— Я же сказал, что не хочу больше это обсуждать, —
непреклонным тоном повторил Хекли. — Я рассказал вам все, и теперь собираюсь
пожелать вам доброй ночи.
После этих слов гости встали. Он широкими шагами прошел мимо
них через дверь, ведущую в жилую комнату, а дальше через холл и открыл парадную
дверь.
Делла Стрит, взглянув на Мейсона, покачала головой и
проговорила:
— Идите первым, шеф.
Она двигалась вдоль стен комнаты, разглядывая названия книг
на полках, пока Мейсон, а за ним и Дрейк не покинули комнату. Как только они
исчезли из виду, женщина тоже поспешила вслед за ними.
— Доброй ночи, — безразличным тоном произнес Хекли, стоящий
в дверях дома.
— Доброй ночи, — отозвался Мейсон.
Дрейк промолчал. Делла Стрит взглянула в глаза Хекли,
одарила его какой-то особенной улыбкой, а затем, притворно засмущавшись,
проговорила:
— Доброй ночи, мистер Хекли, большое вам спасибо.
— Не стоит благодарности, — прозвучал ответ, в котором не
слышалось никаких эмоций.
У двери появилась собака.
— Рекс, — приказал Хекли, — сидеть! Эти люди уезжают.
Собака оказалась на этот раз более покладистой. Она послушно
уселась у ног хозяина, глядя на него в ожидании дальнейших приказаний.
Мейсон первым прошел к машине и занял место за рулем. Дрейк
открыл дверцу и пропустил вперед Деллу. Когда она заняла свое место, детектив
последовал за ней, с опаской оглядываясь на собаку. Очутившись в машине, он
быстрым движением захлопнул за собой дверцу и облегченно вздохнул. Делла весело
рассмеялась:
— Пол, твои мысли заняты только этой собакой.
— Ты, как всегда, права, — буркнул детектив. Машина
тронулась с места. Хекли неподвижно стоял у веранды, наблюдая за ними.
Делла Стрит, поймав его взгляд, проказливо помахала ему
рукой. На сжатых губах Хекли мелькнуло некое подобие улыбки. Машина покатила по
дороге, усыпанной гравием.
— Ну, что? — произнес Дрейк. — Разве я не говорил вам, что
это крепкий орешек?
— Да. Он не прост, — согласился Мейсон. — Но теперь у нас
все же есть ключ к разгадке этой любопытной истории.
— Какой ключ? — недоуменно спросил детектив. Адвокат
ответил:
— Вы обратили внимание, что собака отлично выдрессирована?
Определенно, собака не из здешних мест, но и не из Калифорнии. Эта собака,
должно быть, взята им с ранчо в Неваде, и Хекли к ней очень привязан, иначе он
просто не взял бы ее с собой.
— Ну и что ты хочешь этим сказать? — спросил Дрейк.
— Хекли чего-то боится. Он выпускает собаку охранять двор.
Собака выдрессирована таким образом, что ни один человек не сможет подойти к
дому ночью.
— Так что мы будем делать дальше?
Мейсон сказал:
— Теперь мы навестим Роландо Ломекса и узнаем, не слышал ли
он ночью, около часа, подозрительно долгого лая собаки.
— Отличная идея, — ухмыльнулся Дрейк. — Я охотно уступаю
тебе это право.
Некоторое время Мейсон ехал по хрустящему гравию, затем,
свернув вправо, остановил машину перед домом Роландо Ломекса.
Хозяин дома оказался рослым мужчиной лет шестидесяти. Его
могучие плечи ссутулились от тяжелой работы, а морщинистое лицо было темным от
загара. Его поседевшие волосы спадали прядями на лоб, на котором блестели капли
пота, свидетельствовавшие о том, что Ломекса оторвали от работы. Рукава шерстяной
рубашки были закатаны, обнажая сильные руки с огромными натруженными ладонями.
— Мы расследуем, — произнес Мейсон, — происшествие, которое
произошло по соседству. Вы, вероятно, слышали об этом.
— Вы имеете в виду женщину, которая была убита на шоссе?
Мейсон утвердительно кивнул.
— Что же вы хотите знать?
— Вы были здесь прошлой ночью?
— Да.
— Вы, случайно, не слышали чего-нибудь необычного вон там? —
Мейсон указал в сторону дома Хекли.
— Вы имеете в виду дом, который куплен тем высоким хлыщом?
— Да, вы меня правильно поняли.
— Прошлой ночью я слышал в том направлении яростный собачий
лай, — ответил Ломекс. — Я еще сказал своей жене: «Что-то случилось». Собака
словно с цепи сорвалась.
— Вы не обратили внимания, в котором часу это было?
— Точно я не знаю, который был час. Я не знаю, в какое время
это началось, но когда собака лаяла, я подумал, что стряслось что-то, и
выглянул в окно. Мои окна выходят прямо на дом Хекли.
— Так, так, — проговорил Мейсон с нетерпением, — и что же
там случилось?
— Ну, я взглянул на часы. Я думал, что там что-то неладное.
Время было двадцать четыре минуты первого.
— Ваши часы исправны? — поинтересовался адвокат.
— Да. Я сверяю их с сигналами по радио каждый день. Они
могут врать лишь на минуту или на две.
— Значит, было двадцать четыре — двадцать пять минут после
полуночи?
— Точно двадцать четыре минуты первого, — утверждал Ломекс.
— Я хорошо помню.
— А долго лаяла собака?
— Как раз когда я подошел к окну, то увидел, как зажегся
свет в доме, купленном этим Хекли, потом неожиданно лай прекратился, будто ей
приказали замолчать. Я немного подождал. Свет в доме продолжал гореть, а собака
время от времени лишь тихо скулила. Я решил, что все в порядке, и вернулся в
постель. Прежде чем я посмотрел на часы, собака лаяла минуты три или четыре.
Если вы меня спросите, что означал этот лай, я вам не смогу ответить. Я
стараюсь поддерживать хорошие отношения с соседями. Но если этот пес начнет
нападать на цыплят, которых я развожу, то я сразу же отправлюсь к этому Хекли и
скажу, что его собаке нечего делать в деревне, ее надо держать в городе. Вот
люди, которые жили до него в этом доме, были очень приятными. Несмотря на то,
что они были богаты, это были добрые соседи. Они многим занимались. Думаю, они
были городскими жителями, но тянулись к спокойной жизни в деревне. Теперь, к
примеру, возьмем Хекли. Это другой человек. Он типичный городской житель. Он
один из тех, кто совсем не стремится дружить с соседями. Меня он как будто и не
замечает. Проходит мимо. Иногда кивнет головой, чаще — нет. Никогда не
остановится поболтать. — Было заметно, что старик любит поговорить, он
рассказывал с удовольствием. — Человек в деревне всегда на виду, и когда объявляется
такой, как Хекли, это всех настораживает.
— Конечно, — кивнул Мейсон.
