Весь день, когда Обскура была слишком занята, чтобы это заметить, Марен добавляла в розовый пакетик ингредиенты, по щепотке зараз. Секундная стрелка часов, осколок краски с рояля в оркестровой яме, соскоб с крышки бутылки с отбеливателем, нитка из ленты пуантов Обскуры, коготок кролика и ножки мотылька, который имел несчастье попытаться залезть Марен в рот. И тридцать крупинок снотворной соли – этого количества было достаточно, чтобы взрослый человек уснул на два дня. Оставалось добавить только один ингредиент – шепчущую пыль, но Обскура засунула банку в свою спортивную сумку, а та стояла на противоположном конце сцены.
Трам-пам-пам, трам-пам-пам, пятка, носок, пятка, отбивали ритм ноги Марен.
Захлопнув пустой контейнер из-под салата, Обскура направилась к столу Марен.
– Хочу взглянуть, что ты сделала, – сказала она.
Марен указала на груду кошмаров. Обскура удовлетворённо кивнула.
– Ты более сговорчивая, чем твоя сестра. Мне следовало с самого сначала сотрудничать с тобой.
Марен с такой силой дернула иглу, что нить оборвалась. Спокойствие. Если она хочет воплотить в жизнь свой план, лишние неприятности ни к чему.
– В самом начале, когда я только начала раздавать кошмары, я мечтала о сновидениях, о злой и красивой танцовщице, которая прячется в тени. – Тёмные глаза Обскуры сверкнули. – Я дождалась, когда Хэлли осталась одна, и я… – Она тихо кашлянула. – Весьма любезно попросила её приготовить для меня этот сон.
Перед глазами Марен возник чёрный тоннель, становясь всё длинней и длинней, пока мир не превратился в крошечную точку на его конце.
– Увы, я совершила несколько глупых ошибок, – продолжила Обскура. – Я раскрыла слишком много деталей, и твоя сестра, похоже, раскусила мои планы. Она намного умнее тебя. Поправка: была намного умнее. Эта авария была подарком судьбы… для меня.
Марен так и подмывало наброситься на Обскуру с кулаками. Вместо этого она ухватилась за края стола и сделала десять медленных вдохов. Если она выйдет из себя, тем самым она разрушит свой план. Взглянув на спортивную сумку, она вымучила некое подобие улыбки.
– Прошлой ночью вы пользовались шепчущей пылью?
– Да. – Обскура подошла к своему станку и сделала мах ногой. – Ужасно удобно, что в это время года многие люди спят с открытыми окнами. Всего лишь щепотка пыли на пакетиках, и мои мотыльки доставили их внутрь, пока я ждала снаружи. Я нанесла визит комиссару полиции. Сказала ему, что скоро произойдут некие события, расследовать которые необязательно.
Если Обскура обработала шепчущей пылью всех полицейских в городке, то теперь неоткуда ждать помощи. И даже если им удастся сбежать, Обскуру никто не арестует. Ничто не помешает Обскуре похитить её снова.
Марен подавила нахлынувшую волну паники.
– Затем я заглянула к владельцу фирмы «Кирпич и бетон», – продолжила Обскура. – О боже, я снова забыла его имя. – Она пожала плечами и сделала мах другой ногой. – Во всяком случае, сегодня утром он проснулся с непреодолимым желанием бесплатно отстроить этот театр заново. И внезапной любовью к красивой балерине, спасшей его во сне.
От злорадной усмешки Обскуры Марен чуть не вырвало.
– Кто тот человек, который был здесь вчера вечером? – спросила она. – Тот, который помогает вам открывать все эти новые предприятия в городе?
Самодовольная улыбка соскользнула с лица Обскуры.
– Как ты догадалась?
Марен пинцетом извлекла из крошечной баночки паучью ножку.
– Я разговаривала с ним недавно вечером у аптеки.
– Это Сирил, – сказала Обскура. – Он сказал тебе, что работает на меня?
– Типа того. – Марен сунула паучью ножку в пакетик. Она точно не знала, но пусть лучше Обскура думает, что её приспешник раскрывает её секреты. – Откуда он взялся?
– Он вырос здесь, в Рокпул-Бей, – сказала Обскура. – Сирил – маг дыма. Способность управлять грязным, тёмным, нездоровым дымом. Как ты понимаешь, он тоже не чувствовал себя желанным в этом городе.
– Он знает, что мы здесь? – спросила Марен. – Я имею в виду мою бабушку, Амоса и меня.
– Он знает то, что ему нужно знать, – отрезала Обскура.
«Значит, нет», – подумала Марен.
– Однажды вечером в Праге я увидела его у входа в театр, – сказала Обскура. – Он узнал меня по временам в Рокпул-Бей и несколько месяцев ездил вслед за моим гастрольным турне, прежде чем набрался храбрости поговорить со мной. – Высокая балерина гордо расправила плечи. – Сирил делает всё, что я хочу, без ночных кошмаров и шепчущей пыли. Ему не хватает моего уровня… художественного видения, но он умеет довольно ловко проникать в здания, выключать морозильники и заменять стаи ос в «Све…»
– ТЕАТРРР «ЗЗВЁЗЗДНЫЙ СВЕТ».
По зрительному залу пронесся хриплый птичий крик.
– МАРЕН В ТЕАТРЕ «ЗВЁЗДНЫЙ СВЕТ».
– Что он сказал? – Обскура выглянула в зал.
Марен ухватилась за край стола и шумно втянула воздух. Вдох и выдох.
«Заткнись, Анри», – взмолилась она всеми фибрами своего существа.
– МАРЕН В ТЕАТРЕ…
Сердито бормоча, Обскура вывалила на сцену ведро с ингредиентами для сна и принялась в них рыться.
– Пожалуйста, очень тебя прошу, не повторяй этого снова, Анри, – прошептала Марен.
– МАРЕН ПАРРРТРИДЖ В ТЕАТРЕ «ЗВЁЗДНЫЙ СВЕТ».
Обскура вытащила из кучи мусора английскую булавку и обломок бетона размером с кулак. Спрыгнув в оркестровую яму, она начала красться по проходу. Амос нырнул за стулья.
– Анри, – медовым голосом позвала она. – У меня есть для тебя новая блестящая английская булавка.
Держа булавку высоко над головой, она начала пробираться через ряды сидений.
С балкона раздался жадный крик.
– Милая птичка, – ворковала Обскура. – Прилетай, возьми.
– VOUS ETES VISQUEUSE COMME UNE ANGUILLE!
[19]
Анри появился на балюстраде. Обскура резко размахнулась, как бейсбольный питчер, и швырнула в него кусок бетона.
– Нет! – крикнул Амос.
Попугай хрипло вскрикнул и упал. В воздухе парило одно-единственное серое перо. Марен подавила всхлип. Нравилось ей это или нет, но Анри был членом её семьи.
– Работай дальше! – рявкнула Обскура.
Марен засунула розовый пакетик под полосу обоев в цветочек. Её горло саднило от горечи. Даже теперь, когда Анри не стало, она не собиралась отказываться от своего плана. Работа над его осуществлением – единственное, что удерживало её от того, чтобы не разрыдаться от бессилия.
Обскура отомкнула замок на цепи Амоса и вывела его на сцену. Проходя мимо стола Марен, он приподнял брови и еле слышно прошептал:
