Лера сразу увидела его из окна троллейбуса. Он выделялся в толпе: высокий, и держится как-то независимо, и на лице – это даже издалека заметно – нет той привычной печати забот, которая лежит на большинстве московских лиц. Правда, непонятно, что же есть в его лице, кроме обычной иронии. Но это и неважно: все равно он привлекательный.
– Куда мы пойдем, Валя? – спросила Лера после того как Валентин галантно вручил ей букет.
– А у тебя есть конкретные пожелания? – осведомился он.
– Нет, – пожала плечами Лера.
– Тогда мы можем пойти в одно милое местечко, – предложил Валентин. – Ты не против?
– В милое местечко – не против, – улыбнулась Лера. – Надеюсь, еще по дороге я пойму, в чем состоит его милота.
– Женщина не должна быть такой язвительной, Лерочка, – сказал Валентин. – Тем более такая очаровательная, как ты. Ты знаешь, что очень похорошела?
– Спасибо, – слегка смутилась Лера. – А я думала, в темноте не разглядеть.
– Красивую женщину видно даже в темноте. Ладно, долой слова – к делу! – заявил он. – Это здесь, совсем рядом. Знаешь, в Оружейном переулке?
– Знаю, – кивнула Лера. – Там винный магазин хороший.
Валентин расхохотался.
– Интересные у тебя познания! Почему ты-то знаешь именно винный магазин?
– Ну, не только винный. Пастернак там родился. А вообще-то – очень просто: у нас на Трубной тоже винный большой, вот мужики и обсуждали на всю улицу в очереди, что дают на Оружейке да сколько там стоять.
Но Валентин повел ее, конечно, не в винный. В одном из трехэтажных домов, немного удаленных от Садового кольца, в маленьком подвале располагался ресторанчик.
– Время зря не потеряем, – авторитетно заявил Валентин. – Домашняя кухня, приличная публика, а интерьер – сама увидишь. Это одна моя подруга открыла, актриса, между прочим. Тоже – новое амплуа.
В ярком свете лампы золотились три больших оранжевых шара, висящих над дверью в подвальчик.
– «Три апельсина», – прочитала Лера над входом и поразилась: – Надо же, какое совпадение! На работу прихожу устраиваться – там Венеция на фотографии. В ресторан ты меня ведешь – здесь, пожалуйста, Гоцци!
– Да, ты ведь про Италию как раз диссертацию писала, – вспомнил Валентин. – Что ж, тебе тем более должно понравиться.
Они спустились в подвал по узкой лесенке с ярко-красными ступеньками. Внизу, у закрытой двери, стояли два широкоплечих молодца в аккуратных темных костюмах. Они окинули Леру и Валентина внимательными, цепкими взглядами и посторонились, давая им войти.
«В самом деле, интерьер впечатляет!» – подумала Лера, оказавшись в небольшом зале.
Все здесь было выдержано в духе комедии масок, и все – с большим вкусом. Изящные куколки, висевшие на длинных золотых нитях, изображали Панталоне, Тарталью, Коломбину, Труффальдино. Персонажами сказок Гоцци были расписаны стены: по ним летели в легком и бесконечном танце карточные короли, принцессы, драконы, колдуны…
Из середины зала уходила прямо вверх, куда-то под потолок, ажурная, таинственно освещенная лестница неизвестного назначения.
«Наверняка та самая, в которой было сорок миллионов и еще сколько-то ступенек», – вспомнила Лера.
На перилах и ступеньках лестницы сидели разноцветные поблескивающие птицы, и казалось – сейчас по ней спустится вниз какой-нибудь маг.
Людей в зале было немного, их негромкие голоса смешивались с чудными звуками невидимого оркестра.
– Нравится? – спросил Валентин. – Я же тебе говорил, хозяйке вкуса не занимать. И практической хватки, кстати. А вот и она! – тут же воскликнул он. – Привет, богиня Ника!
– Не богиня, не богиня, Валентинчик! – Навстречу Валентину, обворожительно улыбаясь, шла высокая молодая женщина – наверное, не старше Леры. – Не богиня, а любящая тебя женщина, и ты это знаешь, мой дорогой!
«Может, и не богиня, – подумала Лера. – Но потрясающая женщина, это точно».
В хозяйке ресторана «Три апельсина» выразительным было все: прическа, похожая на застывшую волну, маленькое открытое платьице насыщенно-желтого цвета, поверх которого был надет длинный и легкий лимонный пиджак, и даже экзотические туфли – на высоких каблуках, со сверкающими золотыми звездочками на носках.
И выразителен был ее взгляд – так же выразителен, как прическа или блестящие туфельки. Взгляд был устремлен на Валентина и, мельком, – на Леру. Но Лера тут же заметила: даже в этом, направленном, взгляде блистательной хозяйки не было ни капли самозабвенности; наверное, это и позволяло ей производить такое неотразимое впечатление.
Перед Лерой стояла эффектная женщина, ни на минуту не забывающая об этом.
– Вероника Стрельбицкая, неутомимая владелица всего этого волшебства, – сказал Валентин, целуя руку дамы. – А это Валерия Вологдина, моя новая знакомая.
– Волшебства! – улыбнулась Ника Стрельбицкая. – А ты, Валик, так редко приходишь полюбоваться моим волшебством, как будто для этого тебе надо пересечь весь город пешком.
– Грешен, Ника, – охотно согласился Валентин. – Но – дела, ты же знаешь. А то бы я поселился у тебя навеки!
– Навеки – это лишнее, – засмеялась она. – Должна ведь я отдыхать даже от тех, кого люблю так нежно, как тебя, правда? Но, Валенька, не буду тебя отвлекать от твоей спутницы и от предстоящего ужина. Где вы сядете?
– Где посадишь.
– Тогда – вот сюда.
С этими словами Ника провела их через весь зал куда-то в дальний угол. В этом углу прямо из стены росло золотое дерево. Его длинные ветви нависали над столом и едва слышно звенели от неощутимого движения воздуха. Казалось, даже музыка, звучащая в зале, исходила от этих золотых веток.
На столе стоял оранжевый подсвечник в виде трех апельсинов. Незаметно подошел официант в узкой черной маске, зажег свечи, и апельсины засияли, усиливая ощущение волшебного праздника, которое и так господствовало в этом необычном ресторане. Официант поставил на стол вазу для астр и положил перед Лерой и Валентином кожаные папки.
Лере уже даже неважно было, что подадут на ужин – так восхитило ее все, что она здесь увидела. И поэтому, когда Валентин предложил ей выбрать, она не глядя вернула ему карту.
– Сам закажи, Валя, – сказала Лера. – По-моему, ты здесь завсегдатай, а мне что угодно понравится.
Ожидая заказа, они пили легкое белое вино, и Валентин рассказывал:
– По сути, это клуб. Вроде и не закрытый, но такой, знаешь… Для своих. Бывают хорошие концертные программы, и театральные бывают вечера. Или просто музычка приятная играет, как сегодня. Ника умеет не превращать заведение в Дом культуры. Все-таки люди отдохнуть приходят, а не мозги напрягать. Я ведь ее давно знаю, – добавил он. – Еще с тех пор как она на артистку училась. И всегда знал, что Ника – яркая женщина с огромными способностями. Но знаешь, у меня всегда было ощущение, как будто ее что-то сдерживает. И я только теперь понял – что.
