Лестница была устлана красной широкой дорожкой, и Лиза едва не споткнулась на ней.
«Упасть бы сейчас вниз и разбиться! – с тоской подумала она. – Все-таки лучше, чем…»
Но, как ни странно, она вдруг успокоилась. Лиза знала за собой эту способность: именно в ту минуту, когда ситуация становилась совершенно безнадежной, ей удавалось овладеть собой, и ее наполняла необъяснимая уверенность в собственных силах.
Провожатый опередил Лизу и постучал в дверь на втором этаже.
– Ты, Гоча? Входи! – раздался голос.
– Все в порядке, Альберт, – сказал коренастый, на этот раз пропуская перед собой Лизу. – Быстро Чиг управился, с ветерком домчал!
– Еще бы не поторопиться, – услышала Лиза и тут же увидела перед собой мужчину лет пятидесяти, сидевшего в кресле у такого же камина, какой был внизу.
«Неужели ему так холодно? – подумала Лиза, стараясь повнимательнее рассмотреть того, кого ее провожатый назвал Альбертом. – Да это же тот самый Альберт, в ресторане у которого я была!» – тут же догадалась она.
Мужчина, к которому ее доставили, ничуть не скрывая для чего, был одет в длинный парчовый халат с золотыми кистями. Он сидел, забросив ногу за ногу. Прежде чем разглядеть его лицо, Лиза заметила эти волосатые крепкие ноги – и замерла, почему-то не в силах оторвать от них глаз.
«Хоть бы штаны надел», – подумала она и тут же с ужасом поняла: зачем ему штаны?
– Еще бы он не поторопился, раз Альберт сказал, – повторил он. – Это только лохи думают, что Альберт чего-то не может…
Он встал и неторопливо прошелся по комнате. Глядя на него, Лиза едва не рассмеялась – хотя до смеха ли ей было! Но очень уж комично смотрелся этот хозяин жизни и ресторана: внешность простоватого сельского мужичка с соломенными волосами и носом-картошкой, деревенский выговор – и этот парчовый халат и несуразное имя! Да, не таким Лиза представляла себе настоящего мафиози. Впрочем, от этого он был еще противнее, и еще страшнее было представить, что она полностью находится в его власти.
– Иди, Гоча, иди, свободен, – сказал Альберт, и в голосе его промелькнуло нетерпение.
Понимающе ухмыльнувшись, Гоча вышел из комнаты, и Лиза посмотрела вслед этому громиле едва ли не с сожалением: все-таки хоть какой-то человек рядом, не станет же при нем этот Альберт…
– Что, уже запугали тебя мои хлопцы? – спросил Альберт, стараясь, чтобы на лице у него было выражение значительности. – Холера на них, никогда не дадут спокойно с девкой полюбиться, по-человечески – всегда приведут с мокрыми трусами! Ну-ну, я не страшный. – Он успокаивающе похлопал Лизу по плечу. – Ишь, плечико какое мягенькое – да-а, хороша ты! Как это я сразу не разглядел? Зря Чигу пообещал, что скоро верну… Да ты садись, в ногах правды нет.
С этими словами он снова уселся в кресло, и Лиза последовала его примеру. Правда, второго кресла в комнате не было, и ей пришлось присесть на край широкой кровати в углу.
– Что, нравится у меня? – спросил Альберт, довольно обводя взглядом комнату. – Камин, видишь, все как у людей!..
– Жарко же, – наконец произнесла Лиза.
– Ничего, не спаришься – горячее будешь. Я люблю, чтоб тепло, – возразил Альберт. – Тебя как звать-то – забыл я Чига спросить?
– Лиза.
– Ишь ты, редкое какое имя, – сказал Альберт.
– А почему тебя так странно зовут? – спросила Лиза.
«Что ж, не кидается с порога – и на том спасибо, – подумала она. – Почему бы не поинтересоваться?»
– Да мамка назвала – дура потому что, выпендриться хотела по-городскому, – недовольно поморщился Альберт. – Ну, ничего, я теперь в люди вышел, смеяться некому!
Лиза сама удивлялась своему спокойствию – как будто она сто раз бывала в подобных ситуациях! Наверное, и Альберту это показалось удивительным.
– Да ты правда, что ли, целка? – спросил он, прищурив маленькие голубые глаза с белесыми ресницами. – Что-то больно спокойная…
– А чего мне беспокоиться? – Лиза вздрогнула от его циничного вопроса, но постаралась не подать виду, что ей противно. – Ты уж обо всем побеспокоился, наверное…
– Это да, – согласился Альберт. – На меня ни одна девка еще не обижалась, все довольные уходят. Одна, помню, замуж собиралась как раз. Уж так плакала, так вопила: первая брачная ночь, то да се. А потом пожалуйста – еще благодарить приходила. Моему, говорит, до тебя далеко. Пить что будешь?
– Ничего.
– Это зря. Девке выпить – первое дело, сразу мужика захочется. Ну, я выпью, а ты раздевайся пока, раз спокойная такая. Погляжу, как у тебя получится.
С этими словами он протянул руку к каминной полке, взял оттуда початую бутылку водки и большую хрустальную рюмку. Рядом с бутылкой и рюмкой стояла тарелка с изображением Ромео и Джульетты – такая же, какие подавали в ресторане. Альберт пальцем подцепил с нее кусок ветчины.
Лизу едва не вырвало: так смачно он крякнул после выпитой рюмки, так зачавкал ветчиной. Настоящий председатель колхоза, зазвавший уборщицу к себе в кабинет после работы! И на нее смотрит так сыто – даже не верится, что ему действительно хочется женщину…
– Давай, давай, раздевайся, – поторопил Альберт. – А то у меня встанет, а ты не готова, я такое дело не люблю.
Лиза беспомощно оглянулась – помощи ждать было неоткуда.
«Ни за что не разденусь сама! – решила она. – Пусть насилует, если сможет».
– Ты чего? – подозрительно посмотрел на нее Альберт. – Передумала? Ну вот, а я уж подумал – спокойная блядюшка какая… Ты мне эти штучки брось. Думаешь, я за тобой гоняться буду, как петух за курицей? Позову сейчас хлопцев, чтоб раздеться помогли да подержали. Здоровье у меня небось не казенное, за тобой бегать…
«Господи, неужели это происходит со мной? – думала Лиза, чувствуя, как слезы подступают к горлу. – Ведь я знать не знала обо всей этой жизни, и совсем рядом, какой-нибудь час ехать, мама сидит перед телевизором, и уже, наверное, на часы поглядывает – где это я, и, может быть, Коля звонил, а я здесь, с этим белобрысым мужиком, и сейчас он позовет своих бандитов…»
Наверное, эти перепады между смелостью и отчаянным страхом отражались на Лизином лице. Альберт встал и сделал шаг к ней. Его парчовый халат распахнулся, и Лиза с ужасом увидела, что на нем не было даже белья; мелькнули густые волосяные заросли… Она вскрикнула.
– Не ори, не ори! – прикрикнул на нее Альберт. – Говорю же, довольна будешь.
Он подошел к Лизе и по-хозяйски принялся расстегивать на ней розовую блузку.
– Понацепляла брошек, – ворчал он. – Палец наколол из-за тебя…
Теперь Лиза видела, что Альберт хочет женщину: он запыхтел, лицо его налилось кровью, пальцы уже не расстегивали маленькие пуговки, а торопливо рвали их; сломанная застежка лифчика больно царапнула Лизу по спине.
