Она моргнула – кто-то передал ей новую карту. Ох, как же легко воспоминания унесли в прошлое! Хорошо, что Эннет помогла найти место для них в сердце и быть честной с самой собой. Она рассказала о собственных абортах, о том, как с помощью пережитого помогает другим. Излив свою боль, Теннисон уже не чувствовала себя такой одинокой. Джозеф был прав – получить поддержку от того, кто прошел тот же путь, гораздо эффективнее, чем поделиться с человеком, не испытавшим подобных чувств.
– Мелли, Тини, мы хотим остаться еще на раунд, – окликнула Эмма от своего столика.
Невеста Эндрю раскраснелась от удовольствия, глаза у нее блестели. Теннисон махнула и улыбнулась, показывая, что услышала. Мелани вздохнула.
– Поскорее бы они поехали в клуб или куда там еще собирались! Наконец вернемся домой.
Это была самая длинная фраза, которую она произнесла за вечер – и самая сварливая. Конечно, Мелани все еще горевала по сестре, так что неудивительно, что сидела за коктейлями и фривольными подарками надутая, как лягушка. Хотя можно было бы ожидать более приподнятого настроения, особенно после разговора Теннисон с Китом. Она заскочила к нему в офис оставить чек за свою долю в залоге за ресторанчик, где пройдет репетиция свадебного ужина. Секретаршу визит нежданной гостьи застал врасплох. Конечно, она пришла без предупреждения, возможно, дело было в этом, но в то же время реакция показалась ей странной.
– Чем могу помочь? – осведомилась секретарша, убирая от рта гарнитуру, мешавшую говорить.
– Кит у себя? – поднимая новые солнечные очки на макушку, спросила Теннисон. На ней были крупные серьги, купленные мужем номер два (за ее деньги) во время отпуска в Афинах, и впервые надетое платье с цветочным рисунком и черным кружевом поверх. Она знала, что вид у нее шикарный и даже слегка обескураживающий – в руках она держала красную крокодиловую сумочку «Биркин». Вряд ли, правда, секретарша была в курсе, что та стоит как автомобиль.
– Э-э, кажется, у него встреча… – Девушка бросила нервный взгляд на двойные двери в святая святых – кабинет босса.
Теннисон посетило ощущение дежавю. Она уже была в таких обстоятельствах и знала, что делать.
– Не беспокойтесь, я сама войду, – проговорила она, быстрым шагом минуя стол и распахивая двери. Те не были даже заперты. Дилетант!
Войдя, она увидела Кита и телку, как ее там, рядышком на диване. Скинув туфли, та подогнула ступни под обтянутые юбкой бедра и опиралась рукой о плечо мужчины, рассматривая что-то в его «айпаде». Услышав звук открывающейся двери, оба отпрянули друг от друга, а женщина поскорее поправила волосы и опустила ноги.
– Ох, Теннисон, бога ради! Нельзя же так пугать! – Кит положил планшет на кофейный столик и поднялся, одергивая пиджак.
– И ты еще говоришь о Боге? – протянула та, со значением глядя на женщину, нашаривавшую ногами туфли.
Кит слегка смутился, но на его лицо быстро вернулась обычная уверенная ухмылка.
– Что привело тебя сюда?
– Деньги.
В еще большем замешательстве он переместился за свой стол и сел в мягкое кожаное кресло.
– Деньги?
Теннисон достала чек из сумочки.
– Моя доля залога за ресторанчик.
– А, ну да. Спасибо.
Кит сунул чек в ящик стола и выразительно посмотрел на гостью, намекая, что ей пора. Однако она не собиралась уходить, не переговорив сперва с глазу на глаз с тем, кого когда-то считала своей родственной душой. Теннисон ошиблась в этом – как и во многом другом, впрочем, так что открытие не сильно ее удивило.
Она повернулась к Шарлотте, которая уже пришла в себя и стояла поодаль, стиснув ладони в кулаки.
– Мне нужно поговорить с вашим боссом. Если не возражаете…
Та скользнула взглядом по красной сумочке и тут же заулыбалась. Вот кто явно знает цену «Биркин».
– О, разумеется. Я Шарлотта, кстати.
– Я помню, – откликнулась Теннисон, не заботясь ответным представлением.
Шарлотта выпрямилась.
– Что ж… Кит, тогда продолжим с того, на чем мы остановились, попозже. Мне все равно как раз нужно сделать несколько звонков.
Тот кивнул.
– Да, конечно.
Едва дверь закрылась, Теннисон обернулась к нему.
– Какого черта ты делаешь?
– Что, прости?
Она оперлась бедром о мягкий стул напротив его стола.
– В твоем яблоке завелся червячок, Кристофер.
– Ты на что-то намекаешь? Судя по тону, ты думаешь, что знаешь о чем-то, но на самом деле это не так.
Кит откинулся на спинку с видом полной уверенности, сложив руки в замок на своем плоском животе. Это самодовольство выводило Теннисон из себя. Кит во всей красе – высокомерие и одновременно улыбочка Чеширского кота: «Ну, ты же не веришь, что я мог так поступить? Я ведь совсем не такой!» Скользкий как уж.
– Знаешь, Кит, я долго по тебе скучала, тосковала по тому образу «золотого мальчика» – беспечного и с притягательной улыбкой… У нас с тобой было столько чудесных моментов! Ты заставлял меня плакать и смеяться, вызывал желание то стукнуть, то поцеловать… Девушки склонны романтизировать свою первую любовь. Но теперь я все больше и больше убеждаюсь, как мало у тебя на самом деле за душой.
Кит нахмурился.
– Если я правильно тебя понял, ты не только обвиняешь меня в непорядочном поведении, но еще и мудаком выставляешь? Ну спасибо, Тини. Мне только оскорблений не хватало вдобавок к подозрениям в супружеской измене. Чего, кстати, не было.
Многозначительно приподняв бровь, Теннисон указала взглядом на диван. Кит вскинул руки в воздух.
– Господи, мы просто просматривали кое-какие предложения! У нее ноги устали от туфель. Мы вместе работаем, а не спим!
– Любой бы так сказал.
Кит выпрямился.
– Не надо совать нос в наши дела только из-за того, что ты пытаешься примириться с Мелани! Ничего такого здесь не было. Я устал от подозрений! Почему-то все считают, что между нами с Шарлоттой происходит что-то неподобающее!
– Если что-то выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка…
– Это просто смешно! Нет у нас никакого романа! – Втянув воздух, он резко выдохнул.
Теннисон неплохо разбиралась в людях и легко распознавала ложь, с которой слишком часто сталкивалась в жизни. Похоже, Кит не врал. Однако это еще не значило, что он не на грани измены. Он сказал, что не спит с Шарлоттой, но не добавил – «и не собираюсь». Уютная сценка, которую нарушила Теннисон, внушала опасения. Возможно, Кит еще не обмакнул свой прутик в воду, однако та сама подбиралась к его ногам – напористая, стройная и с ужасно раздражающим смехом. Как будто осел ревет.
– Ладно, допустим. Мои отношения с Мелани здесь ни при чем. Нравится нам это или нет, после свадьбы наших детей мы станем одной семьей, и я не хочу, чтобы на нас сказались твои неверные решения. Поэтому прими мой совет – вырежи из яблока червяка, чтобы сохранить то, что еще осталось.
