– Пообещай никогда никому не рассказывать об этой пыли и не давать её своей сестре. – Седые брови Лишты образовали прямую линию. – В противном случае тебя ждут те же последствия, что и всех остальных. Мне придётся запретить тебе приходить в магазин.
Левая нога Марен выскользнула вперёд, постучала по полу и скользнула обратно.
– Обещаю.
Если она сдержит это новое обещание, это уменьшит её вину за то, что она нарушила предыдущее? «Интересно, – подумала Марен, – видит ли Лишта стыд в моих глазах?»
В рюкзаке Марен раздалась электронная трель. Она вытащила телефон, благодарная за то, что бабушку прервали.
– Милая? – Голос мамы, резкий, пронзительный. – Ты слышишь меня? Я в больнице.
Марен приготовилась к худшему:
– С Хэлли всё в порядке?
– Да, да. – На линии что-то затрещало, а потом звук пропал. Затем голос мамы вернулся на середине предложения: –…не возлагать слишком большие надежды, но, боже мой, я только что позвонила твоему отцу, и он…
– Мама, подожди, – перебила её Марен. – Можешь начать сначала?
– Она улыбнулась! – крикнула в трубку мать. – А медсестра сказала, что твоя сестра даже смеялась пару секунд.
Телефон Марен соскользнул с её плеча и чуть не упал.
– Хэлли? Смеялась? Когда?
Лишта приподняла брови, и, пока мама говорила, Марен показала ей поднятый большой палец.
– Рано утром. На рассвете. Я сейчас с ней, но она больше не улыбается. Врачи сказали, что это не значит, что в ближайшее время она проснётся полностью, но это хороший знак.
«Ура, у меня получилось! – подумала Марен. – Сны ей помогают».
– Я сейчас приеду, – сказала она.
– Это было бы замечательно, милая. Я должна срочно ехать на работу. Мне пришлось перенести все утренние встречи на более позднее время днём.
– Буду там, как только смогу.
Повесив трубку, Марен была готова кричать от радости.
– Хэлли рассмеялась! – сказала она Лиште, пытаясь надеть рюкзак. Возможность вернуть сестру была сродни Рождеству, Четвёртому июля, появлению на свет новеньких котят и выигрышу в лотерее – и всё это перемешанное в одно потрясающее событие.
– Ты запри дверь, а я тем временем подъеду на машине. – Лишта сняла с крючка на стене свой вместительный ридикюль, чмокнула Анри в пернатую макушку и бросила в его миску горсть семян. – Приглядывай тут за всем, пока нас не будет, Анри.
– AU REVOIR, PETITE CROTTE DE NEZ
[10], – отозвался Анри.
Марен послала ему воздушный поцелуй и шагнула в магазин пишущих машинок, Лишта зашагала за ней следом.
– Ой! – С пути торнадо по имени Марен отскочил бородатый мужчина с безупречной причёской. Это был Алексей Алиев, парикмахер из салона мистера Альфредо.
– Прошу прощения, мы закрываемся, – сказала она, и подошвы её кроссовок нетерпеливо зашуршали в пыли.
Алексей сделал несчастное лицо, и уголки его губ спрятались в бороде.
– Добрый день, дорогой, – сказала Лишта. – Мы закроемся всего на пару часов, а потом вернёмся. У нас… полная противоположность чрезвычайной ситуации. Как бы вы это назвали? Античрезвычайная ситуация?
Алексей промямлил что-то невнятное. Марен захотелось поскорее выставить его из магазина, но Лишта внимательно посмотрела на мужчину:
– С вами всё в порядке?
– Пустяки. – У Алексея задрожала борода.
Лишта положила руку ему на плечо:
– Расскажите.
– Вот уже неделю мне снится жуткий кошмар, – ответил он. – Я надеялся, вы дадите мне средство, способное избавиться от кошмара. Это возможно?
– Не надо так нервничать, – сказала Лишта тихим успокаивающим голосом. – Конечно, я могу помочь. Но для начала почему бы вам не рассказать мне о вашем сне?
Шаффл, меняем ногу, шаффл топ.
Марен хотелось пожалеть Алексея, но ещё больше ей хотелось увидеть широко открытые голубые глаза сестры.
Лишта повернулась к ней:
– Милая, почему бы тебе не поехать на автобусе? Я поеду в больницу чуть позже.
Обычно поездка в автобусе вместо поездки с Лиштой в машине заставила бы Марен раздражённо поморщить нос. Сегодня ей было всё равно – даже если бы ей пришлось идти в больницу пешком. Или допрыгать туда на одной ноге. Босиком.
– Надеюсь, скоро вы почувствуете себя лучше! – Марен обернулась к Алексею и сочувственно и вместе с тем ободряюще улыбнулась ему. – Увидимся, бабуля!
8
Автобус прибыл на остановку на двадцать секунд позже Марен. Она взбежала по ступенькам, оплатила проезд и села у окна. Воздух пузырился удачей, и всё вокруг как будто стало чётче очерченным.
Трам-пам-пам, трам-пам-пам, пятка – мысок – пятка – отбивали её туфли по грязному полу.
Магазин «Свежее и зелёное» всё ещё был закрыт, вход в него был затянут жёлтой лентой с надписью «ОСТОРОЖНО». Перед входом, бурно жестикулируя, стояли мужчины в белых комбинезонах и сетчатых шляпах-масках. Не иначе как пытались найти решение, например, перенести осиное гнездо в какое-то другое место. Куда-нибудь очень далеко, надеялась Марен. Она вздрогнула, смахнула с обнажённых рук воображаемых смертоносных насекомых и проверила рюкзак на предмет шприца-карандаша. Однако испортить ей настроение было невозможно. Она вылечит Хэлли на целых девять дней раньше.
На Мейн-стрит почти не было машин, а всё потому, что этот день был полон счастливой энергии. Когда автобус катил мимо гавани, над ним пролетела чайка, сжимая в когтях покрытый блестящими брызгами пончик. Марен рассмеялась так громко, что сидящая перед ней пара обернулась. Ей было всё равно. Снежный ком её жизни, катившийся под гору, наконец разлетелся на части, и внутри его оказался блестящий золотой самородок.
Возле больницы Марен выскочила из автобуса. Тот ещё не успел отъехать, а она уже вбегала в здание. Двери лифта открылись ещё до того, как она нажала кнопку, потому что сегодня карма и судьба совместно работали на неё, и обе благоволили. Кабина поплыла вверх, но, как ни странно, её желудок не наполнился привычным страхом. Сегодня Хэлли снова откроет глаза, увидит сестру и поймёт, что пора окончательно проснуться.
Марен с топотом промчалась по коридору детского крыла клиники. На бегу она показала язык улыбающемуся единорогу, помахала медсёстрам на санитарном посту и уже собралась ворваться в палату Хэлли, когда дверь открылась и оттуда вышел старик. Это был капитан Перри, тот самый, который случайно сбил их своим пикапом. Он прожил в Рокпул-Бей даже дольше, чем Лишта. Его рыболовная магия творила чудеса: дельфины, киты и акулы никогда не попадали в его сети, а только здоровые взрослые рыбы из устойчивых популяций.
