. – Тот самый Театр варьете, который в «Мастере и Маргарите» описан. Ну, помнишь, где Воланд москвичей наблюдал?
Лиза кивнула. Она давно уже заметила, что многие москвичи считают книжную действительность такой же реальной, как обыкновенную. Вот и Арсений говорит о том представлении Воланда, как об историческом факте.
Спектакль начался, и Лиза погрузилась в историю несчастной любви, неотрывно следя за всем, что происходило на сцене. Она постоянно чувствовала присутствие Арсения, и от этого слова актеров наполнялись для нее особенным значением – просто оттого, что он тоже слышал их… Пьеса была не похожа на книгу – Эмма показалась Лизе другой, чем была описана у Флобера. Но ей понравилась актриса, и она переживала за ее Эмму не меньше, чем за флоберовскую.
– Заметила, какая интересная публика в зале? – спросил Арсений, когда они вышли в антракте в фойе и остановились выпить кофе у высокого столика.
– Почему?
– За нами, например – ты не слышала? – сидит молодая парочка. Наверное, богатые студенты или молодые бизнесмены, судя по одежде. О Флобере явно не слыхали, зато им интересно, чем кончится вся эта история, и они ее оживленно комментируют.
– Разве это плохо? – спросила Лиза.
– Да нет, что ж плохого – трезвые сидят, в театр пришли. Смешно просто, вот и все.
Во время второго действия Лиза невольно прислушалась к шепоту парочки у себя за спиной.
– Какая милая была женщина, и в какую стерву ее превратили эти мужики! – взволнованно говорила девушка.
Лиза была взволнованна, когда они с Арсением вышли после спектакля в сад. Только что прошел дождь, с деревьев срывались в лужи крупные капли. Арсений шел рядом, и теперь уже Лиза взяла его под руку. Он слегка прижал к себе ее локоть.
– Тебе не холодно? – спросил Арсений.
– Нет. Разве сегодня холодно? – удивилась Лиза.
– Не очень, но прохладно для августа. Я просто подумал: может быть, холодновато по улицам бродить…
– Но куда же мы пойдем? – спросила Лиза.
– Можно кофе где-нибудь выпить, – сказал Арсений. – Знаешь, тут на Маяковке отличная была кафешка. Ее «У Арсения» называли, только не в честь меня, а в честь Арсения Тарковского, он жил неподалеку. Туда из «Юности» поэты заходили, однажды целое состязание устроили. Здорово было!
– А откуда ты об этом знаешь? – заинтересовалась Лиза.
– А я здесь тоже живу неподалеку, – спокойно сказал он. – В Воротниковском переулке. Кстати, если хочешь, мы можем просто пойти ко мне. Кофе я сварю не хуже, чем в кафе.
Лиза смутилась.
– Как – к тебе? А твои родители?
Она представила на минуту, что сейчас надо будет знакомиться с мамой, вести беседу, встречать изучающие взгляды, – и тут же испугалась этого.
– Родители здесь не живут. Это бабушкина квартира, – объяснил Арсений. – Мы с ней поменялись: она к родителям перешла, а я к ней.
У Лизы отлегло от сердца. В самом деле, зачем тогда бродить по сырым улицам? Она тут же согласно кивнула, и они пошли по Садовому кольцу в сторону Воротниковского переулка.
Арсений жил в трехэтажном облезлом особняке. Лиза думала, что в таких теперь остались только конторы. Кода в подъезде не было, пахло кошками и сыростью, слышно было, как с потолка капает вода.
– Здесь уже все жильцы ждут, когда наконец какая-нибудь фирма этот домик купит, – сказал Арсений, открывая большим ключом дверь на втором этаже. – Говорят, тогда всем квартиры дадут в центре. Хотя, по-моему, если начнут давать и в Митино, что можно будет сделать? Те ребята долго просить не станут.
