— Но не я.
— Кажется, тебя, и правда, нужно встряхивать, — осторожно замечает она, чуть касаясь моей правой коленки, что напоминает мне о том, как, должно быть, странно я выгляжу со стороны. Шорты от формы, но повседневный верх в виде тёплой толстовки, которую я так и не успел сменить на соответствующую им майку. В любом случае пора убираться из раздевалки, и в темпе. Не хочу видеть ничьи счастливые лица. — Так что да.
— Что да?
— Я пойду с тобой в субботу. Но ты оплатишь мне платье.
— Да хоть десять. Только сначала давай свалим отсюда.
Ауттейк
— Вы можете положить руку на живот и улыбнуться? Если это вас не затруднит, то желательно правую, Оливия. Чтобы браслет было лучше видно.
Я не особо и хочу, но, конечно же, могу. Иногда приходится играть по чужим правилам. Особенно когда тебе платят. Просто меня удивляет, почему вдруг именно сейчас. Эта фотосессия… туники и шорты сменялись летними комбинезонами, и, предчувствуя, что она подходит к концу, секунду назад я уже была почти расслаблена, несмотря на тёмно-синее макси платье на тонких лямках с узорами белого цвета и сборками под грудью, что вообще-то совершенно не мой стиль, и тут неожиданно такое. Напряжение возвращается словно по щелчку пальцев. Я хотела хотя бы немного снова побыть в центре внимания, когда что-то происходит именно из-за меня, без привязки ничего другого. А теперь мне хочется лишь сбежать, исчезнуть, чтобы на меня перестали смотреть. Всегда умиротворявший меня звук набегающих на океанское побережье волн сейчас не справляется с возложенной на него задачей. Я уже устала. Слышать щелчки камеры и просьбы фотографа относительно положения тела, местонахождения рук или того, каким должен быть взгляд. Стоять на песке, который прежде никогда не казался мне столь неприятным, и ощущать, как его мельчайшие частицы проникают в пространства между босыми пальцами. Ветер вызывает прохладу и дрожь, продувая почти насквозь, но, будучи на виду, людям вроде меня приходится многое терпеть и переносить эти вещи стойко, не выдавая собственного дискомфорта.
Вот разве я могу просто взять и уйти в палатку для переодевания, и сказать, что отказываюсь продолжать, потому что не думала, что всё будет продвигаться настолько медленно и неторопливо, а значит, им всем придётся довольствоваться уже отснятым к настоящему моменту материалом? Разумеется, это невозможно. Хотя формально у меня вроде бы есть уважительная причина. Та, что выделяется так, что её нельзя не заметить. И про неё не забыть, как ни старайся. Закончился токсикоз, и твой организм снова способен принимать пищу, не отторгая её? Ну, радоваться рано, потому что отныне есть всё подряд ни в коем случае нельзя, даже если ты и раньше была избирательна и тщательно контролировала своё питание. Новое положение в любом случае потребует как минимум двойных порций, так что желание уследить за весом можно автоматически вычеркнуть из мысленного списка дел. Говорят, что человек ко всему привыкает, но ко мне словно привязали гирю, обвязали её вокруг моей талии, и до окончания всего этого к ней добавится ещё один подобный груз так точно. Я ощущаю несвойственную тяжесть каждый раз, когда просыпаюсь, в течение дня из-за того, что вскоре трансформируется в реальные толчки и удары изнутри, и снова и снова перед сном. Удобное положение при всей скудности вариантов найти всё сложнее и сложнее.
Я всё чувствую, и я не думаю, что выспалась, но публичные персоны не капризничают, не забивают на выполнение взятых на себя обязательств и не бросают начатое на полпути, потому что это чревато подрывом репутации и снижением уровня доверия. Я знаю, я не звезда мирового масштаба, и, прочитай Дерек мои мысли, наверняка придя в ужас от них, он бы, скорее всего, не преминул заметить, что я лишь рядовая черлидерша, возомнившая о себе слишком много, но как же мне нужен перерыв. Хотя бы минут пять. Чтобы просто сделать глоток воды и чуть-чуть посидеть. Как же я вымотана, малыш. Если бы хоть кто-то знал… Боже, Лив, что ты такое несёшь? Какой ещё малыш? Да, усталость может творить странные вещи с головой, но приди в себя. Ты ведь не создана для этого, так? Наглядно всё всем продемонстрировав, пути назад не найти. Только полная дура может думать иначе. Просто прекрати горбиться, выпрямись, встань ровно и положи наконец ладонь туда, куда попросили. Скорее всего, он снова пошевелится, ну и пусть.
— Да, конечно. Без проблем. Вот так? Или, может быть, выше?
— Нет, так в самый раз. Идеально. А теперь замрите и не шевелитесь, но смотрите прямо в камеру.
— Вообще-то эта съемка длится уже два часа, — я едва сосредотачиваюсь и почти отключаюсь от отчётливых и таких очевидных шевелений в животе, которые ни за что не принять за жизнедеятельность пищеварительной системы, особенно учитывая то, что я пропустила обед. Но о своём присутствии напоминает Дерек, и моя концентрация тут же улетучивается. Но, что странно и не поддаётся разумному объяснению, я вовсе не зла. Скорее благодарна, что он рядом. При всём том, что продолжает твориться между нами, каким-то образом ему всегда удаётся найти правильные и добрые слова, чего бы это ни касалось. А я ведь вряд ли их заслуживаю. Того, чтобы он привёз меня сюда и с тех пор так и не уехал, и его увесисто прозвучавшей фразы.
Иногда я думаю, что он ненавидит меня. А потом, что никогда не сможет отпустить. А ещё через минуту, что в нём настолько тесно переплелись любовь и презрение, что он уже и сам не знает, что в нём превалирует и в конечном итоге одержит незыблемый верх. Но всё это чушь, и пусть я совсем перестала понимать когда-то своего самого близкого человека, он более меня не любит. Что бы не изрекали его уста под влиянием спутавшегося сознания, и что бы он не считал, что чувствует, мои решения непростительны. Я сомневаюсь, что раскаиваюсь и жалею, но всё отлично и доподлинно осознаю. Этот человек для меня потерян. Он уже фактически в объятьях другой. Просто пока не представляет себе её черты и в принципе то, что это реально и осуществимо… Вступить в брак снова. Но так всё и всегда и заканчивается. Повторной женитьбой для обоих сторон, как бы плохо всё не закончилось при первой попытке, и как бы дружно наедине с самим собой вы не зарекались входить в эту реку ещё хотя бы раз. Если же развод вдруг неприемлем, нежелателен или по каким-то другим причинам всё откладывается и откладывается, при наличии ребёнка он может выйти на первый план, и с ним вы по отдельности станете проводить гораздо больше времени, чем друг с другом. Взять хотя бы моего отца. Сколько я себя помню, он находился либо на работе, причём часто беря меня с собой, либо опять-таки уделял внимание мне, но уже вне арены, дома или при совместном досуге. Не знаю, зачем они с мамой вообще поженились. Точнее я понимаю, что с её слов он посчитал себя обязанным, а она, подозреваю, думала точно также, даже если больше в шутку, чем всерьёз, и потому не сказала «нет». Но зачем сохранять всё теперь, когда, давно повзрослев, я не так уж и сильно нуждаюсь в том, чтобы они оставались семьей, а отец стал ещё даже больше погружённым в работу и тренерство, чем прежде? Надо быть реалистами.
— Уверяю, мы скоро закончим, мистер Картер.
— Я уже это слышал, но воз и ныне там. Давайте ненадолго прервёмся. Она всё сделает, только чуть позже.
